когда мы всё это затеяли, не очень-то надеялась, что поможет. Хотелось верить... а теперь ещё хуже будет. Вот притащит в квартиру разной нечисти, гостей позовёт, - и начнётся веселье. Только мне уже всё равно. Меня утром Алинка убьёт. Кошку я её потеряла.
- Это кто - Алинка? Та чёрная, страшная? - спросила Леонидовна, пытаясь нарисовать руками в воздухе Алинкину причёску. - Та девка, на чёрта похожая, что к тебе приходила на днях?
- Ну... в общем, да, она. И вовсе она не страшная... просто у неё стиль такой.
- Такие лохмы крашеные, чёрные, - и не страшная?! - удивилась Леонидовна. - Да ну, не говори... Была бы нормальным человеком - отрезала бы их к чёртовой матери. Стрижку бы ей красивую, модную... или локоны. А то ходит, как чудище болотное, Господи прости...
Чувствуя, что обсуждение Алинкиной внешности может затянуться надолго, я поспешила переменить тему.
- Леонидовна, - спросила я, - у вас дома есть ключ от подвала?
- Нет, конечно. С чего бы ему там быть? Ключ у слесаря. Он в восемь утра на работу придёт. Тогда и достанем кошку твою... она ведь там?
Я кивнула.
- Далеко ещё до восьми?
- Четыре часа. Да ты, небось, замёрзла? Холодно, поди, в ночной рубашке...
- Ничего, я привыкла, - ответила я, как будто всю жизнь только то и делала, что разгуливала по улицам в этой рубашке и тапочках.
- А хочешь, я её из подвала на колбасу выманю? - расщедрилась Леонидовна. - Тогда жди. Сейчас поднимусь наверх, принесу...
XV
То ли колбаса Леонидовны оказалась несвежей, то ли в подвале у Плутонии нашлись более важные дела, - но попытки выманить её закончились провалом. Было двадцать минут девятого, когда слесарь Михалыч, наконец явившийся на работу, спустился в подвал и, смачно матерясь, принялся ловить беглянку.
Прошло несколько минут. Наконец слесарь показался у выхода.
- Это, что ли, кошка твоя? - спросил он, протягивая мне кого-то...
Я протянула было руки, - и отпрянула. Это была не Тонька. Дворовый кот Барсик, решивший переночевать в подвале, удивлённо смотрел на меня: он не понимал, чем привлёк повышенное внимание к своей особе.
Из подвала доносился мерзкий запах, - как будто там переночевал скунс.
- Нет, это Барсик. Фонариком вон туда посветите... да, в тот угол. Вот она... там...
Усталая Тонька почти не сопротивлялась, когда я взяла её на руки и прижала к груди. Её чёрная шерсть стала серой от грязи и пыли, - но прищуренные зелёные глаза светились от счастья.
- Ай да Барсик... - усмехнулась Леонидовна. - У неё теперь котята будут.
- Алинка же меня убьёт! - испугалась я.
- А ты ей не говори. Мало ли, с кем её кошка подгуляла...
- Ничего себе сюрприз, - сказала я.
XVI
...Возвращение домой не предвещало ничего хорошего. Я ждала, что ночной гость устроит в квартире полный разгром, - но, к моему удивлению, всё выглядело вполне пристойно. На полу сиротливо стояла миска с пшеном, - нетронутая. Самое вкусное из холодильника было съедено, пол усыпан хлебными крошками, но к этому я уже привыкла.
Я кое-как убрала крошки и объедки, позавтракала тем, что не доел дед, посадила Плутонию в клетку и отправилась к Алинке.
- Ну как?! - нетерпеливо спросила она с порога, сверля меня своими чёрными, как бездна, колдовскими глазами.
- Плохо. Испугалась Тонька твоя. Убежала... и... - я запнулась, но, решив, что честность - лучшая политика, продолжила: - Теперь у неё котята будут.
Мы сели на обшарпанный диван, и я принялась рассказывать всё по порядку. Алинка слушала внимательно, время от времени прерывая меня каким-нибудь вопросом.
