серп», а Золотарёв появлялся в МТС сосредоточенный и серьёзный, делал «разнос» подчинённым по разным пустякам, а потом закрывался в своей каморке, и одному богу известно, чем там занимался механик до окончания рабочего дня.
А сегодня вечером встретил Колька в поле Сергея, председательского шофёра. Надеялся увидеть Золотарёва, пробирающегося в лес, а появилась Сергей, как раз из леса, только с противоположной стороны от тайника. Он был без машины. Какой-то задумчивый, грустный.
Интересно! Кто же такой, этот недавно прибывший парень? Водит дружбу с Антониной, общается с Золотарёвым, с вражеским агентом, а то, что он является таковым, Колька не сомневался! А вдруг не случайно приехал в «Красный серп» этот компанейский Сергей Фролов? Вдруг прибыл из-за кордона помощник Золотарёва для проведения каких-нибудь диверсий? Хотя, какие диверсии в колхозе? МТС взорвать? Смешно!
В секунду пролетели все эти мысли в Колькиной голове, пока Сергей подходил к нему, проводя руками по спеющим колосьям.
- Здорово!
- Привет! – Колька мотнул головой в знак приветствия.
- Чего хмурый такой? На вечер посмотри. Какой же тихий и прекрасный вечер! Чуешь?
- Конечно. Ты, вижу, тоже не прочь в одиночестве побродить! – Колька, не ожидая ответа, пошёл к дороге. Сергей усмехнулся и пошёл следом.
- Да успокойся ты, чертяка! Чего на меня косишься? Знаешь, в море кроме команды никого ведь нет: корабль, море и экипаж. Утром, днём и вечером одни и те же лица. Друзья, конечно, многие, но только всё нового хочется.
Сходишь на берег, а вокруг столько всего хорошего! И деревья, и девушки, и море как-то по-другому с берега смотрится. Понимаешь? Обалдевший, начинаешь говорить и говорить о всякой чепухе. Словно, пытаешься наговориться всласть! Вот и осталась привычка. Ты уж не обижайся!
- Да нет, не обижаюсь! – Колька с интересом посмотрел на Сергея.
Они шли вдоль хлебов навстречу приближающемуся закату и говорили, говорили… Забыл Колька о своих недавних подозрениях, о своей неприязни. Чем-то зацепил его этот парень. Может, откровенностью, может, добрым словом…
Всплывал в разговоре и Полярный Урал, и перестуки теплушек, и любовь неразделённая.
- А Тоня как же? – вдруг встрепенулся Колька, - С ней у тебя как?
Снова болью накатила прятавшаяся в груди ревность, снова в горячую волну окунулось лицо, и стали уходить в сторону откровенный разговор и появившаяся, было, симпатия. Снова подозрением пало на председательского шофёра и внезапное появление из леса и слишком откровенные воспоминания из своей личной жизни!
- Ладно, пора мне!
И Колька, уже не слушая ответа, махнул Сергею рукой, засунул руки в карманы своих широченных брюк и, посвистывая немудрёную мелодию, пошёл в посёлок. Сергей смотрел ему вслед, недоумённо качая головой.
А на следующий день пропала Дашка. С утра пошла на ферму и не дошла. Золотарёв сам тревогу поднял. Бегал по Дашкиным знакомым, выспрашивал, высматривал. Увидел подъехавшего на ферму Кольку. Подошёл, склонив голову, исподлобья долго смотрел прямо в глаза. «Ты, Иуда!» - прошептал сквозь зубы и пошёл, не оборачиваясь.
Да, нет! Чувствовал Морозов, что неспроста Золотарёв стал таким активным. Подозрение от себя отвести хочет, факт! Опять же дружба с председательским шофёром! А Антонина, она ведь тоже иногда хаживала в золотарёвский дом?!
От мыслей кружилась голова. Но только вот сердце Колькино ни разу не почувствовало потерю, ни разу не заныло от невыносимой боли, не защемило!
7
- Ну, что у нас с резидентом? – комиссар Ракитин, оперевшись руками на стол, не мигая смотрел на майора Сенкевича. Тот стоял навытяжку с папкой, в которой хранились известные только ему сведения.
- Присаживайся, Сергей Константинович, докладывай!- комиссар показал на стул.
