Жил в селе нашем мальчик - не мальчик, дядя – не дядя, а так, дурачёк без возраста и имени. Апполинарием звали. Языка людей непонимал он и говорить не умел, а просто мычал что-то. Даун, короче. Но при встрече с ним овладевало людьми жуткое ощущение, будто слышит он и чуствует мысли все и видит насквозь. Как рентген, прям. Люди-то особо его не сторонились, но и на званные вечера и банкеты не спешили звать. Мало ли что. Так и жил Апполинарий. И вот как-то пошёл он в лес побродить. Ну, за грибами, там, за птичками побегать. Бродил-бродил, бегал-бегал, намаялся, да и ногу к томуже вывихнул, лёг отдохнуть. Заснул. А тут медведь здоровенный. Голодный! Смотрит - Апполинарий лежит, думал мёртвый, ну и давай Апполинария есть. К слову сказать, Апполинарий не бог весть, какой упитанный был, даже сказать совсем тощий, только вот мозг и был более-менее, а остальное так себе. Медведь-то не то, что Апполинарий, не дурак был, сразу за мозг и принялся. Ест, чавкает. Довольный. Дотрапезничал конечно, утерся, значит, из ближайшей лужи водички попил, черничкой закусил, Апполинария останки закопал. По христиански. Пошёл по делам по своим. А тут вот вдруг Апполинарий проснулся. Чувствует – не то что-то. Идти непривычно – задница выше башки практически, да и мысли не все свои – что-то про всякую ерунду думается. Испугался сильно. Медведь тоже. Но ничего, дошло до обоих, успокоились, разговорились, точней раздумались. Мозг-то один, а сознаний два. Апполинарий, кстати, только свиду дебилом был, это его из-за разности восприятия объективной реальности не понимал ни кто, а так мощнейший экстасенс, телепат и вообще класный парень. Был. А сейчас медведь. Медвежиное сознание, оказывается, примерно такое же, как и Апполинариево было, ну волны у них там телепатические совпали и в мозг медвежий, как на магнитную плёнку Апполинария и записало. Потому-то они общий язык и нашли. Мысли, в смысле, общие. Каламбур. Так и ходят, значит, вместе. Думают. Едят, кстати, и гадят тоже вместе. Пищеварительная система-то общая. Думает как-то Апполинарий медведю, что мол, в обиде он на односельчан своих, за то, что на банкеты не звали его и на вечера званные. Предлагает месть кровную - детишек красть и кушать, точнее не красть, а в лес заманивать. С такими экстрасенсорными способностями, не то, что детишек, коров табунами заманивать можно. Медведь непротив. Он вообще ни когда непротив. Доверяет Апполинарию. Вот и повадились они детками питаться. Всё лучше, чем ягодами, кореньями да рыбой. Апполинарий всю свою энергию сознания в село на ребятёнка направит, позовёт, а тот бежит радостный на зов в лес, тут медведь в дело и вступает, всё-таки тело-то медвежъе, соответственно и сознание медвежъе с ним лучше управится. С телом. Ну и с деткой соответственно. В селе переполох! Что происходит!? Кричат. Мечутся, понять ничего немогут. А медведь с Апполинарием жируют. Апполинарий, тот вообще славой и местью упивается. Радуется. Медведь тоже. В ту пору, а может чуть раньше, после того как Апполинарий-то исчез, в селе этом ещё один дебилушка завёлся. Апполинарий2. Ходит тоже, мычит что-то, дураком прикидывается. Ага.… В селе-то в этом, кстати, не одни обыватели жили. Был там ещё один знахарь такой, шибко умный. Никодим Апполинариевич. Сынок Апполинария. Он-то как раз и про батьку своего и про Апполинария2 всё знал, но молчал. Немой был. А тут дело такое! Хоть и батя ему Апполинарий, а село родное спасать надо. Павлик Морозов, ядрёноть. И вот приходит это Никодим Апполинариевич к Старосте села этого и жестами ему понять даёт, что так, мол, и так, батька это мой хулиганит, в тело медведя вселился, гад, и шлёт детишкам нашим зовы разные, а потом, как они добровольно к нему прибегают, глумится над ними, и кушает с апетитом! Батяня-то мой, жестикулирует Никодим Апполинариевич, экстрасенс да телепат сильнейший, неодолеть его ни кому! Ну, Староста в панике конечно, вопрос ясен, что делать!? Никодим Апполинариевич опять таки, жестами – мол есть у нас один такой же, Апполинарий2, он-то и совладает с медведём-Апполинарием, так что зови его скорей, да обьясняй ему, что да как. На том и порешили. Втолкавали кое как Апполинарию2 как дело обстоит и заслали в лес. Долго шёл Апполинарий2 пострашному лесу, пока не набрёл на берлогу где медведь с Апполинарием расположились. Спят. Решил Апполинарий2 в расплох их застать, спящих. Не тут-то было. Битва началась, жуткая. То медведь гнёт его к земле матушке силой своей телесной, то Апполинарий2 силушкой невидимой Апполинария давит. Долго бились. Одолел таки Апполинарий2 медведя-Апполинария, убил сознания. Оба. И медведя и Апполинария. Лежит тело медвежъе бездыханное безсознанное. И тут метаморфоза случилась – тело медвежъе в тело Апполинария превращаться начало. Глядит Апполинарий2, а на земле любимый её – Апполинарий. Апполинарий2 женой Апполинария оказалась, Лизаветой Израильевной. Еврей. И матушкой, кстати, Никодима Апполинариевича. И так ей грустно и одиноко стало, что умерла она в тот же миг, обняв тело мёртвое возлюбленного своего. Но успела она послать проклятие на сына своего родного. Никодима Апполинариевича. Умер он тот час же от водянки мозга. Но успел он перед смертью убить Старосту села. Из ревности к жене его. А на село напал мор.
