1.
Солнце взошло очень рано. Проснувшись, я не нашла его на привычном месте на небе. Спрыгнула с кровати туда, где с утра всегда лежал тёплый свет, и обожгла ноги холодом каменного пола. Светлое пятно уже переползло на стену и карабкалось к углу пока что спрятанной в тени картины.
-Доброе утро! Где все? – прокричала я, перегнувшись через перила балкона.
Бриз лениво шевелил глянцевые листья оливы напротив окна. За витым стволом дерева виднелся другой домик со сверкающими на солнце оштукатуренными стенами.
-Доброе утро, Арзама-ас!
Натянула платье, схватила шляпу и вылетела из дома, оставив балконную дверь нараспашку. Ветер лениво перебирал белые складки штор.
Снаружи был слышен шум моря. Я подхватила лежавшую на траве тетрадь, как раз вовремя – раздалось тихое шипение, и над газонами растянулись плотные облака водяной пыли. Отбежала от брызг, и дальше, по тропинке между одинаковыми белыми домиками. Все балконы были пусты.
За ограждение, через пыльную дорогу и на пляж. По лестнице вниз между цветущими жёлтыми кустами. Обжечь руку об раскалённые ржавые перила, споткнуться о нижнюю ступеньку и свалиться прямо на песок. Пробежать несколько шагов, натянуть шляпу на горящие волосы, оглядеться. Пляж пуст. У воды лежат засыпанные песком шезлонги; опрокинувшийся ночью зонтик медленно поворачивается вокруг своей оси. Отбежать обратно к ступенькам, вытряхнуть из туфель колючий песок, поймать упавшую шляпу и побежать обратно, вверх.
Запыхавшись, остановиться на середине пустой дороги, смахнуть волосы с лица, оглядеться. Бледная асфальтовая полоска тянется дальше, дальше и ещё дальше, тонкой ленивой дугой огибая залив. За ней поднимаются холмы, постепенно перетекая в зелёные горы, как небрежно брошенная атласная ткань. Издалека видно дорогу-серпантин, теряющуюся в оливковых рощах.
Глубоко вдыхаю прогретый воздух, потягиваюсь, вытянув руки над головой и встав на цыпочки, и, широким жестом разведя руки в стороны, вновь опускаюсь на пятки.
Я пришла в себя. Перебежала дорогу и в очередной раз остановилась перед неказистой дверью в ограждении. На двери висело тщательно выведенное зелёным фломастером объявление:
Арзамас
Посторонним вход воспрещён.
Вокруг было не очень много посторонних. Ни звука, кроме шелеста волн.
Нерешительно оглянувшись на море, я проскользнула обратно. Прошла обратно по дорожке, уже слегка влажной от водных брызг над газонами. Опустилась на скамейку около своей двери и пролистнула найденную тетрадку. Подписи не было. Клетчатые листы были сплошь изрисованы и исписаны. Наверное, чей-нибудь альбом, подумала я и вдруг поймала взглядом что-то знакомое в рисунке. Нетерпеливо перевернула несколько листов, вернувшись назад.
Лениво потягивающийся кот. Лапы вытянуты; спина дугой; глаза зажмурены; пасть широко разинута. Это наш арзамасский кот, узнала я с улыбкой и решительно закрыла тетрадь, пока меня не потянуло пересмотреть все рисунки.
Откинулась на спинку скамейки. Солнце, как застывшая волна, подскользнуло к самым ногам; тень дома сползала с меня, прячась за стены. Я положила руки на колени, но они как будто бы сами побежали по шляпе, волосам и в конце концов к тетради. Осторожно коснулись обложки, но, спохватившись, отдёрнулись обратно.
Я встала и пошла по дорожке дальше, к ограждению отеля. Было скучно, но не хотелось заходить в пустой дом. Где все? – подумала я, уже без особенного любопытства.