- Докладываю, Пётр Васильевич! Вчера, девятнадцатого июня, пропала сожительница Золотарёва Дарья Климова. Девица двадцати трёх лет, работала дояркой колхоза «Красный серп». А сегодня утром её тело обнаружили в речке местные пацаны, которые ловили рыбу. В утопшей опознали тело Дарьи Климовой. Подозрение пало, было, на местного тракториста Николая Морозова, но наш сотрудник, внедрённый в окружение Золотарёва, сомневается, что этот парень причастен к убийству. Да, да, скорее всего, её уничтожили, как ненужного свидетеля. А вот что она видела, непонятно. В колхоз собирался выехать следователь, но я попросил подождать немного, хотя бы сутки.
- Этих суток у нас, к сожалению, уже нет…, - Ракитин задумался, - Кто такой Морозов?
- Недавно из заключения. Попал так, по глупости. Драка. Кстати, из-за той же Дарьи Климовой.
- Что родные Климовой?
- Отец погиб при пожаре в тридцать пятом. Горели хлеба.
А мать умерла через год. Не перенесла потерю мужа. Так и жила Климова в родительском доме, пока Золотарёв не появился!
- Связник появился?
- Так точно! Ведёт себя вызывающе, заводит нужные и ненужные знакомства. Понятно, что хочет быть своим человеком в колхозе!
- Штурмбанфюрер Генце… Штурмбанфюрер… Значит, так! – Комиссар Ракитин резко поднялся, вышел из-за стола и подошёл к висящей на стене карте.
- Сегодня двадцатое, говоришь… - как бы про себя проговорил комиссар, но обращаясь к подошедшему майору Сенкевичу.- Пора заканчивать игру, Сергей Константинович! Мы не можем допустить высадки вражеского десанта на нашей территории. Представляешь, как это будет выглядеть? В мирное время… и немецкие диверсанты в нашем тылу! Тут уж не только наши головы полетят!
- А долго ли оно ещё мирным будет, товарищ комиссар третьего ранга?!
Комиссар резко повернулся к майору:
- В том-то и дело, что оно почти уже не мирное!
- Думаете…- Сенкевич замялся.
- Не думаю, товарищ майор, знаю! Вопрос нескольких дней! Давайте команду Котову – пусть начинает операцию по обезвреживанию резентуры!
8
Посмотрит Колька издалека на Антонину, вздохнёт порой и пойдёт своей дорогой. Красивая девка, ничего не скажешь! Гордо ходит по улице, на городскую похожа!
В поле только по делу разговаривает, никаких хиханек-хаханек. А так своя, вроде, весёлая!
То с Золотарёвым словом перекинется, то с Сергеем разговаривая в кулак прыснет. А на Кольку никакого внимания, как будто и нет его вовсе рядом. Может, и правильно. Для чего?! Не бьётся сердце, не колышется душа, как когда-то по Дашке!
Колька нахмурился. Бедная Дашка! Кто ж тебя так, девонька?! То ли утопил, то ли мёртвую уже в речку бросил?! Золотарёв, гад! Только вот следователь что-то не едет из города. Уже должен был быть. Ничего, приедет, разберётся во всём! И до механика доберётся! Хоть у того всё продумано, всё рассчитано! Да вот тогда не уследил он Кольку, не приметил, когда тайник открывал!
Пятница сегодня! Еле выпросил у председателя выходной. Крыша в родительском доме обветшала совсем. Пока страда не началась, ремонтировать надо. Пошёл навстречу Антон Макарыч! Вот и сидел Колька на «коньке», вгонял гвозди размеренно, с одного маха. Благо, доски мать ещё до его приезда приготовила. Опять же председатель помог!
Хорошо наверху! Весь колхоз, как на ладони. Ну, пусть не весь, но всё-равно красиво! Вон Тумайка вьётся, то скроет свои берега за домами, то снова покажет! А вон тётка Пелагея куда-то отправилась! А там ребятишки в садочке играют! А это…
Золотарёв спешил. Было видно, что не хотел он быть замеченным, встреченным кем-то из колхозников. Вдоль заборов проскочил на окраину, втянул голову в плечи и направился по полевой дороге. В полях работников не было, поэтому там он расслабился, но всё-равно оглядывался. Явно, что торопился.
