Света сидела на перилах перрона. Она не могла себе признаться, что ее сюда влекло, но вот уже третий вечер она проводила здесь, на вокзале, как говорится, встречая и провожая поезда. Бертуччо был с ней. Он ни на шаг не отставал от нее, всюду сопровождая ее верной тенью изо дня в день. Он видел, что она тоскует, что она ждет, что она мечтает, не смея признаться в этом самой себе, и не трогал ее.
Противоречивые чувства раздирали его. Он скучал по брату, как по самому дорогому и близкому человеку, в то же время понимал, что его приезд разлучит его с девушкой, которая также стала ему дорога. Пока есть возможность быть рядом с ней, он не упустит ее.
Безликий громкий голос объявил прибытие очередного поезда, и через короткое время перрон наполнился встречающими. Свисток оповестил о появление локомотива, который притянул множество вагонов, выстроившихся в ряд перед Светой как на смотре во время парада.
Она понимала, что это бессмысленно, но все же, ее взгляд скользил по толпе в поисках одного единственного человека. Уже третий день она делала так. И когда ее глаза выхватили его в толпе, она сразу не поняла, что это не шутка, не игра ее воображения, не какой-то зрительный обман, а самый реальный человек, этот высокий мужчина.
Она рассеянно отвела взгляд, когда острая боль прозрения пронзила ее. Испуганно она снова принялась выискивать его в толпе, боясь пропустить, боясь обмануться. Он оказался ближе к ней, чем в первый раз, когда она его заметила. Это был он и не он. Такой же высокий, такой же изящный, такой же красивый, но… не он.
Его глаза. Первое, что было не таким как всегда, это его большие серые глаза. Они казались… умиротворенными. Да, почти счастливыми. Это были глаза радостного человека, любящего жизнь. Второе – это его волосы. Их поубавилось. Ровно настолько, чтобы Света сразу по ним затосковала. Короткая стрижка, с челкой всего лишь до кончика носа, с волосами только до мочек ушей – это сильный повод для разочарования, если бы не красота его лица. Тот же шрам, те же благородные тонкие точеные черты. Это Арсений Луговой. Ее демон, ее потерянное счастье, ее похороненная жизнь.
Мужчина заметил ее еще из окна вагона и сердце радостно забилось. Что же, вот это подарок судьбы – на полчаса раньше увидеть свою желанную. Он взял полупустую дорожную сумку и вышел на перрон.
Когда он приблизился к ней, в ее лице не было ни кровинки. Огромные глаза потемнели, губы дрожали, непонимание и отчаяние явно читались на лице. Мужчина опустил сумку и посмотрел на нее.
- Я вернулся, - тихо скал он ей, сомневаясь, что она расслышит его голос в шуме толпы. Но она услышала. И испугалась.
- Нет, - замотала она головой, медленно слезая с перил ограждения. – Нет, не хочу, не могу, не надо, - ее глаза наполнились слезами. – Оставь меня!
Она сорвалась с места и бросилась бежать. Арсений рванул за ней, не разбирая дороги, не замечая никого, не выпуская ее из виду.
Света неслась сломя голову, как будто от этого зависела ее жизнь. Она не понимала, что с ней происходит, но очень боялась опять оказаться лицом к лицу с этим человеком. Боялась, что не выдержит, что бросится к его ногам, что станет делать глупости и о чем-то умолять его. Она бежала, чтобы сохранить свою гордость, свою чертову гордость. О, сколько ночей она думала, что было бы, скажи она Арсению одно только слово: не уезжай. Кто знает, может, он бы и остался? Но она промолчала, и он ушел из ее жизни.
Арсений несся стрелой, наклонившись вперед, помогая себе руками, сильно отталкиваясь ногами, словно вращал эту землю ценой своих личных усилий. Полы его длинного плаща раздувались. Словно тень коршуна над землей, он стремительно нагонял девушку. Он боялся только одного – неудачно задеть ее и уронить на такой большой скорости. Он коснулся ее плеча, но девушка увеличила скорость, отдавая все силы на то, чтобы снова от него оторваться. Ветер бил ей в лицо, прохожие испуганно расступались и отскакивали, и она бежала, не разбирая дороги, с колотящимся сердцем твердя только одно слово: нет! Нет! Нет!
