… Николай досадливо поморщился. Телефон, не умолкая ни на секунду, продолжал трезвонить, настойчиво требуя его к себе. «А, чтоб тебя! - лицо Николая искривилось, словно он раскусил очень кислую ягоду, затем, оторвавшись от работы, протёр ветошью грязные, вымазанные дешёвым солидолом руки и, дотянувшись до трубки, нажал кнопку выключения. В квартиру вновь вернулась тишина, и он повернулся хмурым лицом к киборгу: «Ну, вот, Роб, сейчас мы с тобой чуть подправим коленный сустав, и ты будешь совсем как новенький» - он пару раз ударил молотком по металлической, издавшей глухой звук, чашечке коленного сустава киборга. Полюбовавшись на дело рук своих, он несколько раз посгибал и поразгибал ногу робота. - «Ну, что я тебе говорил? Посмотри, как хорошо у нас получилось. Сейчас я чуть-чуть заложу в шарнир маслица, и ты будешь о,кей!»
Николай потянулся рукой к тубе с солидолом и неожиданно вздрогнув, отдёрнул руку - телефон ожив, вновь затрезвонил. - «Какого чёрта! - Видишь, я занят!» Он с явным нежеланием с кем-либо разговаривать отвернулся от продолжавшего трезвонить аппарата. Но телефон не умолкал. «Осточертел ты мне!» - Николай схватил трубку и рявкнул: «Пошёл к чёрту, я занят!!» В ответ на ругань Николая, в трубке, голосом Игоря, зачастили:
- Коля, это же я, ты что, не узнаёшь своего лучшего друга? Я вот чего звоню уже це-лый час…
Николай внутренне усмехнулся: «Тоже мне, лучший друг! Видите ли, он целый час звонит… всего-то минут десять»
А трубка продолжала говорить захлёбываясь, пропуская буквы и целые слоги:
- Нет, ты понимаешь, они решили, кулуарно, не посоветовавшись со мной, твоим им-пресарио, выпустить на ринг вместо киборгов более совершенных боксёров - андроидов! И, они…
Перед глазами Николая, словно они находились в кабинете на 107 этаже небоскрёба бизнес-центра, предстал его «лучший друг» - импресарио Игорь. Тот, разместив свои пышные телеса в мягком кресле, часто облизывая влажные губы и отсвечивая наголо обритой головой при свете двухсотваттной лампочки под зелёным потолочным абажуром, частя и проглатывая слоги, продолжал говорить:
- Они, понимаешь, решили, что киборги уже не вызывают такого интереса у болельщи-ков, как раньше, и они… если я не соглашусь на их условия, то есть, если мы не согласимся на их условия, то они заставят оплатить нас, то есть меня, огромную неустойку… Коля, я разорён! Я окончательно разорён, понимаешь! - заплакался он…
Николай представил, как Игорь, достав огромный носовой платок в голубую и красную клеточку, вытер свою блестящую лысину и лицо, затем, словно он находится среди публики, скривил лицо в плачущей гримасе. «Чёртов ублюдок! - Он, видите ли, разорён. Да с твоими миллионами…» - Николай скрежетнул зубами, - тоже мне нищенствующий монах… Николай сморщился, словно он разжевал кислую ягоду, и она попала ему на открытый нерв.
… Я, Коленька, хоть ты и лучший мой друг, - голос Игоря потвердел, - вынужден, как это мне ни прискорбно, отказаться от твоих услуг и поискать другого компаньона… ну, такого… у которого есть андроид-боксёр… - Ты уж прости меня.
Николай испугался: если Игорь разорвёт с ним контракт, то ему, Николаю, останется только одно - идти по миру и просить милостыню. Он задолжал всем: друзьям, знакомым, малознакомым, за квартиру и даже лавочнику - за купленный сегодня утром литровый пакет кефира и дешёвенький солидол для РОБА.
Этот, случайно подаренный ему судьбой контракт, на бой его киборга на ринге, хоть как-то мог вытащить его из беспросветной нищеты, поселившейся в его квартире после не-удачного выступления Николая на последнем чемпионате по бою без правил и поправить окончательно пошатнувшееся его финансовое положение.
