стол недопитый бокал и направился к выходу.
Глава 5.
Боярыня Малицкая.
- Да что он может? – Татьяна Филипповна Малицкая надменно подняла брови. – У него и прописки нет, он никто, человек без паспорта. Даже чтобы просто проконсультироваться у адвоката деньги нужны. Где он их возьмёт, если я не дам? Пусть, ото, сидит на дармовых харчах и не рыпается.
- Тогда зачем же Георгий Филиппович обратился ко мне? – недоумённо пожал плечами Захаров.
- А чего и не обратиться? – Татьяна Филипповна дёрнула уголком рта. – Надо же выяснить, кого к нам в дом принесло. Я братца в последний раз видела, когда ему было семнадцать лет. Он и тогда гадиной был, подлый и хулиганистый. Много лет прошло. Каких ещё мог вшей на себе притащить Урька-хорёк?
- «Чего же ты год ждала?» - подумал Захаров, но смолчал.
«Домом», судя по всему, Татьяна Филипповна называла семью. Если жилище Павла отнюдь не было хижиной, то дворец госпожи Малицкой не уступал питерским и внутренним убранством поражал глаз. Стены комнаты, где хозяйка принимала посетителя, были выложены от пола до потолка панелями карельской берёзы, давно уже запрещённой к порубке, с потолка свисала на бронзовых цепях куча хрусталя, пуда на четыре, от стены до стены лежал настоящий персидский ковёр, - из шёлка, мебель была, - хорошо отреставрированный антик, не моложе восемнадцатого века. Одних только этих богатств, как прикинул Захаров, хватило бы дочери Урьки-хорька не только на «мерседес», но и чтобы объехать на нём пару раз вокруг земного шара.
Тётушка Дианы в свои под шестьдесят сохранила много от прежней красоты и была свежей розой в сравнении с кактусовым Ури. Её роскошные чёрные волосы если и были окрашены, то рукою мастера, и та же рука, подняв их с высокой шеи, отпустила ниспадающими из-под гранатовой заколки локонами, на ней был строгий деловой костюм, но блуза с низким декольте позволяла видеть грудь, которой позавидовала бы тридцатилетняя, и бриллиантовую каплю, стекающую с тонкой цепочки по белой коже. Она была красивой перезрелой, опасной красотой, источающей сок уходящей молодости и яд наступающей старости, на гладком лице застыла привычная маска надменности – высоко вздёрнутые брови и брезгливо опущенные уголки рта.
- Ну, и что же вам удалось раскопать, молодой человек? – требовательно спросила госпожа Малицкая.
Сорокапятилетнего Захарова не часто называли «молодым человеком», но в устах госпожи Малицкой этот вежливый оборот речи прозвучал, как обращение к прислуге.
- Последнее место регистрации, город Провидения, общежитие Провиденского морского порта, - не меняя выражения лица, доложил Захаров. – Последнее место работы, пароходная компания «Морской лев», состоящая из одного судна с тем же названием. Увольнялся с должности второго помощника капитана. Образование средне-специальное. Специальности две: моторист судовых двигателей и судоводитель. К суду и следствию не привлекался. Приводов в милицию по месту жительства не имел, но он там и не жил. Не женат. Относительно детей ничего выяснить не удалось. Если бы вы могли мне сообщить хотя бы год рождения Дианы и...
- Да откуда мне знать год рождения этой байстрючки? – удивилась госпожа Малицкая. – Я вообще не знаю, откуда она тут взялась. А почему бы вам просто не спросить у неё самой или у её папочки?
- То есть как? – Теперь пришла очередь удивляться Захарову. – Насколько я понимаю, в мою задачу входит собрать сведения негласно. То, что я вам сообщил, я выяснил по милицейским каналам, а не путём подворно-поквартирного обхода.
- Ну, ладно, - госпожа Малицкая небрежно махнула рукой. – Это ваши, сыщицкие дела. Продолжайте.
- Позвольте прежде спросить, - как можно более мягко сказал Захаров. – Если они вам так не нравятся, почему вы их просто не выгоните...из семьи?
- Потому что, в таком случае, я не знаю, чего от Урьки ожидать! – повысила голос хозяйка. – Он псих, он дом может спалить!
