ДЛЯ ЧЕГО МЫ ЖИВЁМ?

подростки, не желающие слушаться своих родителей, гораздо объективнее в своих взглядах, так как познают этот мир заново. Но то конечно, при определенных обстоятельствах (так или иначе, взрослым полезно помнить стихотворение Тютчева «Когда дряхлеющие силы...»). Здесь же можно отметить, что мнение любого авторитетного человека может оказаться ошибочным и тоже не должно быть критерием истины (за исключением тех случаев, когда предметом познания является, например, марксизм, и приводятся высказывания самого Маркса).
В связи с тем, что наши знания относительны, возникло еще одно предубеждение, будто истина у каждого своя, и каждый по-своему прав. Конечно, все в мире относительно, это факт, но нельзя забывать, что относительность, о которой говорит наука, объективна, обоснована. А в жизни под девизом относительности люди начинают оправдывать субъективизм, действуют по принципу «куда хочу, туда и ворочу». Истина — одна, и это надо помнить.
Подводя итоги рассуждений о теории познания, хотел бы напомнить знакомую нам всем пословицу: век живи — век учись. Мы, хотим того или нет, учимся всю свою жизнь, постоянно узнаем что-то новое, изменяем наши мнения, набираемся опыта на своих и чужих ошибках. В основе всего этого — познание («познание» это «учеба» в приведенной выше пословице), которое является залогом верных взглядов. Познание всегда сопутствует деятельности людей, а деятельность и жизнь — почти синонимы.
В связи с этим, выбирая жизненный путь, да и вообще — сталкиваясь с серьёзными проблемами, требующими ответственного выбора, нам следует проявлять разумность, уметь посмотреть правде в глаза, какой бы неприглядной она в ни оказалась. Бывает так, что принятие противоположной точки зрения будет фактически означать признание своего значительного провала, ошибочности всей жизни или нескольких её лет. Но если мы не превзойдём себя в такой ситуации, то продолжим и дальше оставаться в тени обмана, потворствуя самим себе — совершать те же ошибки по кругу. В то же время, если мы сможем измениться — это станет большой победой.
ГРАНИЦЫ ПОЗНАНИЯ
Одна из важнейших составляющих формирования правильного мнения заключается в том, что нужно представлять себе границы познания. Что это значит? Человек не просто не может знать и понять всё на свете, но и не может в силу несовершенства своей природы различать правду, видеть действительное положение дел. Далее я постараюсь показать, в чем конкретно это проявляется. В целом же, так как существует два вида познания, то и объяснение нашей ограниченности кроется в двух компонентах: несовершенство разума и несовершенство чувственного восприятия.
Зенон (около 490–430 гг. до н.э.), древнегреческий философ, разработавший метод доказательства «от противного», пытаясь доказать, что наш мир лишен какого-либо движения, что бытие неподвижно, приводил следующие примеры. Представим себе летящую стрелу и попытаемся определить ее местонахождение. Определить его, считает Зенон, невозможно, так как слово «находиться» само по себе означает «покоиться», или, по-другому, «быть неподвижным, стоять на месте». Если мы укажем место, где находится стрела, мы как бы подчеркнем, что она не движется. Вообще, стрела - она «либо здесь, либо там», само же ее движение логически мыслить невозможно. Следовательно, она не движется. Рассмотрим другой пример. Тело движется из точки А в точку В и мы видим, как оно проходит весь путь, достигая В. Но ведь для того, чтобы пройти весь путь, тело должно пройти 1/2 пути, до этого — 1/4 и так далее до бесконечно малых долей. Но возможно ли преодолеть бесконечно количество отрезков? Невозможно. Значит, тело не движется.
Все эти примеры были в устах Зенона доказательствами совершенства разума и несовершенства чувств (которые говорят нам о движении тел, обманывают нас). Однако ситуацию можно понять двояко, ибо есть два варианта: либо нас обманывают чувства, либо... разум. Я лично склонен ко второму варианту и рассматриваю приведенные примеры, напротив, как доказательства несовершенства мышления. Зенон просто подменяет понятия. «Находиться» на самом деле не означает «покоиться» (Земля находится в космосе, но она не покоится, а летит со скоростью 30 км/с относительно Солнца и со скоростью порядка 200 км/с относительно центра Галактики и т. д.). Логические трудности, связанные с описанием движения, умаляют именно логику, а не чувства. Что касается второго примера, бесконечно здесь не количество преодолеваемых отрезков, а возможность их дробления (на сколько бы частей Зенон не разделил путь, отрезков будет определенное (конечное) число). Итак, наш интеллект допускает ошибки. Ранее мы говорили о двух критериях истины: практическом и формально-логическом. Случай с Зеноном показывает нам, что нельзя опираться только на логику.
Действительно, логические умозаключения могут оказаться неверными хотя бы из-за неполноты исходных данных. В любой ситуации можно утверждать: «Будь у нас больше информации, вполне вероятно, что мы пришли бы к иному выводу». Вместе с тем ни в одной ситуации нельзя сказать точно, сколько вообще существует обстоятельств, которые следует учитывать в своих рассуждениях (и которые мы бы учли, если б могли о них знать). Более того, в самих уже рассуждениях может оказаться столько «мыслительных» следствий и отношений, что ни один человек в силу интеллектуального несовершенства (да и нехватки времени) не сможет всецело проследить их соответствие логическим законам.
