зная, что же делать дальше.
– Почему ты мне ничего не сказал про свои пальчики?
– Вчера они у меня не болели. Я их не чувствовал.
Андрюшка наблюдал за расхаживающей по комнате матерью.
– Что же делать-то? В больницу тебя надо...
– Не хочу в больницу. Я завтра в школу пойду.
– Никуда ты не пойдешь. Сегодня воскресенье, и фельдшер выходной, а завтра доберемся как-нибудь до медпункта. Там знают, что надо делать. Полежи денек.
Но ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду медпункт не открылся. Мать сама лечила Андрюшкины пальцы. Соседка баба Нюша посоветовала народные средства от обмораживания – печеный лук и гнилое яблоко. Мария привязывала то одно, то другое, но улучшения не было. Еще бабка посоветовала топленое медвежье сало. Да где ж его взять? В их лесах медведи не водятся.
Андрюшка плакал от боли, а когда слезы кончались, то тихонько скулил, как маленький щенок, который не понимал, за что ему такое наказание.
Заведующий фермой Александр Максимыч согласился на своей старенькой «Волге» отвести Андрюшку в Боровск, но без направления в больницу могли и не взять.
В поликлинике Мария с сыном попали на прием к дежурному хирургу, а тот только руками развел:
– Где вы раньше были?.. Ампутация. Первый и второй точно, а дальше не знаю. Пишу направление в больницу. Срочно.
Мать всплеснула руками:
– А нельзя без этого...— она жалостливо смотрела на хирурга, – ну, без ампутации?
– Нельзя, голубушка, если не хотите своему ребенку сделать хуже.
Когда они вышли из кабинета, Андрюшка спросил:
– Мама, а что такое «ампрутация»?
– Ампутация – это когда... ох, лучше тебе не знать, сынок.
Андрюшка никогда не слышал этого слова. Врачи любят говорить на непонятном языке. Вот с третьего класса он будет изучать английский и тогда точно узнает, что это такое – «ампутация».
Значение этого слова он узнал гораздо раньше, лежа в больничной палате сразу после операции.
