ИОЛАНТА

выступить перед народом!
         С. То есть вы не жаждали славы Герострата? Просто вы надеялись, что мы устроим открытый процесс, и вы сможете обвинить правительственные органы в установлении диктатуры и попрании демократических идеалов, так? Правильно ли я вас понял?
         Ответ. Да, я надеялась на это.
         С. Неубедительная мотивация… Но – ничего этого не будет! Будет всё очень просто. Мы вас, всё-таки, наверное, расстреляем. А, вообще говоря, простые решения вам не нравятся, что ли? Выступление в печати, без гибели на людях, вас не устраивало?
         Ответ. Но ведь ваш народный комиссар земледелия Бийо-Варенн запретил все оппозиционные издания!
         С. Ну и что? Вы могли публиковаться в эмиграционной прессе.
         Ответ. Но… Струве сейчас на мели.
         С. Не обязательно действовать только через посредство прогнившей западной демократии. А самиздат? А старый добрый гектограф?
         Ответ. Я плохо вижу.
         С. Вы лечились?
         Ответ. Да, меня направил в клинику доктор Ульянов. Это было, кажется, в Евпатории.
         С. Нас не интересуют ваши курортные романы!
         Ответ. Отчего так? Это довольно любопытно. Да и полезно было бы… для вас.
         С. Вы не могли не знать, что врач, давший вам направление… доктор Ульянов, вы сказали? – прямой родственник вождя всемирного пролетариата гражданина Ленина В.И.! Дмитрий Ильич! Брат! Разве вы не заметили этого по тем особенным качествам, которые присущи ему, как и всем представителям выдающегося рода Септимиев? C’est une race d’hommes tout-à-faît à part!  
         Ответ. Что ж, хоть с братьями-то ему повезло.
         С. Вы сказали: с братьями, так? А откуда вы знаете, что у вождя всемирного пролетариата гражданина Ленина В.И. ещё есть братья? Я сказал только об одном. Признавайтесь: вы давно шпионили за семьёй великого учителя и вождя всемирного пролетариата гражданина Ленина В.И.?
         Ответ. Я не шпионила. Я читала об этом в Брокгаузе.
         С. Неправда! Ни Брокгауз, ни тем более Ефрон – не углублялись в этот предмет!
         Ответ. Ну, значит у Гранат. Какая разница…
         С. Большая разница! Это Дмитрий Ильич сообщил вам информацию о времени приезда вождя всемирного пролетариата гражданина Ленина В.И. на завод Михельсона?
         Ответ. Нет. Я узнала о нём из пресс-релиза Бонч-Бруевича.
         С. Вам помогал Бонч-Бруевич? Вы действовали по его указанию?
         Ответ. Нет. А что, персекуторный бред – это ваша государственная доктрина?
         С. А вы, значит, в конспирологию не верите?
         Ответ. Весь наш сегодняшний разговор…
         С. …допрос!
         Ответ. Хорошо, допрос… строится как игра в «верю – не верю». Странная тактика!
         С. Ну, не вам судить.
         Ответ. Да судить, действительно, буду не я.
         С. Извините за неудачный каламбур. Тем не менее, спасибо за сведения о гражданине Гиль… Гиле. Мы давно к нему присматриваемся.
         Ответ. Я тоже видела, как он сливал бензин, пока ваш красноречивый оратор зомбировал пролетарскую публику.
         С. Не беспокойтесь, примем меры. А кто дал вам револьвер?
         Ответ. Это был не револьвер, а браунинг. Вы и в оружии-то ничего не смыслите. Он достался мне от отца.
         С. Меламеда?? Он что пугал им нерадивых воспитанников хедера?
         Ответ. Я не стану отвечать на этот вопрос.
         С. Ладно, я устал от беседы с вами. Нет, мы вас не расстреляем. Мы заставим вас трудиться на благо нашей молодой республики. Труд переубедит вас и докажет вам перспективность выбранного нами пути.
         Ответ. Меня не интересует ваше решение, каким бы оно ни было.
         С. Вы не верите в справедливость революционного трибунала республики и его председателя гражданина Сен-Жюста?
         Ответ. Справедливости не существует. А на милосердие я не рассчитываю.
         С. Ну что ж.  Я уважаю вашу позицию, хотя и не разделяю её. На вашем месте я бы предпринял побег. Это так романтично!.. Приговор вам будет объявлен завтра… Enfin, qui vivra, verra. У вас есть желание встретиться с родными, близкими?
         Ответ. У меня никого нет.

         С моих слов записано верно. Подпись: Каплан.
         Допрашивал – коллежский асессор, кавалер ордена ТКЗ, канд. геол.-минер. наук Лаврентий Блюментрост. 30 авг.

         
         Самая невезучая из представителей индтеррора Фанни Ефимовна Каплан (Ройтблат) умерла в 1934 году в лагере для политзаключённых вблизи Воркуты.
         Впрочем, едва ли Освенцим – был бы лучше.
         Сохранилось несколько дагерротипов Каплан и поясной портрет кисти Сикейроса. Когда «Voice of America» сообщил о её кончине, Жорж Кутон (Couthon) написал прочувствованный некролог.
         Партийное прозвище её, признаётся в своих мемуарах Пабло Неруда, было «Иоланта». Как видно, эстетические гурманы, её коллеги – социалисты-революционеры были не лишены чувства юмора. Но это уже детали, выходящие за рамки нашего рассказа.