недоношенная, слабенькая…. Только месяц и пожила. Ничего не смогла тогда Анна, как ни старалась. Только окрестили ребёнка, да в ЗАГСе зарегистрировали, тут и угасла… А хоронить стали – тут свидетельство о рождении куда-то пропало. Пришлось дубликат брать. Уехали они тогда со старого места, ближе к сыну поселились. Хоть внуков понянчить…
- Бог, говоришь… - прошептала она. - У неё же нет ничего. Никакой метрики.
- Есть метрика… - помолчав, сказал Егор. - Никуда она тогда не терялась. Я спрятал, не хотел… Думал, пусть память будет, хоть такая… И по возрасту подходит…
Ахнула Анна, рукой рот прикрыла.
-Где же?
- Вот…
Егор полез в какие-то свои книжки, достал бумажку.
Вместе прочли: Коптелова Валентина Егоровна, месяц, год рождения…
- Эта-то постарше будет… На полгодочка точно…
- Ничего. Полгодочка – незаметно. А прививки все потом сделаем. На безграмотность свою сошлёмся, да на то, что далековато от больниц… Да и сделаны они уже поди, прививки-то…
КАТЯ БЕЛЬСКАЯ.
В этот раз Катю разбудило яркое солнце, светившее ей прямо в глаза. Двери вагона были широко распахнуты и где-то рядом слышались грубые мужские голоса.
«Они поймают меня и накажут», - испуганно подумала Катя.
Потихоньку она подобралась к распахнутым дверям. Ой-е-ёй, как высоко! Нипочём не слезть… Цепляясь за какие-то железки, попыталась слезть, но сорвалась, упала… Больно, больно! Катя скатилась по насыпи и тихонько заплакала, чтобы дядьки эти не услышали.
Потом потихоньку встала и пошла. Она не знала, куда, лишь бы придти к маме, ведь поезд остановился, значит, уже приехали…
Но рядом был только лес. Катя пошла по тропинке.
« Я только чуть-чуть пройду и сразу назад» - думала она, « Я только найду ягодки, а то очень хочется кушать… И пить…»
Какую-то лужицу она нашла быстро и попила прямо из неё. Потом посмотрела на себя. Нет, вроде козлёночком не стала, а в сказке, что с мамой читали, Иванушка сразу козлёночком стал… Грибы Катя обходила, знала, что ядовитых много, это ей папа рассказывал. А вот и ягодки! Да как много! Эти ягоды Катя знала, это земляника, её можно есть. А теперь можно назад к поезду. И там спросить у дядек, как дойти к её дому.
Катя смело отправилась обратно, но поезда не было, а был всё лес и лес… Стало темнеть. Катя заблудилась… Ночь была холодной и страшной, она плакала, кричала, но только ночные птицы гукали, пугая её, что-то шуршало и потрескивало… Споткнувшись о какую-то корягу, девочка упала. Сжавшись в комочек, попыталась согреться… Холодно, холодно, холодно… Кто-то подхватил её на руки и куда-то понёс… Кто, куда? Всё равно…
ВАЛЯ КОПТЕЛОВА.
К тому году, что Валюхе в школу надо было собираться, они в посёлок переехали.
- Хватит, - говорил Егор Петрович,- помесил лес, ноженьки все исхожены… Да и девчонку, последыша нашего, в школу определять надо… Не всё же ей с нами стариками, да со зверьём… Я вот в школу сторожем устроился, а Анюта моя в детсад, нянечкой… Девка-то у нас растёт развитая, читает уж… А тут и книжки, и библиотека. Да и подружки уж вон появились…
В школе Валя училась как все. Оценки всякие были. Вот только шустра была очень, как какая проказа – непременно Валя участница. От отца доставалось…. Только он её словом воспитывал, другим-то вон и ремнём попадало…
А мать баловала, ой, баловала! Что повкусней – Валюшке, что помодней - тоже Валюшке… Но и она родителей любила, лишний раз огорчить боялась.
К последнему классу красавицей стала. Что рост, что стать… А уж ресницы… А косы - толстые, русые… Все говорили – на батьку похожа. Ванька, тот больше на мать, а эта – батькина… Племянников Валюшка оберегала. Все знали, Коптеловых младших трогать нельзя, Валька за них горой!
Это лето, когда Валюшка окончила школу, было жарким, очень жарким. Ребятня из речки не вылезала, а речка тут быстрая была, коварная, с водоворотами. Потому далеко и не заплывали.
Валюшка готовилась в педагогический. В этот день, устав от учебников, тоже на речку собралась. Ну, не лезет в голову никакая история, когда такая жара!
Ещё до речки и не дошла, как крики услышала:
- Тонет, тонет, спасите!
- Ой, помогите кто-нибудь!
Босоножки сняла и бегом…
Увидев её, Лидка, соседка, бросилась навстречу, закричала:
- Валя, Валя, Толик ваш тонет!