На том, оказавшимся последним для него соревновании, противником оказался его давний недруг и соперник на звание чемпиона - Хрусталёв - сволочь несусветная и убийца. Николай, как-будто всё, что произошло тогда, вспомнил сейчас так ярко и подробно, что. казалось, всё происходит - здесь и сейчас: Николай лежал на кушетке - ему делали массаж ноги, а Хрусталёв, проходя мимо со своим тренером, гаденько улыбаясь, прошипел: «Чем-пион, сегодня у тебя последний бой, запомни! - Я тебя сегодня сделаю!»
Николай тогда не придал значения его словам, знал: он сильнее Хрусталёва, тело его лучше физически подготовлено к соревнованию и чувствовал он себя прекрасно.
Первый раунд он провёл преотлично: спокойно, не особенно напрягаясь, он держал Хрусталёва на расстоянии и пропускал лишь слабые удары, чтобы потянуть время и доставить удовольствие зрителям. Он хотел закончить бой к концу второго раунда своим коронным ударом - эффектным хуком левой рукой, но всё неожиданно пошло не так после того, как он прополоскал рот водой из поданной ассистентом пластиковой бутылки.
Вообще-то, пытаясь вспомнить всё до мельчайших подробностей, он задумался, воду для полоскания рта должен был подать ассистент, но вот он ли её подал, Николай совершенно не мог вспомнить - ни тогда, ни сейчас. Этот эпизод совершенно не закрепился в его памяти, он вылетел из его головы напрочь. Почему? Всё остальное он же помнит, а вот эпизод с водой…
Уже в начале второго раунда он вдруг почувствовал сначала лёгкую, а затем всё усиливающуюся слабость, словно в его теле образовалась дыра и через неё катастрофически быстро вытекала энергия. Он уже не мог так эффективно защищаться, он лишь ещё кое-как мог уклоняться от ударов и старался, чтобы удержаться на ногах, почаще входить в клинч.
Зрители в зале, особенно болельщики Хрусталёва, засвистели и заулюлюкали, выкрикивали в его адрес разные оскорбления и стали бросать на ринг, стараясь попасть ему под ноги, пустые банки из-под пива. Рефери, словно не замечая состояния Николая, не давал ему возможности передохнуть в клинче и всё время твердил: «Брек! Брек!» Шум и галдёж в зале переросли в потасовки между болельщиками.
Перед глазами Николая всё плыло. Он уже не чувствовал наносимых ему ударов, в глазах потемнело, голова раскалывалась от боли… Последнее, что Николай осознал падая - сильную боль в руке.
Пришёл он в себя на больничной койке. Рядом стоял тренер и врач. Врач говорил: «Что с ним случилось, я не знаю, скорее всего, закупорка какого-нибудь кровеносного сосуда в голове - бокс, знаете ли… - Анализы покажут, а вот рука сломана в локтевом суставе и…
- Он сможет продолжать заниматься боксом? - это уже спросил тренер.
- Нет, категорически - нет! Его спортивная карьера, как боксёра…, и вообще… спорт для него - заказаны!
* * *
Даже не успев сообразить, как у него это вырвалось, он, сжав трубку так, что побелели костяшки пальцев, перебил импресарио: «Не отдавай контракт другому клиенту, слышишь, у меня есть подходящий для тебя андроид».
Трубка, словно поперхнувшись, удивлённо закашлялась. Николай почувствовал и да-же представил на мгновение, как импресарио, неожиданно прерванный на самом интерес-ном для него месте, застыл с открытым ртом и машинально, скорее всего, по привычке, трёт лысину. Затем из трубки донеслось:
- У тебя… бойцовский… андроид? - сомнение явно читалось в голосе импресарио.
- Да. Я же тебе говорю: не отдавай никому контракт. - Я когда-нибудь тебя подводил?
- Нне-ет… но…
- Не отдавай никому контракт, - повторил Николай более твёрдо.