- Понятно, - кивнул Захаров. – Но, раз уж они ваши родственники, вы могли бы интеллигентно, по родственному выяснить те же самые вопросы, которые теперь выясняю я?
- А вам я зачем плачу? – возмутилась госпожа Малицкая.
- Я полагал, что мне платит Георгий Филиппович, - осторожно поправил Захаров.
- А ему кто платит? – госпожа Малицкая ещё выше вздёрнула брови. – Георгий работает в фирме, хозяйкой которой являюсь я!
- И Павел Филипповия, - тихо заметил Захаров.
- Какого чёрта вы лезете в семейные дела, которые вас не касаются?! – вспылила госпожа Малицкая.
- Меня наняли, чтобы я лез, - с нажимом произнёс Захаров. – Иначе, обращайтесь в милицию.
- Ладно, - слегка остывая, сказала госпожа Малицкая. – Всем нам приходится переживать неприятные моменты ради хлеба насущного, не так ли? Так вот, я разговаривала с Павлом по поводу вашего визита к нему. Мне абсолютно не нужно, чтобы Урьку посадили в тюрьму. Он и так уже достаточно замарал честь семьи. Я хочу иметь информацию, достаточную, чтобы держать его под контролем. И всё. Дальше решим по-семейному, что с ним делать. Ваша задача – это не только выяснить его прошлое, дочку эту, включая, но и присматривать в настоящем. Чтобы глупостей не наделал. А чтобы вы не были таким обидчивым, я повышаю вам ставку в два раза. Всё ясно?
- Будет сделано, - пряча глаза, Захаров наклонил голову.
Глава 6.
Амазонка.
- Здравствуйте! – Надев свою самую обворожительную улыбку, Захаров приблизился к девушке, уже занесшей ногу в сапоге, чтобы пнуть стартер мотоцикла. Захаров хорошо подготовился, его уже знала охрана на въезде в посёлок, а он знал, когда Диана будет выезжать из дому.
- Меня зовут Василий Дмитриевич Захаров, я частный детектив, - сказал Захаров и сразу предъявил своё удостоверение. – Меня наняла Татьяна Филипповна Малицкая, чтобы выяснить некоторые обстоятельства смерти вашего дяди Филиппа.
- А за одно и следить за отцом и мной, - усмехнулась девушка.
Захаров несколько опешил от такой проницательности и потому запротестовал излишне бурно, - Ни в коем случае, Диана Юрьевна! Просто по долгу службы я обязан познакомиться со всеми членами семьи. А Татьяна Филипповна ничего не сиогла мне о вас сообщить. Вот и знакомлюсь, как могу.
- Вы хитрая лиса, Захаров, как и все приватные дики, - сказала Диана. – У меня мало времени. Скажите прямо, что вам надо, и я прямо отвечу на ваши вопросы.
В оборотах её речи было нечто нездешнее. Она прямо смотрела ему в глаза. Глаза у неё были зелёные и твёрдые, как горный лёд. Захаров почувствовал в глубине души что-то похожее на стыд.
- Будь по-вашему, - сказал он. – Откуда вы приехали?
- Из Америки, - фыркнула девушка, и Захаров сначала решил, что она шутит, - Тим-Сити, штат Аляска.
- Хорошо говорите по-русски, - осторожно заметил Захаров.
- Там хватает русских, - сказала Диана. – Я училась в русской школе и смотрела русские телепередачи. Мои родители русские.
- Я так понял, что вы недавно познакомились с отцом, - полувопросительно сказал Захаров.
- Чушь какая! – Диана нетерпеливо пожала плечом. – Он работал на траулере и с нами проводил больше времени, чем в России. Правда, потом его куда-то унесло, и последние семь лет я его не видела совсем.
- А сколько вам лет? – спросил Захаров.
- Двадцать один, - сказала Диана. – Совершеннолетняя. И чтобы сразу ответить на ваш следующий вопрос, паспорт я получила в российском консульстве, в шестнадцать лет, как и положено по российским законам. Что ещё?
- Вы где-нибудь работаете? – спросил Захаров.