Арсений решительно схватил ее за плечи и швырнул к стене здания, рядом с которым ее нагнал. Так, по крайней мере, она не упадет на асфальт.
- Не трогай меня, - закричала Света со всей силой отчаяния. – Не прикасайся ко мне!
Она больно ударилась спиной, но не замечала и не чувствовала сейчас ничего.
Арсений ясными глазами смотрел на нее, тяжело дыша после такого забега.
- Убери свои руки, - не успокаивалась Света, пытаясь вырваться из его цепких рук. – Ненавижу тебя, понятно? Ты не нужен мне, и никогда не был нужен. Ты никто в моей жизни. Убирайся туда, откуда появился и не смей больше меня беспокоить, понятно? Тебе понятно?
Достаточно отдышавшись, Арсений приблизился к ней и поцеловал. Она оборвала крик на полуслове и замолчала. Обмякла и покорно повисла в его руках. Она раскрыла губы ему навстречу, отдаваясь поцелую без единого сомнения. О, как он изголодался по ней. А такой тихой и послушной он, пожалуй, не видел ее никогда.
- Моя, - шептал он, но ему было жалко тратить время на слова, когда ее губы так манили, когда они так близко, когда они его ждут.
Шли минуты, а Арсений не мог насладиться этим поцелуем. Он никак не мог восстановить дыхание полностью, и поэтому ему приходилось отрываться от нее. Тогда он мог шептать ей что-то вроде:
- Лучше умереть, чем жить без тебя. Я тосковал по тебе. Теперь все будет иначе. Никому не отдам.
Он понимал, он видел, что она не может ему поверить. Что же, если ей нужно время, он готов ей его предоставить. Он столько лет ждал свершения мести, подождет немного и ради любви.
Его губы кружили ей голову. Его дыхание сводило ее с ума. Его прикосновения заставляли ее дрожать и трепетать. Вот оно, то самое, чего ей так не хватало. Вот она, та сила, которой она не может и не хочет противиться. Вот то, что делает ее счастливой. Этот уверенный человек. Этот прекрасный, этот умопомрачительный, этот сумасшедший человек!
Горячие слезы потекли по холодным щекам. Вернулся мастер, который умеет настраивать скрипку. Виртуоз, который может извлекать из нее такие звуки, что ахнет и заплачет весь мир от красоты переживаний. Пришел тот, для кого она была создана, без кого она была просто ошибкой природы, просто никем и ничем.
Ах, этот аромат его одеколона, легкая свежесть морского бриза с чуть уловимой примесью горечи, головокружительная смесь, и этот запах табака, почему он так действует на нее? Всегда. Он вызывает какое-то волнение внизу живота, которое икотой поднимается выше, к груди, и растворяется во всем теле, оседая едва уловимой дрожью в кончиках пальцев и отзываясь слабостью в ногах.
Она прижалась к нему, ощущая крепкое тело, осознавая, что соприкасается с ним сейчас, в эту минуту. Со своим демоном, который лишил ее всякой надежды на счастье.
Коренастый шатен с шоколадными глазами прогуливался по перрону. В привокзальной суматохе он собирался передать одну посылочку одному человечку, чтобы этого никто не заметил. Хочешь что-то скрыть – сделай это прилюдно. Его товарищи были с ним. Он ждал этого неприметного человечка, и, насвистывая какой-то мотивчик, подцепленный в баре «У дяди Пети», разглядывал проходящих мимо девушек и женщин. Он не мог не оценить их привлекательность как истинный любитель женских прелестей и женской красоты в целом. Вдруг он громко присвистнул, зацепившись взглядом за знакомое лицо. Эту девушку он недавно отмазал от гнева своего приятеля и передал с рук на руки Брату Бертуччо. Загадочную девушку, искавшую смерти, потому что человек, которого она любила, женился на другой.