- Смотри, не подведи меня, иначе я раздену тебя догола! - пригрозил Игорь.
Не разденешь, усмехнулся Николай, бросая трубку на рычаг. Меня уже давно раздели.
Представив себе Игоря в этом, таком непривычном для него состоянии, Николай не-произвольно рассмеялся. Настроение, после двухмесячной депрессии, на короткое мгновение улучшилось, а потом он спохватился: где же я достану андроида? Может, кто из друзей выручит, хотя… это вряд ли.
Друзья существуют только до тех пор, пока ты на высоте, пока от тебя можно чем-то поживиться, короче - пока ты полезен…, а как только…, а может у меня и вообще не было друзей, подумал он с горечью, и никогда не было? Были лишь прихлебатели, были любите-ли покрасоваться рядом с чемпионом по боям без правил и покутить на его денежки?
В то, благословенное для него время, он не вылазил из ресторанов, имел две шикарные машины и квартиру в престижном районе. А, сколько эффектных светских девочек и длинноногих, с круглыми, тугими попками, моделей было рядом с ним: не только на светских фуршетах и в постели… но, как только чемпион оказался не у дел, и денежками перестало пахнуть, они переметнулись к другому… чемпиону. «Ох, жизнь ты спортивная!» - вздохнул Николай и повернулся к роботу.- «Ну, Роб, что скажешь?»
А робот молчал.
Николай совершенно упустил из виду, что он перед ремонтом сам отключил у него питание и Роб, хоть пытай его калёным железом, не произнесёт ни слова. «Машина - есть машина!» - вспомнилось Николаю распространённое среди людей выражение. Он собрался уж было включить тумблер питания Роба, но прошлое вновь растревожило его душу. Так и не включив, он сел в плетёное из лозы кресло. Он снова был там, в прошлом…
Немного подлатавшись с помощью опытного хирурга и почти восстановив функции сломанной руки, он, выписавшись из больницы, в которой оставил кучу денег, решил восстановить справедливость - аннулировать победу Хрусталёва. Но в какие бы двери не стучался - везде брали деньги, давали обещания, но… стена не пробивалась.
Спортивные же бонзы на все его просьбы разобраться, отвечали: «Необходимы доказательства». А с доказательствами у него заклинило. Лечащий его врач, неожиданно стал говорить, что никакого отравления не было, хотя ранее, с твёрдой уверенностью, пообещал представить все необходимые документы и анализы. Потом хуже - неожиданно, ночью, загорелся архив с медицинскими картами. Пожарные инспектора выдали заключение - пожар возник из-за короткого замыкания старых, отслуживших свой срок, электрических проводов.
Через полгода хождения по инстанциям у него закончились деньги: он продал обе ма-шины, квартиру, и оказался почти на улице без гроша в кармане, если бы не скоропостижная смерть от инсульта бабушки. Он не был женат, у него не было детей, и сейчас, в его безденежном состоянии, он и не мечтал найти себе подругу жизни: - «Кто за меня, бедняка, пойдёт замуж?» - рассудил он.
Вселившись в две бабушкины комнаты, он, на оставшиеся деньги от наследства, по случаю приобрёл бойцовского робота. А познакомившись с импресарио Игорем, хоть изредка, когда приходила удача, зарабатывал немного денег на боях без правил. И вот, сейчас, он мог лишиться всего: по контракту, если он не примет участия в заранее обговорённом бое, он должен будет уплатить неустойку, такую огромную, что продай он квартиру, робота и себя в придачу, денег всё равно бы не хватило оплатить весь его долг.
Задумавшись, теребя в руках промасленную ветошь, он сидел на скамеечке перед роботом и искал выход - выход из глухого угла, в который его загнали обстоятельства. Достать огромную сумму денег для выплаты неустойки он не мог, выставить на бой андроида он тоже не мог - просто у него такого андроида вообще не существовало, значит… что? Значит, пора прощаться с жизнью - другого выхода не находилось.
Тогда почему он так уверенно попросил Игоря не рвать с ним контракт? Что заставило