Вышла к вертолётной площадке. За ней вспенивался кустарник, а чуть дальше уже начинались оливковые рощи. Я обогнула всю площадку, следуя по выцветшей жёлтой линии, потом пересекла её наискосок, вдоль трещин в асфальте. Здесь всё выглядело намного старше, чем кукольные домики отеля. Площадка создавала такое впечатление, как будто была залита задолго до появления вертолётов.
Вдруг я отшатнулась – с поразительной отчётливостью увидела на краю площадки человека. Он стоял на коленях, медленно проводя кистью по жёлтой линии. До меня долетел запах краски.
Глубоко вздыхаю. Лоб начинает гореть даже в глубокой тени шляпы. Не надо так чётко представлять вещи, думаю я раздражённо.
Человек тяжело, оттолкнувшись руками от асфальта, поднимается на ноги и смотрит на меня. Его комбинезон запачкан краской. У ног стоит жестяная банка; он, не глядя, кидает в неё кисть. Стягивает перчатки, подбирает ведро и идёт по направлению к домам.
Я села на свою скамейку и, сняв шляпу с влажных волос, вздохнула.
Солнце было в зените. Тени спрятались под свои дома и деревья. Море, невидимое оттуда, тихо шелестело о прибрежный песок.
И ещё, другой звук. Сначала далеко, потом – ближе урчал мотор. Спустя минуту у ограждения, скрипнув тормозами, остановился большой и неуклюжий туристический автобус. Открылись двери, и на дорогу один за другим стали спрыгивать арзамасцы.
-Вы где были? – кричу я, вскакивая на ноги.
Первым по дороге шёл, как всегда, хмурый Комод. Он быстро и неловко переставлял свои полные ноги, наступая на пятки оббитых кроссовок. Он махнул мне рукой и молча зашёл в свой дом – первый же у ворот. Все остальные потянулись прямо по всё ещё влажным газонам к общему дому – ресторану. Я подбежала к своей тёте Рите.
-Ездили на дальний пляж, - ответила она, снимая кепку и вытирая платком лицо. – Ты же отказалась с нами ехать. Разве не помнишь?
Я отрицательно качнула головой.
-Ну, как же, я тебя разбудила, а ты пробормотала, что тебе плохо и никуда ты не поедешь. Кстати, ты во сне разговаривала. Кошмар? Ты не заболела?
-Да нет, я в норме. Плохой сон, наверное.
Не надо было читать на ночь, подумала я про себя. Интересно, что мне снилось?
Разгладила толстую белую ткань на столе. Ресторан был явно рассчитан на большее количество человек, и поэтому теперь казался полупустым. Накрыты были только те столы, что были ближе всего к двери кухни; все остальные не были даже застелены скатертями.
Бойко насвистывая, из кухни вышел наш повар, проверяя, всё ли в порядке. Окинув оценивающим взглядом столы, кивнул нам, вытер ладони о фартук и вновь скрылся за дверью.
-А-а! – Рита с аппетитом накинулась на еду. – Море сегодня было потрясающее! Здорово искупались. Зря ты не пошла.
Я не ответила: за соседним столом шёл интересный разговор. Братья, Яков и Ян, спорили о том, куда ещё стоит поехать. Из нас всех только они уже были на этом острове, и поэтому все обязанности гидов и экскурсоводов автоматически легли на их плечи. Ян настаивал на том, что надо съездить в какую-то деревню высоко в город, а Яков предлагал лучше отправиться в город.
-Ладно, решится, - сказал Ян, откидываясь на спинку стула. – Да, ты не видел мою тетрадь? Кажется, я забыл её на пляже.
Я осторожно опустила вилку на тарелку.
-Нет. Ты опять, растеряха? Лучше следи за своими вещами.
-Это такая синяя тетрадь, с рисунками? – спросила я, оборачиваясь.
На меня посмотрели искоса, как будто я подслушивала тайный разговор.
-Да, - ответил Ян.
-Они лежали на газоне. Я положила их на нашу скамейку.
-Спасибо, - кивнул Ян, вставая из-за стола.
Первое, что я заметила, выйдя на крыльцо, - это запах краски.