- Я работаю, - ответила Диана. – И зарабатываю на жизнь и себе, и отцу. Но где, не скажу.
- У вас нет регистрации, - кивнул Захаров.
- У меня нет регистрации, - сказала Диана. – И любому менту я отвечу, что нахожусь на иждивении отца, с которым мы вместе проживаем в гостях у дяди Павла. Всё. О’ревуар.
Диана одним ударом ноги завела двигатель и сорвалась с места, обдав Захарова брызгами грязного снега.
Когда Захаров вернулся в своё мрачное, похожее на утюг офисное здание и завозился с ключом у дверей конторы, из двери напротив высунулся Йоська Голдберг с чашкой кофе в руке.
- Опять та дама приходила, - сообщил он. – Ну, которая плачет.
- Вот, дьявол, - сказал Захаров в пространство. – Она что, позвонить не может?
- Она сказала, что у неё нет мобильника. Сломался, - сказал адвокат. – Просила передать, что её дочь вернулась домой.
- Слава те, господи, - пробурчал Захаров.
- И ещё просила передать, что денег у неё нет, - продолжал адвокат. – И потому заплатит она потом. Ты что, благотворительностью занялся, Захаров?
- Йоська, иди в жопу, - сказал Захаров и закрыл за собой дверь.
В темноватом помещении стояла табачная вонь. Не зажигая света, Захаров бросил мокрый плащ в кресло, поскольку вешалка уже два дня как оторвалась, плеснул себе на два пальца текилы и со стаканом в руке плюхнулся в соседнее кресло, задрав ноги на стол. Ноги гудели, старый «форд» был в ремонте, и Захаров передвигался на своих двоих.
За грязным окном косо падал дождь со снегом. Захаров отхлебнул дешёвой текилы, которая отличалась от Урькиной только тем, что была хуже, достал промокшую сигарету, которая тут же сломалась у него в руке и, чертыхнувшись, швырнул её на пол.
Его наниматели нравились ему все меньше и меньше. А Ури и его дочь, - всё больше и больше. Но музыку заказывает тот, кто платит. А деньги госпожи Малицкой могли сильно поправить дела Захарова, он давно уже столько не зарабатывал.
- «Извини, Ури», - подумал Захаров. – «Правда всегда на стороне богатых.»
В тот вечер он выпил больше обычного, потом его занесло в бар по дороге домой, там он снял шалаву, потом вспомнил, что машины нет и трахать её негде, бросил девку на улице, и сгорбившись под дождём, пошёл на метро.
Глава 7.
Наследник.
Ури стоял под забором отчего дома, испытывая смешанное чувство стыда и ненависти. Его, конечно, пустили бы внутрь, если бы он попросился, но не на долго. Он приходил сюда уже не в первый раз, приходил вечером и стоял, глядя через чугунные прутья кованой ограды на сияющую витрину чужого великолепия. От бывшего отчего дома мало что осталось, теперь это был помпезный дворец, расположенный на нескольких гектарах бывшей муниципальной или прикупленной у соседей земли.
Ури ничуть не кривил душой, когда говорил, что не держит в голове категорий долга и справедливости. Он прекрасно знал, что справедливости нет и не признавал никаких долгов. Ему просто нужны были деньги, - для Дианы, и наплевать с кого их получить. Если бы Ури умел грабить банки, то пошёл бы и на это. Но всё, что он умел делать, это ругаться на десяти языках и стоять за штурвалом. Он прекрасно понимал, что его литературные эксперименты – дерьмо, и никогда не принесут денег. Единственной возможностью разбогатеть, - было получение наследства.
Ури был достаточно трезвомыслящим человеком и понимал, что сделать это будет совсем непросто, если вообще возможно. Что там было на банковском счёте у отца, уже не установить, что осталось от отцовского дома, теперь не разобраться. Филипп с Татьяной управляли фирмой одиннадцать лет и вывели её на уровень промышленных гигантов. Кому было тягаться с ними в суде? Да, шанс был. Но чтобы воспользоваться этим шансом, требовалось длительное судебное разбирательство, серьёзные адвокаты и серьёзные деньги. Нужно было где-то жить и что-то есть. А у Юрия