Морозов уже знал куда. Быстро слез с крыши и, как в прошлый раз, пошёл следом. И когда среди хлебов мелькнула золотарёвская голова, Колька знал верную дорогу и поэтому не боялся потерять механика из виду. Из-за того же дерева видел, как Золотарёв поднял крышку, достал чемодан и стал его разворачивать. Даже когда надел наушники, и в ближайшие заросли лесной малины понёсся тихий, едва слышимый звук морзянки, Колька не удивился. Что-то подобное он ждал и потому так легко принял решение!
Колька не успел коснуться Золотарёва! Уже в прыжке на него сбоку навалилось что-то тяжёлое, сбило с ног. Кем-то придавленный, Колька всё же увидел, что на поляну выскочила… Антонина! Только почему у неё в руках пистолет?! Человек, подмявший Морозова откатился в сторону. Совершенно ничего не понимающий Колька узнал в нём Сергея.
Но не усела выстрелить агрономша, запоздала на какую-то долю секунды, и выстрел Сергея заставил её споткнуться, замереть. Не выпуская из рук свой маленький пистолетик, Антонина медленно опустилась на землю, удивлённым взглядом посмотрела на собравшихся мужчин. "Что это? Как так случилось?» - читалось в её уже мутнеющих глазах.
Золотарёв использовал свой шанс. Он вскочил и побежал вглубь леса, ломая ветки, перескакивая через валёжины, пытаясь скрыться в спасительной чаще.
- Будь здесь! – успел крикнуть Кольке Сергей и, вскочив, не оборачиваясь назад, бросился за механиком.
Морозов смотрел на агрономшу, всё ещё не веря в случившееся. Она лежала, прислонившись спиной к молодой сосёнке. Смотрела на Кольку и шевелила губами.
- Ты о чём, Тоня?
На коленях, ещё не придя в себя, он приближался к Антонине:
- Ты только успокойся! Это недоразумение! Там разберутся! – Колька говорил ещё какие-то слова, но даже сам не осознал их смысл.
- Ging weg, Schwein! ( Пошёл прочь, свинья! нем.)- агрономша подняла свой пистолетик. Она тяжело дышала, воздух со свистом вырывался из расплывающегося пятна на цветастом платье, и только глаза ещё жили. Только это были уже другие глаза, глаза, которые возвращали Морозова в действительность, - Ging weg!
Он успел ещё вскочить, но только больно ударило в грудь и сразу ослабли ноги. «А разве так убивают?!»- ещё успел подумать Колька. Уже оседая на землю, он видел, как к ним бежали люди в военной форме, как кто-то из них наклонился к Антонине, и потерял сознание.
ЭПИЛОГ
По коридору областной больницы шёл офицер госбезопасности с двумя эмалевыми квадратами в петлицах. За ним еле поспевал дежурный врач, и медсёстры, встретив их в коридоре, провожали удивлёнными глазами. К кому это? Или за кем?
Они подошли к одной из дверей в палату и остановились.
- Дальше я сам, доктор! – военный с просьбой во взгляде обратился к врачу.
- Да, конечно, конечно! Только прошу Вас…
- Я знаю, доктор!- офицер толкнул дверь.
Колька лежал под одеялом, укутавшись до головы. Болело в груди, но опасности для жизни уже не было. Так сказал врач. Если не шевелиться, то было совсем терпимо. В окно заглядывало июньское солнце, может, потому так хотелось к себе, в «Красный серп». Приехала мать, но сейчас её отправили отдыхать, предупредив, что к сыну придут из органов «для выяснения всех обстоятельств дела».
- Сутки прошли, а ты всё дрыхнешь! – офицер с улыбкой подошёл к кровати.
- Серёга! – радостно и удивлённо прошептал Колька.
- Позволишь? – и Фролов, не дождавшись ответа, присел на краешек кровати,- Больно или нет, спрашивать не буду. Сам знаю – больно! Вот что мне скажи: как же ты, друг мой Николай, под пулю попасть успел?!
- Да я…
- Знаю, молчи! Шутить пытаюсь, да не получается!
Сергей поднялся.
- Ты, вроде, как бы жизнь мне спас? – Колька
