На дискотеке я повстречал множество знакомых, которым понравилась моя девушка, а я гордился тем, что она моя. Когда вечеринка закончилась, и мы вышли на улицу, Томка достала из кармана ключи и сообщила:
- Это ключи от квартиры моей старшей сестры Гали. Она с мужем отдыхает на Кавказе, а квартира свободна. У нас осталось всего два дня и две ночи. Я уже полгода считаюсь твоей девушкой, а мы ни разу не занимались сексом. Догадываюсь, что ты до сих пор считаешь меня малолеткой, а я хочу быть твоей женой, пусть это продлится всего лишь два дня!
Её откровение сразило меня наповал, и я не посмел отказаться. Два счастливых дня пролетели как две минуты. Затем Тамара отказалась идти на мои проводы, а я не настаивал, понимая, что больно и грустно снова видеть её красивые заплаканные глаза.
Два года армейской службы тянулись словно вечность, каждую неделю мы переписывались и обменивались фотографиями. За два года я настолько привык к армейским устоям и дисциплине, что меня стали посещать мысли остаться на сверхсрочную службу. Но я не решился этого сделать, так как сильно соскучился по родным и Тамаре. В общем и целом служба мне понравилась, и эта школа не раз выручала меня в дальнейшей жизни.
В родной город я вернулся за полночь. Так получилось, что сначала задержался самолёт, потом я не успел на последний автобус, вследствие чего мне пришлось отдать последние деньги наглому и жадному таксисту. Меня встретили родные и друзья, но среди них не оказалось любимой девушки. Незадолго до моей демобилизации она вместе с родителями уехала на постоянное место жительства в Израиль. Тамара не решилась сообщить об этом в письме, не желая огорчать любимого человека. Её прощальное послание мне передала мама.
В восьмидесятые годы мы жили за «железным занавесом», поэтому уехать на постоянное место жительства за границу означало покинуть родину безвозвратно. Мы не имели возможности перезваниваться по мобильной связи или писать друг другу СМС, так как в то время не существовало подобной техники. Письма почему-то не доходили, полагаю, что вмешалась коммунистическая цензура. Сначала я сильно переживал, искренне сожалея о том, что не родился евреем и не могу уехать к любимой. Но время лечит. Я заставил себя успокоиться, и на душе стало легче. Конечно, я её любил, но молодому человеку нельзя жить прошлым, чтобы не потерять настоящее и будущее. Спустя некоторое время демобилизовался Костя, и жизнь постепенно вошла в нормальное русло. Я перестал верить в чудо и надеяться, что Томка когда-нибудь вернётся.
Впрочем, чудо всё же произошло, а судьба оказалась благосклонна ко мне и Тамаре. Мы снова встретились, но уже в девяностые годы, когда рухнул «железный занавес», изменив до неузнаваемости нашу страну. Тома приехала погостить к родственникам, не пожелавшим жить на чужбине. Она не вышла замуж, а повзрослев, расцвела словно роза. Впрочем, это уже другая история, не имеющая отношения к восьмидесятым.
Подлинные имена действующих персонажей изменены автором. Любые совпадения прошу считать случайными.
