Легенды Ахилии(Килии).
1. «Дунайская сечь».
«Причерномория краса - древняя Ахиллия!
Богатела, процветала и менялась Килия!
Дунай тысячелетия несет, - в море воды.
Родину тут обрели свою, многие народы!
Богатела Килия - ремеслами, торговлею,
Овощами и зерном, рыболовной ловлею!
Защищала от врагов - ты свою свободу, -
Независимость несла местному народу!.........
Во былые времена, - тут гремели битвы.
Но врагов разбили, - под звуки молитвы!
Средь селений Украины, зацвела красою, -
Предков осчастливив сбывшейся мечтою!»*
* М.Большаков «Дума о Килии», сборник стихов «Килийская рапсодия»,2011г.
1. Атаман Михей Булава и сотоварищи.
На одном из заросших тростником и мощными ивами и дубами, многочисленных островков дельты древнего Дуная, недалеко от турецкой крепости Килия, нашел пристанище небольшой отряд отчаянных молодцов.
Это было весьма живописное удалое товарищество лихих, готовых на все людей, ни боявшихся, ни смерти, ни бесов, ни прочего. По правде сказать, что и терять-то им особенно, ничего и не было.
Тут были сбежавшие из турецкого рабства козаки, разбойнички из-под Астрахани и подмосковья и прочий, пестрый примкнувший люд.
Атаман Михей Булава, широкоплечий здоровенный детина в кольчуге и накинутом богатом, шитым золотом, кафтане сидел на пне у костра, в окружении молодцов - разбойников.
Длинные русые и волнистые волосы, цепкий взгляд ясно –голубых, стального оттенка, глаз и зычный голос невольно завораживал собеседников. Могучая сила, боевой опыт, интуиция и сопутствующая ему удача безоговорочно определили его атаманом этого разношерстного отряда. В этот край он пришел с Волги, из – под Астрахани, разыскивая свою молодицу Аленушку, захваченную татарами при ночном налете на деревушку.
В это время, сам он острожил рыбу в затоне и спасти милую не успел.
Кочевники разорили их гнездо и увезли его любимую Алену.
Долго искал Михей свою зазнобушку.
Кочевники продали ее работорговцам, следы которых и привели Михея в Придунавье.
Здесь в крепости Кили у турок, рабов содержали некоторое время
до отправки на кораблях в Турцию. Красивые женщины попол-няли гаремы турецких володарей разных рангов.
Сюда и поспешил Михей, выручать из плена свою Аленушку.
По пути на Дунай, к Михею и нескольким его товарищам, примкну-ли козаки – искатели доли, счастья и приключений.
Разнородное и разношерстное племя!
Каждый из них сполна стоил своего имени и прозвища!
Ванька Кречет, Акинфий-Кот, Тришка Сокол, Анкундин – Верзила, Сбодряйка, Никодимушка-Малец, Афанасий Худряк, Тимоша-Гамаюн, Данила Смеляй, Коршун, Акинфий - Варнак, Васька Гром, Ахметка-татарин.
Лучше Ахметки – татарина никто не стрелял из лука.
Акинфий Кот – быстрей всех мог взобраться на дерево.
Одноглазый Тришка Сокол, лучше всех видел в сумерках!
Анкундину – Верзиле и Никодимушке-Мальцу - не было равных в борьбе. Лучшими разведчиками были Афанасий Худряк, Тимоша-Гамаюн и Данила Смеляй. Самыми дерзкие в вылазках и налетах - Акинфий - Варнак, Коршун, Васька Гром.
Зашибить добычи, пристань ограбить, разбить турецкое судно, совершить налет на турецкое поселение, или обоз – основные занятия отряда. Добычу делили поровну без споров. Житье привольное - всегда сыты и одеты. Наряжены в кафтаны и цветные и лихо залом-ленные шапки, на любование народу - соколами ясными, после налетов, на веселых гуляниях.
Иль, перемещаясь в стругах – лодках, по протокам плавневым, мимо поселений крестьянских, под разудалую песню, из пищалей
постреливая, да красным девкам улыбаясь и покрикивая.