- Тогда дед замахнулся на Плутонию палкой, и она убежала к Барсику, - закончила я рассказ. - А потом мы с Леонидовной до утра её в подвале ловили.
- Эх, - сказала Алинка. - Плохо дело. Если даже Тонька не помогла, - тогда уж и не знаю, что делать. Она у меня не из трусливых, поверь... раз испугалась, значит, дело серьёзное. Придётся прибегнуть к последнему средству...
- Какому?
- Пригласить специалиста.
- Охотника за привидениями? - я засмеялась, но смех прозвучал невесело. - Такие только в кино бывают. Звала уже отца Николая, а толку с того? Ещё хуже стало.
- Отец Николай в этом деле не спец, - сказала Алинка, слегка нахмурив выкрашенные в чёрный цвет брови. - Я давно тебе говорила, что, если покойный не связан с христианским эгрегором, толку не будет. Хоть каждый день квартиру освящай.
- И кто же этот специалист?..
- Я. - Она гордо вскинула голову, - как будто хотела, чтобы я полюбовалась и восхитилась, что вижу перед собой настоящего эксперта по мертвецам.
- Ну, знаешь... от скромности ты не помрёшь, - заметила я.
- Ещё бы! - улыбнулась Алинка. - Зато я денег с тебя не возьму. Не то, что этот чернорясый... Мне этот случай интересен... давно хотела взглянуть на твоего деда, - к тому же повысить квалификацию не помешает. Ну как, соглашаешься?
Я кивнула. В конце концов, что мне терять?..
- Тогда сегодня я у тебя переночую. Вечером созвонимся... - она задумалась, а потом не к месту добавила: - А знаешь, он всё-таки ничего, ваш Барсик... даже симпатичный. Интересно, котята будут белые или чёрные? Как ты считаешь?..
- Чёрные. Ну, или чёрные с белой грудкой, как он... - у меня отлегло от сердца: похоже, скандала не предвиделось; Алинка вовсе не собиралась меня убивать.
- И шерсть у него шелковистая. Как плюшевый мишка... - мечтательно прошептала она.
XVII
Вечернее небо, тёмно-синее, как лужица пролитых чернил, выглядывало из-за белых занавесок. Темнота наступала, и даже свет электрической лампочки не мог разогнать её. Мы с Алинкой сидели на кухне, стараясь не замечать окутывающего мир сумрака. Он смотрел на нас множеством невидимых глаз, как будто выбирая себе очередную жертву...
- Что-то рано сегодня стемнело, - сказала Алинка, лениво помешивая чай в жёлтой чашке с отбитой ручкой. Этой чашке было по меньшей мере пятьдесят лет, и раньше она принадлежала деду; таким образом Алинка надеялась посильнее разозлить мертвеца, чтобы заставить его явиться. Рядом с чашками на столе лежала только что открытая коробка печенья.
- Да... рановато, - согласилась я.
Висевшие на стене часы размеренно тикали; минуты неспешно текли, как воды широкой и тихой реки. Мне казалось, что время тянется слишком медленно; хотелось спать: прошлой ночью я спала едва ли больше двух-трёх часов...
- Да ты ложись, - предложила Алинка, - не выспалась ведь вчера. - Я сама твоего деда покараулю.
- Ты только разбуди меня, если он придёт, - сказала я, - и отправилась в комнату, где поджидала меня кровать с прохладными простынями, обещавшая долгожданный отдых моему измученному телу.
Мне приснилось, что я иду вдоль прозрачного ручья, а навстречу мне бежит кошка, - тощая, чёрная.
- Тоня, Тонечка! - зову её я.
Кошка останавливается, смотрит прищуренными зелёными глазами.
Я останавливаюсь; глаза кошки наливаются кровью, и вода в ручье становится алой, кровавой. По тропинке навстречу мне идёт дед; в руке у него нож. Он подходит всё ближе, но я не могу убежать: кошачий взгляд околдовывает меня, и я стою, не в силах пошевелиться. Мёртвая рука со скрюченными пальцами вцепляется мне в плечо; я чувствую холодную сталь ножа, коснувшуюся моей шеи...
