Глава – 21
Благодетель
Не успели милиционеры закрыть за собой решётчатые двери, как в соседней камере началось невообразимое. Яш-ка выл и верещал так, что могли проснуться покойники на соседнем кладбище, памятники и кресты, которого Валер-ка видел через маленькое зарешеченное окно.
К вечеру всё успокоилось, и в соседней камере наступила тишина, а к Валерке подселили плешивого мужика.
- Ну что, сидишь, сынок? И который раз? – спросил он лас-ково.
- Первый, – ответил Чур.
- А чего одного тебя менты держат?
- Не знаю, – Валерка хотел рассказать про Яшку, сидящего в соседней камере, но что–то его удержало.
- А я вот уже третий раз, и всё за тунеядство да за алимен-ты. А куда денешься? – грустно произнёс мужик. - Выйду, надо бы на работу устраиваться, а мне отдохнуть хочется, вот я и гуляю полгода - год. Менты на меня опять во все-союзный розыск подают, поймают - и за решётку. Посове-туй, как быть, а?
- Будь, как хочешь, откуда я могу знать, как тебе быть, – возмутился Валерка.
Мужик почесал свою плешь и замолчал. Он сел в угол и стал о чём–то рассуждать сам с собой.
«Придурок какой–то», – подумал Чур.
Они так и промолчали до самой ночи, а утром мужик первым начал разговор:
– Приятеля–то твоего увезли ночью в больничку, переста-рался, видно, Корявый.
Теперь Валерка, обескураженный такой осведомлённо-стью сокамерника, сидел молча.
«Это не он придурок, а я. Вместо того, чтобы расспросить этого мужика обо всём, как мне себя дальше вести, о чем говорить, я весь вечер промолчал. А ведь сержант, наверно, не просто так его ко мне подсадил».
Дверь со скрипом открылась, и сержант прорычал:
– Чур, на выход! Перевозка пришла, поедешь на Арсе-нальную, в Кресты.
Валерка встал и, понурив голову, вышел из камеры.
- Ни пуха тебе, ни пера, пацанчик! – услышал он ласковый голос плешивого.
Сержант, сопровождавший Валерку до машины, прибли-зившись к нему, прошептал:
– Подельника твоего увезли ночью в больницу, перестарал-ся Корявый, порвал то ли селезёнку, то ли печёнку. В об-щем, внутреннее кровоизлияние, так что он долго проле-жит, и на первый допрос попадёт поздней тебя. Вали на не-го всё, топи его, понял?
- А чего валить, это он всё и сделал! Я даже пальцем до старухи не дотронулся, – так же шёпотом ответил Валерка.
- Да, и вот что ещё: приятель твой теперь не Яшка, а Маш-ка, знаешь, что это такое?
- Слышал, – прозвучало уже из–за закрытой двери пере-возки.
- Хватит базарить! – рыкнул на Чура охранник. Машина тронулась.
Валерка прокатался на машине весь день. К вечеру в кунг перевозки набили ещё двенадцать человек таких же, как он, задержанных, основная масса которых сидела мол-ча, опустив головы, и думала о своём. Уже стемнело, когда машина остановилась у железных ворот Крестов, ворота открылись и, машина въехала внутрь. Охранник открыл дверь, и с улицы донеслось: – По одному, голову не подни-мать, смотреть в пол, первый пошёл!
Задержанные столпились у открытой двери. Валерка не спешил, он сидел и слушал. С улицы доносился истошный лай собак и злые крики охранников:
– По одному, суки, по одному!
- Тебе чего, персональное предложение требуется? Пошёл на выход! – заорал сидевший в кунге охранник и ударил Валерку резиновой дубинкой.
Валерка, не удержав равновесия, вывалился из машины и упал на асфальт. Два сильных удара ногой поставили его в позу бегущей лани.
– Бегом, смотреть в пол! – заорал охранник.
Валерка краем глаза увидел двух огромных немецких ов-чарок, зло рычащих на задержанных, с оскаленных клыков собак стекала пенящаяся слюна.
- Бегом, суки! – кричали со всех сторон.
Чур споткнулся и чуть не упал под лапы овчарке, он даже слышал, как клацнули её клыки над его головой.