Но на глазах менялись мстители народные – наши гайдуки, перед боем кровопролитным. Острили сабли, топорики, заряжали пищали, осматривали копья, рогатины, кольчужки и прочую амуницию.Приторачивали к седлам сумки дорожные, наполняли вином и водой фляги из высушенных полых бутыл-кообразных, длинношеих тыкв. В таких флягах жидкость
всегда была прохладной и долго не портилась.
Отрядные разведчики зорко несли вахты на дальних и ближних подступах к стоянкам. Смекалка казацкая вложена была также на многочисленные «пастки» для непрошенных гостей: волчьи ямы, капканы, самострелы.
Да и сами места для стоянок были подобраны в местах плавневых, труднопроходимых и тщательно замаскированных высоченным тростником, густой порослью ивняка, ажины (ежевики), крапивы и бурьяна.
Местные славянские поселенцы своевременно передавали информацию разведчикам отряда о всех передвижениях турецких отрядов.
Все это и позволяло нашим героям сосуществовать рядом с
крепостью и военным поселением, нанося туркам ощутимый урон. Это были не только потери «живой силы», обозов с данью и оброком, но и непредсказуемая, дестабилизирующая, пос-тоянная тревога ожидания налетов отряда, отравляющая жизнь захватчикам. Вместе с тем, это была надежда и мечта Килий-ских крестьян Силистринского санджака на неизбежное их освобождение от турецкого ига.
После кровопролитных вылазок- боев с турками и кочевниками «народные мстители» устраивали обильные застолья.
Там, за накрытыми тканью «поляной», выставлялась трофейная посуда, амфоры - кувшины с вином и кубки. Сало с цыбулей, сыр-брынза, запеченные над костром мясо, дичь и рыба, лепеш-ки и овощи. Казаки на спор выпивали, немыслимое ныне, коли-чество вина и сопровождали застолья зажигательными пляс-ками гопака, показывали свое владение боевыми искусствами джигитовки, стрельбы, владение саблей.
Грицько.
«….. Ой, по полю, по полю Килийскому,
По тому ли большаку ордынскому,
Ой, там гуляет казак Голота:
Не боится ни огня, ни меча, ни топкого болота.
Правда, на казаке одежды дорогие……..
………. Вот гуляет казак Голота да гуляет,
Ни сел, ни городов не обижает,
На город Килию поглядывает – смекает*…….
* «Дума про казака Голоту»
Особенно сдружился Михей с бывшим писарем отряда казацкого войска Грицьком – немолодым уже, изрядно
потрепанным жизнью, весельчаком и балагуром, «душой» компании удалого товарищества.
Без Грицька не обходилось ни одного события, будь то бой, или гулянье.
Ни мало красавиц познали его натренированного сильного мужского тела, ласковых губ и мускулистых рук.
Он любил, как и бился – смело, ловко, лихо, бесшабашно.
Имея твердое убеждение, что каждому, судьба его предначер-тана свыше, он не боясь бросался в самые горячие места схват-ки. Рубился с врагами отчаянно, чем наводил невольный страх на «мусульманское отродье», как обзывал он турок и кочевников.
Трофеи его всегда были значительны, как и куш в «общий котел» «работников ножа и топора - романтиков с большой дороги». Отметим, что по общепринятому «Уставу», все ценности «общей кассы» использовались на выкуп собратьев – сотоварищей, попавших в плен, покупку оружия и продовольствия.
Врожденное чувство красоты, художественный вкус, творческие природные способности Грицька, и безошибочное чутье в отборе настоящих шедевров ювелирных поделок из добытых в боях камней и золота.
Причем, редкие филигранной ювелирной работы изделия, предназначались – «тильки для сэбэ», а все прочее без сожале-ния пополняло общий скарб отряда, прогуливалось и пропи-валось в еврейских шинках.
Грицько, радовал собратьев по оружию своими веселыми байками про похождения переодетого козака в султанском гареме, про смелые козачьи набеги на турецкие крепости и поселения.