Всё это касается несовершенства только логического способа познания, то есть разума. Немецкий философ И. Кант достаточно ясно показал, что познать всё разумом невозможно. Он отмечал также, что познать всё чувствами невозможно тем более, потому что чувства нуждаются в обработке разумом. Кант ввел понятие «вещей в себе», то есть вещей с точки зрения их творца — Бога, который способен видеть истинную суть этих вещей. Вещи с точки зрения людей Кант назвал «явлениями». Пытаясь познать «вещи в себе», а не «явления» (иначе говоря, то, что «есть», а не то, что «кажется»), человек, согласно Канту, неизбежно теряет логический фундамент, и возникают противоречия — «антиномии» разума. На один и тот же вопрос в этом случае можно дать два одинаково правильных ответа (например, на вопрос «есть ли Бог?» возможно, опираясь на какие-либо логические цепочки и суждения, ответить как «да», так и «нет»).
За более чем 2000 лет до И. Канта о невозможности узреть истину говорили Пиррон (около 360-270 гг. до н.э.), Секст Эмпирик и другие скептики. Их аргументы в большей степени указывают на несовершенство уже чувственного познания. Так, Секст Эмпирик в своём труде «Три книги Пирроновых положений» выделяет следующие препятствия на пути познания:
I. Сформировать правильное представление о явлениях и вещах невозможно, так как мы судим о них только четырьмя «органами чувств» (зрение, слух, обоняние, осязание). Слепой, например, не может сказать, что яблоко зеленое: он не видит его. А если человек слеп от рождения, то он и понятия не имеет, что такое зеленый цвет. Поэтому нельзя сказать, что глухой или слепой от рождения человек верно воспринимает окружающий мир. Предположим теперь, что есть существо, имеющее кроме основных четырех еще какой-то другой способ чувственного восприятия. Такое создание «увидело» бы нечто больше, чем обычные люди. Но ведь тогда нельзя говорить о том, что человек полно воспринимает действительность! Вообще, вполне возможно предположить, что окружающий мир столь разнообразен, что для его более-менее полного восприятия необходимы десятки, сотни органов чувств. И если это так, человек оказывается чрезвычайно ограничен в своём эмпирическом мировосприятии, поскольку все его знания исходят лишь от четырёх (с учётом вкуса — пяти) способов восприятия3.
II. Одинаковые предметы и события воздействуют на людей по-разному, потому что все люди разные: различна наследственность, физиологические особенности. Условия жизни, место жительства, обычаи, привычки, стереотипы — все это тоже делает людей уникальными и одновременно мешает объективному восприятию. Здесь мы можем сказать, что каждый воспринимает мир с позиции своей социальной группы (класса, народа и т. п.).
III. Как уже говорилось, наши орудия познания по природе своей несовершенны. Картина кажется глазу объемной, а для осязания она плоская. Мы знаем, что доверять в данном случае следует осязанию, потому что так говорит нам разум. Но что если и разум не сможет определиться? Наше доверие к какому-либо из органов может оказаться тогда ошибочным.
IV. В разных состояниях познающего события приобретают другие оттенки. Под состояниями понимается: настроение (в состоянии грусти и радости вещи действительно кажутся разными, если конечно не обратить внимание на свое настроение и не попытаться взглянуть на происходящее благоразумно), возраст (сравните восприятие мира подростка и пенсионера), здоровье или болезнь, сон или явь, движение или покой (с этим, кстати, полностью согласуется теория относительности Эйнштейна, исследующая влияние скоростей, близких к скорости света), голод или сытость, опьянение или трезвость, смелость или боязнь и так далее. Несомненно, все эти состояния оказывают без преувеличения колоссальное влияние как на процесс познания, так и на объективность полученного знания.
V. Место познаваемого объекта — также существенный фактор. Под водой мы видим все преломленным, издалека — уменьшенным и т. д. Немаловажно освещение.
VI. Любую вещь, любое явление нельзя оценить обособленно от других вещей или явлений. Человек так устроен, что воспринимает все в «смесях». Примеси искажают представление об отдельном предмете. Один и тот же звук, например, слышится по-разному в разных помещениях. Тело, окруженное водой, легче окруженного воздухом. Запахи на солнце или в бане более отчетливы и сильны, чем на холодном воздухе.
VII. Мы знаем, что любая вещь может стать полезной, если ее будет в меру. Загар на солнце полезен лишь небольшими порциями, и вреден, если мы будем лежать на солнце целый день, то есть когда загара этого слишком много. Таблетки мы тоже принимаем не пачками, а именно тем количеством, которое написано в инструкции к применению. Стало быть, в меру — полезно, много — вредно. Это касается всего: любая славная идея, доведенная до абсурда, становится своей противоположностью. Явление это воистину удивительное, ибо если рассматривать вещь как совокупность плохих и хороших качеств, то просто непонятно, как соотношение этих качеств зависит от количества. Почему пропорция нарушается? Так полезна вещь или нет? Можем ли мы дать однозначный ответ? Не можем. Наиболее точным (но не абсолютно точным) будет ответ «в этом количестве, в этот момент времени и лично для меня — да/нет». Во всем есть две стороны медали, все недостатки — это продолжения достоинств.
VIII. Ну и наконец, влияет частота событий и вещей. Часто встречающееся, пусть оно даже неимоверно грандиозно, производит-таки меньше впечатления, чем безделушка, но редкая.
Под влиянием всех этих факторов у нас складываются искаженные «образы» предметов (у каждого есть свой определенный взгляд на мир