– Не падать, а то яйца откусит! – охранник подтвердил свои слова таким пинком, что Валерка пролетел «раком» до длинного железного стола. Здесь его опять стали лупить дубинками два сильных охранника и, встряхнув, постави-ли на ноги. На стенке было крупными буквами написано: «Место досмотра».
- Чего у меня досматривать?
- Поговори ещё, мне лучше знать! – рявкнул здоровенный старлей. Прапор, стоящий рядом со старлеем, ткнул паль-цем в бумаги, лежащие на столе:
- Смотри, Петрович, это тот самый, который старуху оку-чил! – сказал он.
- В карцер его, пусть там посидит любитель старух до зав-тра, потом разберёмся в какую хату сажать.
Утром, получив в каптёрке матрас и подушку, Валерка был конвоирован в хату. Охранник, открыв дверь, втолк-нул его в камеру со словами:
– Пошёл, страдалец.
Чур, осмотрел хату. В середине небольшой камеры стоял длинный стол, у стен двух и трехъярусные шконки, на каж-дой лежал человек.
«А где же я буду спать, если все места заняты»? – подумал Валерка.
- О, свеженького доставили! – воскликнул крепкий мужик, спрыгивая вниз с верхнего яруса. Он подошёл к Валерке и, что-то показывая руками, спросил:
- Ты кто, мил человек?
- Валерка Чур.
- Это понятно, что ты Валерка. Я спрашиваю: из чьих бу-дешь, какая ходка, статья?
- Первая, я ещё не сидел, – ответил Валерка дрожащим го-лосом. «Ну, вот и всё, сейчас и ты станешь какой–нибудь Валентиной», – с ужасом подумал он.
- А чего трясёшься весь, на душе что ли не спокойно? Ста-тья какая, не сто семнадцатая, случаем?
- Она самая, – выдавил из себя Валерка, дрожащим голо-сом.
- Братцы, да это же тот самый любитель старушечьего тела!
- В ответ он нам пробарабанит,
Статью позорную и срок,
Пошутим, зло с братвой про баню,
И скажем: свежий «гребешок», - отодвинув занавеску, про-пел куплет блатной песни худощавый сутулый мужик. Те-ло, которого было синим от множества наколок.
- Не трогай его, Сиплый, он не насиловал, а только подгля-дывал. Тот, второй, который зачинщик, в больничку за-гремел.
- А этот что, только свечку держал, что ли? – заржали зеки.
- Но прописать новичка надо. Как следует, пропишите, – добавил он.
Так Валерка попал в зависимость к благодетелю Сутуло-му, и пока он сидел два месяца в Крестах, дожидаясь суда, постепенно эта зависимость переросла в обязанность. Суту-лый за два месяца сумел сделать из парня настоящего слу-гу, и даже кликуху подобрал подходящую - «Слизняк». Но зато и Валерка избежал возможности быть опущенным. От-делался тем, что ссал неделю кровью да стал шестёркой у Сутулого, мальчиком на побегушках.
Все эти воспоминания пробудились в памяти Валерки, пока он добирался до дома, вернее, до места ночёвки, кото-рую ему определил Сутулый.
Сам Чур в ограблении кассы не участвовал, он отбывал срок: досиживал последний месяц из тех трёх лет, которые определил ему суд за соучастие в изнасиловании. Валерка отбывал свой срок в Ярославской колонии усиленного ре-жима. В народе она называлась «восьмёрка», вот в ней Слизняк и провёл все три года от звонка до звонка.
Как и обещал Сутулый, за все три года никто даже не на-помнил ему, по какой статье он чалится. Работать Валерка сразу отказался, за что получил пятнадцать суток ШИЗО.
Отсидев в ШИЗО, Слизняк попал к «куму». Который долго пел про ударный труд, помогающий запутавшемуся встать на путь исправления. Потом, похлопав Валерку по плечу, предложил докладывать ему обо всём, что происходит в отряде. Не добившись желаемого результата, «кум» отпра-вил Валерку в отряд, а через трое суток его опять посадили в шизо. Чур, уже досиживал вторую пятнашку, когда один из сокамерников посоветовал ему «замастырить мастыр-ку » – иначе начальство не отвяжется.
- Что такое «мастырка» и как это делается? – спросил Ва-лерка.
- Это не сложно, за осьмушку чая могу сделать, – предложил тот.
- А что это даст?
- Месяц - два в больничке полежишь, а там научат, как дальше избежать работы – ответил собеседник.