Он изумлял слушателей своими фантазиями, смешными и мудреными оборотами речи, крепким словцом, изображением
в карикатурно - смешных видах турок - янычар, битых казака-ми. «Шинок», как назвали постройку из тростника, обмазанную глиной, Грицько - расписал картинками турок, побитых и пострадавших от казаков.
Были тут и плененные турки, несущие на спинах казаков, погоняющих их плетками и похождения казаков в гареме турецкого султана и паша, варящий плов казакам-победителям, и прочие смешные картинки фривольного, но «патриотичного» содержания.
Такие разные, Михей и Грицько, стали закадычными друзьями –
сотоварищами и каждый из них, без раздумий, мог отдать за
другого жизнь.
Именно эта дружба, не раз выручала их в смертельных схват-
ках и накрепко спаяла в ядро – сформировавшее отряд едино-мышленников - сотоварищей, с «железной» дисциплиной.
Это были не «разбойники с большой дороги», а свободолюбии-
вые народные мстители – гайдуки.
Бывший писарь козацкого отряда Грицько - не мало преуспел в таких «фестивалях» и пером он владел, ни хуже, чем саблей или пистолем.
Он оставлял свои метки на местах налетов отряда, - приколотую листовку с лихим текстом и обидной для турок карикатуркой.
Грицько, часто радовал товарищей по оружию, своими песнями про долю счастливую, про молодицу красную, честь и доблесть молодецкую, про украинскую землю многострадальную и козац-кую смекалку в борьбе за свободу народную.
А уж коли в пляс пускался Грицько, не было ему равных и примеру его следовали другие.
Словно о нем было сложено:
«………Там себе пьет-гуляет,
Поле Килийское славит-прославляет:
"Ой, ты, поле Килийское!
Чтоб ты и зиму и лето зеленело
За то, что меня в злую годину пригрело!
Дай же, боже, чтоб казаки пили да гуляли,
Ни о чем не горевали,
Больше моей добычу брали,
Злого недруга под ноги топтали!"
Слава не умрет, не поляжет
Отныне до века!
Даруй, боже, на многие лета!»*
/* «Дума про казака Голоту»
Килийская крепость.
«О, Килия! В пыли твоих дорог, -
Века влачились, время протекало!
Умчались войны, полчища врагов, -
Им вопреки, еще цветущей стала!
Семья твоих народов, - велика,
Дружна, трудолюбива, боевита!
Порой, - свободы планка высока.
Твоих героев память - не забыта!
Древним градом Украины слывет!
Жаль, - за это нет тебе награды!
Дунай седой, - в волнах несет, -
Источник жизни - воду - в сады….*
* М.Большаков «Килия - судьба моя!», сборник стихов «Килийская рапсодия»,2011г.
Через Буджак - узкую горловину Дикого Поля — гигантского степного коридора — ураганом проходили кочевые и прочие племена.
Междуречье низовьев Днестра, Прута и Дуная - Южная Бессарабия - «угол» Золотой Орды.
До описываемых событий, здесь проходили рубежи евразий-ских империй и государств: Древней Эллады, Римской империи (Троянов вал), Византии, Болгарского царства, Киевской Руси,
Золотой Орды, Генуи (торговые фактории), Молдавского кня-жества и Османской империи. С VI века н.э. в лесостепное междуречье Нижнего Дуная и Днестра началось продвижение славян.
Во втором тысячелетии геополитический код Буджака – неоднократно менялся, он стал неким «плавильным этничес-ким котлом» в лесостепном клине между Карпатами и Черно-морьем. Особенным стал период «Великого переселения наро-дов». На рубеже второго тысячелетия из остатков печенегов Дикого Поля, здесь сформировалась народность гагаузов и кочевали ногайцы, сюда бежали болгары из Османс-кой империи. Издавна облюбовали этот край украинские казаки.
Тут находили приют казаки и старообрядцы из царской России.
Этот поверхностный исторический экскурс, необходим для
понимания всей непростой сложившейся в регионе ситуации и межнациональных отношений. По нашей легенде, на этих
