Серёга.
Наконец дверь комнаты открылась и на пороге появилась хозяйка, одной рукой она снимала с волос паутину, в другой держала трёхлитровую банку.
- Мужики, помогите, а то выроню, ей-богу, выроню,- запричитала она прямо с порога. Старший Корзун вскочил и, выхватив банку из рук старухи, произнёс:
– Не позволим совершить преступление.
Шура, продолжая смахивать паутину с волос, шумно вздохнула:
– Ну, слава Богу, успел, а я думала - сейчас уроню, вот бы горе–то было, – запричитала хозяйка.
Батя её уже не слушал, он поставил трёхлитровую банку на стол и, открыв пластмассовую крышку, стал нюхать розовую жидкость.
- Чевой–то у тебя, старая, не тово-этово тут! – произнёс он, отпрянув от банки.
- Что это не тово? Всё тово, в прошлом годе ставила, – возмутилась старуха.
- Оно и видно, что в прошлом годе, уже не настойка, а уксус, – засмеялся отец.
Серёга, не поверив словам отца, решил попробовать на вкус, он налил в кружку настойки и попробовал на язык.
- Точно, уксус! – сморщив рожу, произнёс он.
Мать, смотревшая на эти эксперименты, зло фыркнула и, встав со стула, ушла.
- Нате, лопайте! Чтоб вы лопнули, морды ненасытные, а то ещё угодите на тот свет, со своими экспериментами, – выругалась она и поставила на стол бутылку водки.
- Вот это да, вот угодила, радость ты наша! – обрадовался отец и распечатал поскорее бутылку, пока мать не передумала. Он налил себе и Серёге по стопке и, не чокаясь, выпил. Бабушка Шура, закрыла банку и обиженно произнесла:
– Кто-нибудь выпьет. Не все такие привереды как вы, я, вон, в блокаду, обои ела и ничего, жива.