Она стояла рядом с высоким парнем в длинном плаще и целовалась взасос, закрыв глаза, улетев, и совершенно не соображая, где находится. Он всегда мог отличить женщину, которая притворяется и что-то имитирует, от той, которая испытывает настоящие чувства. Еще ни одной женщине не удалось его провести. Эта девчонка была сейчас… нереально счастлива. Патрик внимательно посмотрел на нее, перевел взгляд на ее спутника, и глаза его округлились.
- Картина Репина «Приплыли». Всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли, - пробормотал он. - Вэл, - позвал он своего друга. – Иди-ка сюда!
Вэл вразвалочку подошел к нему. Он курил сигарету, держа ее губами, спрятав руки в карманы брюк.
- Ну чего?
- Узнаешь? – Патрик кивнул головой в сторону хрупкой тонкой девушки. Ее длинные руки были сомкнуты на шее высокого мужчины, голова запрокинута, глаза прикрыты.
- Ну? – Вэл лениво посмотрел в сторону, куда кивнул Патрик. Пригляделся, нахмурился и скривился. – А, так эта та сучка? Пути господни неисповедимы.
- Вэл, а ведь я тебе в тот вечер спас жизнь, - Патрик смотрел на него насмешливыми глазами.
- Чего?
- Знаешь, кого ты чуть не ухлопал?
- Ну, кого?
- Посмотри внимательно, видишь, с кем она стоит? – Патрик не сводил прищуренных глаз с мужчины с огромными кулаками.
Вэл лениво и недовольно мазнул взглядом по спутнику девушки, еще раз, прошелся с головы до ног, напрягся, и вдруг впился взглядом, сильно побледнев. Патрик видел, как краска сошла с его лица и на лбу выступила испарина.
- Твою мать…- выразил свое мнение Вэл.
Борис, привлеченный громким возгласом подельника, обернулся к своим друзьям и тоже посмотрел в том направлении. Он узнал и девушку, и мужчину рядом с ней.
- О, твоя подружка, Патрик! – воскликнул он со смехом. – И с кем это? С Арсением Луговым? Какие люди!
- Вот именно, с Арсением, - сказал Патрик. – Она страдала по Арсению, помнишь, Вэл? Сказала, что не может и не хочет без него жить, припоминаешь? Вот он вам, Арсений, собственной персоной. Вэл, - обернулся он к онемевшему мужчине. – Ты смертник. Помнишь, как она болтала спьяну про тебя, что ты хотел ее убить? Бертуччо чуть тебя не пристрелил.
Вэл тяжело дышал, он взял свою сигарету и в сердцах швырнул на перрон.
- Стоит ей сказать про тот вечер Арсению, и все, и мне придется искать телефончик старого приятеля, работающего в похоронном бюро, - не унимался Патрик.
- Пат, что же мне делать, а?
- Сматываться, - пожал плечами Патрик. – По крайней мере, никогда не попадаться ей на глаза. Увидит – и все сразу вспомнит. Ляпнет с дуру или со злости, и капец! Арс ведь не будет проводить расследование. Просто хлопнет тебя и все, как будто и не было человека. Ей-то ничего не будет за тот бокал пива, а тебе – не жить.
- Твою мать, - только и смог произнести мужчина. – Пат, я пошел, ладно? Без меня тут управитесь?
- Давай, встретимся у дяди Пети.
- Ну уж, нет. Я туда больше не ходок.
- Эй, Вэл, так не пойдет! – возмутился Борис. - А как же партия? Я хотел отыграться! Ты ж обещал!
- Какая, на хрен, партия! – прошипел мужчина. – Я жить хочу, понятно?
Борис в сердцах сплюнул, косясь в сторону девушки. Вэл быстро зашагал прочь, низко опустив голову.
- Детка, без тебя было так плохо, - прошептал Арсений, когда в очередной раз оторвался от губ девушки, чтобы отдышаться.
Он прижался к ее лбу, сомкнув руки на ее шее. Затуманенным взглядом он смотрел на нее и не мог поверить, что сжимает ее в своих руках.
- Плохо? Тебе без меня было плохо? – спросила Света.
Арсений внимательно взглянул на нее, услышав в ее тоне подозрительные нотки.
- Просто на луну хотелось выть, - признался он, не сводя с нее серьезных глаз.
- Тебе было
