У Лукоморья

    Сегодня весь  день идет дождь. Мелкий огуречный. Ветра нет, тепло.    Соня отставила кастрюльку с тестом и  открыла окно.   Прилегла на подоконник, протянула руки  навстречу к мелким капелькам.  Красота! Если закрыть  глаза и ни о чем не думать, такой покой в душе. Шуршанье дождя. А вот лягушка квакнула, И какая-то счастливая птичка поёт. Ей тоже нравится такая погода.
- Это что такое?- раздался сзади возмущенный голосок,- как мне  по дождю побегать, так нельзя. А тебе можно?
Соня  смущенно сползла с подоконника, подтянула  стул.
- Становись. Один раз высунь носик и всё, не дай Бог, простынешь. Недавно же болела.
    Возмущенное существо с бантом на голове  уже смеялось, высунувшись в окно.
- Бабуля, как здорово!  А давай по дорожке побегаем. Смотри, как её дождик вымыл. Даже босиком можно!
-Всё, хватит. Когда солнышко появится, тогда и побегаем. А сейчас закрываем окно.  Мой руки,  и за стол.    Готовься оладушки  есть. Помогай. Варенье доставай, сметанку.
    Соня  поставила на огонь сковородку, краем глаза наблюдая, как внучка старательно  расставляет  на столе  тарелки, чашки. Мама в командировке, хорошо есть бабушка на случай, куда дитя определить.  Ляле 5 лет, шустрая, любознательная, разговаривать с ней   одно удовольствие.   То шалит взахлёб, а то   просто мудрая старушка.  И  Соня ловит себя на том,  что разговаривает с ней на равных, не замечая разности в возрасте, только не ясно, кто  на кого равняется.
-Бабуль,- прервала её размышления Ляля,- я сегодня с тобой спать буду.
- Это почему?
- А сколько можно,- в голосе  внучки возмущение,- дедушка с тобой каждый день спит, а я даже не помню, когда.  И потом, вы мне спать не даете.  Только и слышу жужужу и жужужу.
- Ляля, солнышко, мы  же тихонько разговариваем.
- А сколько говорить-то можно? А вы ещё и пели.
 Соня засмеялась:
- «  Синий, синий иней лег на провода, в небе темно-синем... у-у-у-! Ля-ля-ля!  Никак слова не могли вспомнить.
-А ты громче дедушки  «ууу» тянула.
Соня засмеялась и   положила на тарелку оладушки:
-Кушай. Бери сметанку. Ну, как?
- Вкуснятина!
    Какое- то время  только шум за окном, да шипенье масла на сковородке.

   А потом тихий вздох:
- Бабуля, вот вы с дедушкой уже старенькие…
При этих словах  Соне   стало спокойно и весело:  нормальное поколение, нормальный ребенок, хоть и болтушка. Она тоже в 5 лет всех  кому за тридцать, стариками считала.   Ничего не поменялось. Всё, как прежде.
…а песни поете, которые раньше пели, когда молодые  были, да?
- Ну, да.  А что тут странного?
Долгое молчание, сморщенный лобик, девочка  что-то долго решает,  и наконец, выдает:
- Я, когда вырасту, буду тоже бабушкой.  Я тоже буду петь свои песни. Это что же  - Децла?
    Ляля  вышла из-за стола, встала посреди кухни, подпрыгнула, рукой махнула куда-то вперед,  потом вниз, покачалась, как маятник, и жутким голосом пропела « вечеринка у Децила дома, я гуляю, как хочу, гуляет вся школа»
- Ба, представляешь? Да перестань смеяться!
-  Не могу. Я сейчас спою то, что ты пела.
Ляля  уже подпрыгивает от нетерпения.
- Давай вместе. «Вечеринка у Децила дома…»
Дальше песня не получилось. Визг, хохот  и  подгоревшие оладьи.
- Ба, надо что-то делать. Я же не могу перед своей внучкой это петь.
- Не переживай. Ты ещё молода, песен впереди много.  Найдешь, что спеть. Знаешь, есть много песен, стихов, музыки, которые вечные.
- Как это?  
- Это то, что люди  слушали и читали и сто лет назад, и сейчас, и твоя внучка будет слушать. И всем нравится.  Как я, понятно сказала?
-Да уж… А ты их знаешь?
- Сейчас подумаю…  Есть! - Соня скинула на тарелку очередной блин, и помешивая в кастрюльке тесто, медленно начала:
-У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…
    Сколько лет прошло после школы, а надо же, помнится. Она читала медленно, раза два сделала паузы, чтобы вспомнить, но чудесные строчки  этим не испортила, они лились ровно, тягуче, как тесто из половника на сковороду. Увлекшись, и получая  истинное  удовольствие  от  стихов, которые напомнили детство, она  обернулась к девочке со словами « и с ними дядька их морской».
Стоило выучить это наизусть, чтобы увидеть восторг в широко раскрытых голубых  глазах и услышать даже не слово, а выдох: « Ещё!»
      Ай да Пушкин! Ай, да Александр Сергеевич!
     Спасибо, тебе, великий русский язык!