[Неэкспонированное]
Он открыл, знаете, такую старую дверь, обшарпанную, с потрескавшейся и местами облупившейся краской, и древней позеленевшей от времени медной или бронзовой ручкой. Комната была не лучше. Белые стены, штукатурка кое-где отвалилась, скрипучий деревянный пол. Упал на продавленный диван, один бок которого кем-то подран-обгрызен. Щёлкнул телевизор, кинескоп нагрелся и послышался шум. На экране была борьба белых и чёрных частиц, а в динамиках белый шум.
Щлк…
[Ц]
Стоял на крыше высотного здания, перед ним открывался прекрасный вид города, который за многие годы уже стал родным. Дома, улицы и улочки, закоулки и тупики, парки и река, разрезавшая город. Вдалеке был виден стадион, осветительные вышки и телевышка. Летнее утро только-только начиналось. Рядом стояла недопитая бутылка вина, дешёвого дрянного вина местного производства. Щелчок старого металлического затвора, лёгкий, почти неслышимый стук о кирпич корпуса и бульканье вина. Сел спиной к пропасти, один на крыше недостроенного здания. Одинокий город и пустая жизнь.
Щлк…
[Ч]
Раннее утро одного из множества дней того лета. Прекрасных солнечных деньков. Вообще, то лето было аномально солнечным и тёплым для их широт. Прекрасное время, ведь она тогда была с ним, а он относился к этому как к данности. Нет, был рад тому, что с ним есть ещё кто-то рядом, но понимания было мало, теперь понимал это. Гуляя тем утром по лесу, фотоаппарат был у него в руке уже с взведённым затвором. Большое белое облако, которое висело в предрассветном небе над тёмной грядой леса – почти в тот самый момент, когда выбрался из елового мрака. Сам не зная, почему взвёл затвор ещё в лесу, как только увидел облако в просветах между деревьями, когда ещё не было никакой возможности снимать. Снимок, который уже хотел сделать, но что-то так разом и так неуловимо, так существенно и так безысходно необратимо изменилось в кадре, что он закрыл объектив, нажал на спуск и спрятал камеру в кофр.
Щлк…
[Б]
Октябрьский день, когда солнце уже почти не показывается из-за туч, идут мелкие моросящие дожди, а все дорожки в парках покрывает плотный красно-золотой ковёр листьев, похожий на одеяло сшитый из множества лоскутов, старое, местами дырявое, но всё ещё исправно согревающее. В безымянном парке с ногами на скамейке, с сигаретой в зубах, с разбитой мечтой в одном кармане пальто и початой бутылкой вермута в другом - когда вокруг осень и падают листья и хочется закусывать собственными снами, чтоб не просыпалось ни единой крошки. И почему то он вспомнил слова Хемингуэя про то, что надо писать так, чтобы это становилось личным опытом читателя. Когда вернулся домой, то случайно столкнул с тумбочки свой фотоаппарат со старой плёнкой, крышка открылась и засветила всю плёнку. Все 36 кадров. Единственная плёнка, на которой была только она.
Щлк…
[Ч]
Её портрет, сделанный во время их последней встречи. Был конец лета, знойный август завершал свой ход. Казалось бы, хоть в последнем дне уходящей поры могло проступить чуть больше вкуса и смысла. Она уезжала, как сама надеялась – ненадолго. Вскоре должна была вернуться, не больше недели пришлось бы ждать. Они стояли на перроне, обхватив друг друга руками, сплелись в единый клубок, никого не стесняясь. Кто-то, проходя мимо них, неодобрительно смотрел, старики даже вслух что-то сказали, но они этого не слышали. В тот миг их души были в другом мире, где только вдвоём, а время застыло, но в другом мире оно продолжало идти. Прозвучал свисток. Время до отправки подходило к концу. Она словно птица взлетела по лестнице в тамбур, остановилась у проёма на улицу, старый кожаный чемодан стоял у её ноги, обернулась, в тот миг он сделал снимок, последнюю прощальную фотографию. Но крышка объектива, забытая им в спешке, так и осталась не снятой.
Щлк…
[Б]
Снимок с их первой встречи. Тогда они только-только познакомились и впервые вместе гуляли. Гуляли по проспекту вдвоём, много говорили и смеялись, было начало лета, город был украшен к празднику. Всюду красные и зелёные флажки на столбах, государственные флаги на домах. Воздух пах летом и зеленью, ещё той свежестью, что со временем пропадает в жаркие летние деньки. Остановились на мосту, смотрели на проплывающий под ними корабль и на гуляющих на катамаране людей. Стояла у перил, её лёгкое васильковое платье слегка колыхалось от ветерка. Она обернулась посмотреть на него. За её спиной был виден город, телевышка. В тот миг сделал снимок. Сильно волнуясь он ошибся и 3-х секундная выдержка оказалась слишком велика.
Щлк…
[Ч]
Он рылся в старых вещах, коробках, ящиках стола. В одном из них наткнулся на старые вырезки из газеты, бумага пожелтела от времени. Не читая, скомкал их и выкинул. Под ними увидел кусок старого картона, на котором был странный чёрный снимок. Взяв его в руки, прочитал на обратной стороне надпись, сделанную когда-то давно ручкой, она уже давно выцвела и была трудночитаемой, но всё же смог разобрать: «Неровно обрезанный край той самой плёнки, в тот самый день». Одно не мог понять, отчего же всё выглядело таким старым, ведь прошло не так уж и много или нет? Он не помнил. Течение времени для него потеряло свою однородность и упорядоченность. Дрожащей рукой приложил картонку к груди, а губы прошептали имя.
Щлк…
[Б]
и
[Ч]
Какая-то часть плёнки, по которой случайно скользнул луч света, проникший в камеру и попавший на пустой кадр, который он случайно сделал, нажав на спуск, когда заслонялся рукой от солнца бившего прямо в глаза и мешавшего ему сделать кадр, во время их предпоследнего свидания, когда они гуляли по ржаному полю.
Щлк… Щлк… Щлк... Конец плёнки зашелестел, катушка крутилась вхолостую. Последний кадр.
