Это я не о тех, которые в больших кабинетах чаи да кофеи гоняют и секретарш по попкам гладят. Те, известное дело, люди занятые и им работать вовсе некогда. Как говаривал один такой:
– Тут только я имею право ничего не делать.
Я о тех, что весь день на ногах, как шмели, носятся. И среди них такой разброс, что никакой квалификации не поддается.
Возьмем примерно одинаковые предприятия гостиничной сферы. Среднего масштаба. В мелких там и одна бабушка управляется. В крупных опять попка секретарши высовывается. А такие – от двадцати до ста номеров.
Вот, скажем, в Лулео, что на севере Швеции, мотельчик стоит. Небольшой – 15-20 домиков. В каждом домике от двух до двадцати номеров. Как раз сотня номеров набирается. Администратор, все время одна и та же красивая рослая девушка Хельга, все успевает. И ключи выдает-принимает, и номера постояльцам показывает, и заявки-ваучеры подписывает, и деньги принимает, и квитанции выдает, там у них с этим строго. Успевает именные красочные сертификаты выдавать, что б потом можно было погордиться перед родственниками, что на севере Швеции был. А также ведет всю бухгалтерскую документацию. И все одна, и все успевает. Даже маечками сувенирными и прочими флажками приторговывает.
В столовой шведским столом Линда управляет. Очень на администратора похожа. Такая же рослая, стройная и красивая. Оказалось сестра ее. Все у нее блестит. Десятки блюд и напитков. И подает, и убирает, и моет, и чистит, и готовит – все одна. И успевает.
Между номерами ползает пожилая шведка с десятилетней девочкой. Постели меняют, убирают и мусор выносят. Чего на нее смотреть. Горничная она горничная и есть. Правда, на сотню номеров. Одна, с девочкой десятилетней!
Мы в сауну пошли. Саун там три: женская, мужская и для инвалидов. Кроме того, общий Охотничий зал с камином, кабаньими и оленьими головами. Короче, хозяйство большое, и со всем этим один дедок управляется. И чистит, и моет, и топит, а если у клиентов просьбы какие, тут же их выполняет. Вот и мы с Шурой Киевским попарились, на речку сбегали, погрузились в ее хрустальные глубины и назад. Пива захотелось. Тут этот дед под рукой. Шура ему на английском:
– Сгоняй, дедуля, в бар, пивка принеси, – и две сотни крон ему тычет.
Дедушка понимающе улыбнулся, жест рукой сделал, дескать, ща, сей момент-с. В шесть секунд уже назад бежит. Четыре бутылки пива тащит и сдачу в другой руке. Шура ему показывает: сдачу, мол, себе забери. Тот только ахнул от такой щедрости. Мелко-мелко кланяться начал. И не уходит, может, господа еще чего соизволят.
Хлебнули мы с Саньком пивка, закурили. Пообщаться захотели:
– А что, дед, – спрашиваю, – кто тут директор?
Дедуля захихикал и рукой замахал:
– Какой я директор? Так, управляюсь тут помаленьку.
– Да, нет – не сауны, а всего комплекса мотельного?
Тут и баушка с ведром, шваброй и девочкой подошли. Остановились, в разговор вникают.
– Так я про весь комплекс и говорю, – дед на своем стоит.
– Ну, ладно, – Шура решил, что от деда толку мало будет, к бабушке обернулся, – Who is the owner of this motel?
– He is, – пальцем в деда тычет.
Мы, конечно, ошалели, комплекс, по меньшей мере, миллионов пять стоит, это в долларах США. И его владелец нам за пивом бегал!?
– А вы кто? – только и нашлись мы, что спросить у старушки.
– А я его жена. Это внучка – Элис. Линда и Хельга – наши дочери. А вон те парни, – с гордостью указала она на двух водителей, разгружающих пикапы, – мужья дочерей, наши зятья.
– Так тут что, только ваша семья, семь человек всю гостиницу обслуживают?
– Нет, восемь, еще Эрик – внук наш, помогает. Но он сейчас в Стокгольме на конкурсе математиков. Через год школу закончит. Большой талант в математике.
– Но здесь же много работы!
– Too much, mister! – вздохнула старушка, подняла ведро и швабру, кивком позвала внучку и потащилась к следующему домику. А дедушка подхватил колун и поспешил к поленнице колоть дрова для камина.
Вот это директор, это хозяин! Все делают только своими руками. Правда, и делиться ни с кем не надо. Все, что заработали, в семье останется.
А то я недавно в России был. Пришлось на несколько дней остановиться в придорожном отеле. Двадцать четыре номера, кафе и СТО. Про СТО ничего говорить не буду, там человек десять работали. Машин много, может так и надо?
В кафе – бармен, официантка, два повара и подсобная кухонная работница. Клиентов прямо море – мы с женой и еще одна пара сутки жила. Девушки работают посменно – 24 часа и через двое суток. Точно так же в гостинице. Администратор, две горничные и один (!), один престарелый охранник, которые меняются по той же схеме. Сауны нет, бильярда нет, боулинга нет.
Да, еще забыл бухгалтера и экономиста, в двух кабинетах сразу за комнатой охранника. И венчает всю эту иерархию – директор. Он не сидел в кабинете, который у него все-таки был, а деятельно носился по всему комплексу. То его можно было увидеть на кухне, то он осматривал номера, то проверял счета и документы у экономиста. Он досконально вникал в нужды и удобства постояльцев. Его хлопоты простиралась настолько далеко, что за эту неделю я дважды встретил его в коридоре, когда он вел под локоток девицу неотягощенную излишком моральных принципов. Девица посмотрела на меня прозрачными глазами и сказала «Гы!». Очевидно, он пригласил ее, чтобы убедиться в исправности кроватей в комнатах, предназначенных для гостей. Этому вопросу уделялось особое внимание, так как и хозяин гостиницы тоже приводил с собой девицу для проверки состояния постельных принадлежностей. Эта была статусом повыше, так как на меня даже не взглянула, а горничная несла за ними большое блюдо фруктов.
Вот и непонятно, почему у нас народ бедствует? Еще бы, обслуга всего гостиничного комплекса из двадцати одного человека безбедно существует на выручку с двух номеров и четырех обедов за минусом затрат на двух проституток. А в Швеции одна семья еле-еле сводит концы с концами на выручку от ста постояльцев. Которые еще едят и пьют за шведскими столами – будь здоров.