- Валяй – согласился Слизняк.
Мужик достал, откуда-то из складок одежды большую игол-ку, вдел в неё суровую нитку, потёр нитку о грязные зубы, и сказал:
– Ну, теперь терпи.
Чур, сжал зубы и приготовился терпеть. Мужик, проткнув Валеркину ступню промеж пальцев, протянул в неё гряз-ную нитку, обрезав мойкой нитку, сказал:
– Теперь жди.
- Чего ждать – то? – спросил Валерка.
- Как чего? Заражения жди, когда загноится. Потом нитку выдернешь и пойдёшь в больничку, там разрежут, потом зашьют, если организм здоровый - месяц проболеешь, если больной - два.
- А если ногу отрежут? – испугался Валерка.
- Не ссы, это редко бывает, – успокоил мужик.
- Что редко бывает? Ноги редко отрезают? – возмутился Валерка. Я без ноги жить не хочу, ты чего не предупредил, что ногу могут отрезать?
- Да никто тебе ногу не отрежет, успокойся, на моей памяти такое было всего один раз и то, не ногу отрезали, а руку.
На следующие утро Чур проснулся от дикого жжения в ноге: ступня опухла и токала, он с силой выдернул присох-шую нитку, гноя не было, но кровь пошла. К обеду ступня ещё больше распухла и, поднялась температура: – «Надо проситься в больничку, а то действительно без ноги оста-нусь»,- решил Чур.
Валерка стал колотить в дверь.
- Чего надо? – открыв кормушку, спросил охранник.
- Доктора! Смотри, как нога опухла и загноилась! – ответил Чур.
- Ерунда, само пройдёт, – буркнул охранник и захлопнул кормушку.
- Стучи опять, – посоветовал мужик. Валерка опять стал колотить в дверь, к двери долго никто не подходил.
- Колоти, колоти, может, достучишься! – стали подшучи-вать в камере.
- Сейчас в карцер отведу, достучишься! – заорал охранник через дверь.
- У меня температура уже поднялась, заражение крови нач-нётся! Сдохну - отвечать будешь.
- Тебе чего, уже градусник кто–то поставил? – заржал ох-ранник.
- Ты говори, да не заговаривайся!– огрызнулся Валерка.
- Счас дежурному доложу, – ответил охранник.
Мужик, делавший мастырку, перестарался, или зубы у не-го были слишком грязные, но Валерка провалялся в боль-ничке два с половиной месяца. За этот период его научили, как заболеть липовым туберкулёзом.
- С этой болезнью на работу не погонят, – пояснил один из советчиков.
Валерка, лежавший на больничной, но всё же шконке, фи-лософствовал: – «Как странно устроена жизнь, совсем не-давно я был свободным, и даже в кошмарном сне не мог увидеть себя заключённым. А ведь всего одна слабость, маленькое малодушие, и я стал насильником. А надо было всего–то - дать по морде этому придурку, Живодёру, и всё бы сложилось иначе», – рассуждал он.
Но, как сложилось, так сложилось, назад не вернёшь, и Слизняк досидел свой срок. Освободившись, Валерка рва-нул домой. В кармане жгли ляжку двести рублей, получен-ные за три года «каторжного» труда.
Приехав домой, он первым делом напился с друзьями и сходил на танцы.
- Не пошло тебе на пользу тюремное заключение, выводов ты для себя не сделал,– сказал отец, глядя на то, как Валер-ка с жадностью хлебает пиво.
- Трубы горят, батя, а ты со своими выводами, – ответил сын.
В этот момент зазвонили в дверь.
– Иди, открывай! Наверно, дружки пришли. У них тоже трубы горят, а у тебя денег куры не клюют! – возмутился отец.
Валерка открыл дверь, перед ним стоял незнакомый, за-росший щетиной мужик.
- Ты будешь Слизняк? – спросил он.
- Я, – ответил Чур дрожащим голосом.
- Малява тебе от старого знакомого, – и мужик, протянув большой тяжёлый конверт, повернулся и стал спускаться вниз. Пройдя первый лестничный пролёт, он обернулся и, щёлкнув пальцем по горлу,
Реклама Праздники 25 Мая 2024День филолога 26 Мая 2024День российского предпринимательства 27 Мая 2024Всероссийский день библиотек Все праздники |