Как-то летом у Арсения Закревского, генерал-губернатора, министра внутренних дел, был раут, когда Пушкин зашел в зал и устремился к его жене, и своей подруге Закревской Аграфене, с которой у него была бурная связь. И ему показалось, что он слышит, как секретарь французского посольства в Петербурге - Лагренэ, глядя на него, ей шепнул:
-Мадам! Прогоните его!
Пушкин вспыхнул, развернулся на каблуках и умчался в ночь. Долго он мерил из конца в конец свою комнату, а утром чуть свет, на дрожках, отправил человека с запиской к хорошему знакомому Путяте Николаю Васильевичу – штаб-ротмистру.
С ним поэта познакомил Евгений Баратынский - еще в сентябре 1826 года . Пушкина написал Путяте: «Милостивому государю господину Путяте. Ответьте, пожалуйста. Вчера, когда я подошел к одной даме, разговаривавшей с г-ном де Лагренэ, последний сказал ей достаточно громко, чтобы я услышал: «Прогоните его!».
Поставленный в необходимость потребовать у него объяснений по поводу этих слов, прошу вас, милостивый государь, не отказать посетить г-на де Лагренэ для соответствующих с ним переговоров. Пушкин».
Когда Николай Васильевич срочно приехал к нему, Александр Сергеевич, кипя от негодования, повторил ему случай с секретарем французского посольства:
- Николай Васильевич, я точно слышал эти обидные для меня слова. Вы меня извините, что записка написана так сухо и таким языком - я хочу, чтобы вы показали её Лагренэ. Езжайте к нему и покажите её, и потребуйте от него, чтобы он назначил время. Я хочу удовлетворения!
- А может…
Но Пушкин не захотел слушать его и перебил:
- Просто потребуйте от него удовлетворения!
Путята отправился к Лагренэ и показал записку. Но тот, с невинным видом удивления, произнес:
- Я никогда не произносил приписываемых мне слов…Вероятно, Александру Сергеевичу дурно послышалось… Я не позволил бы себе ничего подобного… особенно в отношении к Пушкину, которого глубоко уважаю, как знаменитого поэта России...
- Раз так, то готовы ли повторить то же ему самому? – спросил Николай Васильевич.
- Конечно же, я повторю. Мне это ничего не стоит. Поехали, - ответил Лагренэ с неожиданной готовностью.
Объяснение произошло без всякой горячности, самым учтивым тоном. Потом противники пожали руки друг другу. Лагренэ, перед тем, как уходить, немного замявшись, предложил:
-Давайте завтра позавтракаем вместе… И пригласим нашу даму…
Утром Путята зашел за Пушкиным, и они, на его дрожках, отправились на завтрак. Когда приехали, Закревская Аграфена Федоровна – виновница всех безумств Пушкина в этот период, уже находилась у Лагренэ.
Она взъерошила его кудрявые волосы, как ни в чем не бывало:
- Слава богу, ты избежал еще одной дуэли, безумец!
Пушкин развеселился, много шутил, сыпал экспромты, но понимал - мнительность, которая казалась другим наверняка надуманной, не даст ему жить спокойно…
Вскоре Закревская уехала обратно в Финляндию,где проживала постоянно, оставив и своего мужа-неоднократного рогоносца, и любовника-поэта...