Издалека увидела голову племянника, то скрывающуюся, то вновь появляющуюся над водой…
Не думала, думать некогда. С разбега в воду прыгнула, в несколько мгновений к племяшке подплыла, за волосы схватила, вытолкнула… Кто-то уж рядом подхватил. Только вдруг ногу схватило, свело, невмоготу… Барахталась, сама пыталась, никак… Уже перед глазами круги цветные поплыли.. «Всё… больше не могу…», - равнодушно подумала, перестав бороться и опускаясь всё ниже и ниже… Глаза открыла, последний раз на свет глянуть, а перед глазами морда собачья, мокрая, оскаленная… Боли не почувствовала - сознание ушло…
Очнулась на берегу. Звуки все – словно сквозь вату. Застонала, голову повернула, вода из неё так и полилась…
- Живая! «Скорая» сейчас будет, потерпи, – говорил незнакомый мужской голос. Кто-то плакал, кто-то что-то кричал… Голову как тисками зажало… Она снова застонала. В лицо ей ткнулось что-то, пахнущее мокрой собакой…
- Амур! Фу! Нельзя! – крикнул этот же голос, который про «Скорую» говорил…
...Амур?.. Ну, да, конечно же, Амур… Там льдины так красиво плыли, словно корабли… Холодно, холодно... И она замёрзла очень, папа её на руки взял… Папа?.. Папа… Только не Егор, другой… В мозгу всплывали картины – мама, машущая им из окошка... коза Нюрка у огорода.... Ниночка... красно-синий мяч... канава с гнилой водой... рельсы... мешки с цементом… Холодно...
Она снова застонала, замычала…
- Тише, тише, вот уже «Скорая» приехала…
КАТЯ БЕЛЬСКАЯ.
Из реанимации её перевели в палату только на второй день.
В этот же день к вечеру в палату пришёл молодой парень в милицейской форме и наброшенном на плечи белом халате.
- Извините, - смущаясь, сказал он знакомым голосом.
Она закрыла глаза и вспомнила – ну, да, это он кричал: «Амур!»
- Я новый участковый, лейтенант Долгов… Сергей. Мне надо у Вас, Валентина, кое-что выяснить…
- Катя, - сказала она. – Екатерина Бельская.
- Простите?
- Меня зовут Екатерина Бельская. Я проживаю… проживала в городе N… На большой реке, она называется Амур… Я потерялась. Давно. В детстве. Проверяйте.
СЕРГЕЙ ДОЛГОВ.
Запросы заняли немного времени. Хорошо, что уже везде есть телефоны, да и телеграф работает исправно.
Нет, по этому адресу живут уже другие люди.
Да, Бельская Тамара Николаевна работала на заводе.
Да, у неё пропала дочь четырнадцать лет назад, Екатерина Дмитриевна Бельская. Поиски ничего не дали.
Бельский Дмитрий Иванович умер пять лет назад.
Бельская Тамара Николаевна проживает в небольшом городе под Ленинградом, работает на нефтезаводе. Только теперь она не Бельская, а Просветова. В семье есть сын, восьми лет.
Сергей постучал в двери ординаторской и осторожно приоткрыл её. Доктор Иван Сергеевич приветливо поднял голову и кивнул на его «Здравствуйте».
- Психология, брат, трудная штука… Вот изучаю её карточку. Что прививки нужные сделаны – только со слов родителей, данных нет. Но и не болела она ничем, практически, здоровая была девочка. Видимо, память от страха, от стресса пропала… А тут новый стресс, да ещё ты со своим Амуром… Она всё вспомнила, рассказала. А рассказывала-то... Ну, как дети рассказывают четырёхлетние... Путешественница… Это надо же, организм какой выносливый иметь! Ведь кроха совсем была, а без еды, без питья… Чудеса!
КАТЯ БЕЛЬСКАЯ.
В палату к Вале (или Кате, запутался совсем!) Сергей заглянул осторожно. Может, спит?
Но Валя-Катя не спала. На кровати, возле неё, сидела мать, Анна Семёновна и её руки держали руки Вали-Катерины.
- А ты сначала съезди к ним, доченька… Ведь мама твоя тебя столько лет ждала… А потом к нам пригласи… Пусть поживут у нас, отдохнут…
- Что я скажу… маме?.. Я виновата...
- А ничего не говори... Она - мать… Она сама всё скажет, доченька…
Сергей осторожно прикрыл дверь… Не время для его расспросов.
ЛЕНИНГРАД, МОСКОВСКИЙ ВОКЗАЛ, КАТЯ БЕЛЬСКАЯ.
Поезд медленно подошёл к перрону, и сразу в вагоне все засуетились. Подхватывали сумки, чемоданы, надевали плащи – в Ленинграде моросило…
Катя сразу увидела их, как только поезд подошёл, ещё в окно. Высокая, статная женщина, напряжённо вглядывающаяся в выходящих пассажиров, и мальчик лет восьми, такой же, как её племяшка, Толик… Она узнала её, узнала сразу… Мама почти не изменилась, только стала ещё красивее…
- Мама! Это я... я, Катя... Мамочка, я вернулась...