Всё кружится передо мной; фигура деда плывёт, её очертания меняются, - и он превращается в Алинку. Я рада, что вижу её, но глаза у неё злые, брови сдвинуты к переносице, - точь-в-точь как у деда. Алинка держит меня и деловито режет мне горло кухонным ножом...
...Проснулась я оттого, что Алинка трясла меня за плечо.
- Вставай... просыпайся, - шептала она. - Дед пришёл.
Спросонья мне было трудно понять, кто хочет защитить меня, а от кого мне надо спасаться; не разобравшись, где сон, а где явь, я вполне могла бы вцепиться Алинке в волосы, - но ей повезло. Я встала и тихо, как тень, проскользнула в кухню, - туда, где меня ждал мертвец.
...Дед сидел за столом, доедая последнее печенье и прихлёбывая чай. На нём была жёлтая майка и серые брюки, - те самые, из могилы. Пиджак он, наверное, где-то обронил, а рубашка была изрезана во время нашей предыдущей схватки. Пол кухни был усыпан крошками; под столом валялись шкурки от колбасы.
Опираясь на клюку, дед поднялся и сделал несколько шагов в нашем направлении. Всё это время Алинка с любопытством разглядывала его.
Руку с ножом он держал за спиной, чтобы мы не догадались о его намерении; потом дед медленно и неуверенно замахнулся, но Алинка жестом остановила его. Неизвестно, что случилось бы дальше, - но тут она задала вопрос, который в данной обстановке казался мне абсолютно неуместным.
- Ну, - спросила она, - как тебя зовут?
Дед уставился на неё, хлопая глазами, как будто вспоминая: и как же, в самом деле, его зовут?
- Майкл, - сказал он наконец каким-то странным, молодым голосом, совсем не похожим на его бас.
- Ты откуда сюда явился?
- Из Лондона.
- А по-русски почему говоришь?
- Ну... я же дух. Духи вообще не говорят. Я общаюсь с вами телепатически, а ваше сознание интерпретирует мои сообщения, представляя их в виде слов вашего родного языка.
- Ни фига себе, - удивилась Алинка. - А почему в таком виде?
- По той же причине. У духов нет облика... по крайней мере, в человеческом смысле этого слова. Ваше сознание интерпретирует информацию и выбирает из памяти то, что вам наиболее близко и знакомо. В данном случае вы видите деда с ножом, потому что ожидали его увидеть. Если бы ждали кого-то другого, - увидели бы его...
- Как ты сюда попал? - спросила я, осмелев.
Фигура деда сделалась размытой, его черты задрожали и поплыли. Теперь, когда мы знали, что это не дед, интерпретатор информации давал сбой.
- Не знаю... Случайно закинуло. Я умер вчера.
- Как умер?..
- Катался на скейте... а тут на меня этот выскочил... из-за угла... на своём грузовике. И - шарах! Весь день блуждал в каком-то сером тумане, пока наконец сюда не выбрался. А это что за место?
- Квартира. Мы здесь живём, - сказала Алинка, - хотя она и была здесь всего лишь гостьей.
- Вот как... А можно мне тоже с вами поселиться?
- Ну, знаешь ли... - Алинка взяла незадачливого духа за плечи и развернула в сторону выхода. - Здесь нам и самим тесно. Лучше иди-ка ты отсюда, Майкл, пока я тебя не упокоила. И больше не пугай людей. Хотя постой... - она внезапно остановила гостя, как будто вспомнив о чём-то важном. - Ты вчера в этой квартире был? И два дня назад? И на прошлой неделе?
- Нет, я же только вчера умер.
- Получается, в предыдущие ночи сюда приходил другой дух?.. И кто же это был?
- Не знаю. Но точно не я. Может, и в самом деле дед пакостит...
Мы с Алинкой переглянулись. Это означало, что дед, - или тот, кто принимал его облик, - придёт опять, - и неизвестно, закончится ли это когда-нибудь...
- А колбасу ты зачем съел? Разве духи едят? - спросила я Майкла.
- Вообще-то нам это ни к чему, - ответил он, - но мне приятно вспомнить ощущения, которые я испытывал, когда у меня было тело. Я ведь только вчера умер... а от старых
