пальчиков можно не досчитаться, ни увидеть родителей и не выпить вина в тени виноградных лоз, ни с женой и лялькой мороженое покушать. С завтрашнего дня пять дней мира вам обеспечено.
Мирослав сразу же возразил:
- Но командиры люди военные, прикажут из Киева...
Высказаться Мирославу не довелось, перебил Гена.
- Я, конечно, щироко извиняюсь, - нарочно коверкая слова, заявил Гена, - но тут уже не мои проблемы; если приказ из Киева дороже родных, то … вольному воля!
Пригласив жестом следовать за ним, Гена направился к своему автомобилю. Подождал, пока подтянутся Заднепровский и Мирослав и подойдут селяне с ополченцами.
Что значит, человек любитель эффектов, Гена хлопнул в ладоши три раза и сказал:
- Дверца, дверца, отворись!
Дверь багажника медленно поползла вверх.
Любопытному взору зрителей предстала завораживающая картина: пространство машины было плотно установлено деревянными зелёными ящиками с клеймами чёрной краски. «Made in USSR» - единственно понятная надпись согрела сердце.
Вышедшие из автомобилей подтянутые спортивного вида строгие парни в тёмно-зелёной форме без знаков различия, не произнеся ни слова, быстро выгрузили ящики на землю из всех машин и вернулись на свои места.
Гена вскрыл верхние ящики. Вот, начал он, РПГ «Муха», « Нетто», парочка-другая «Аглени» и «Таволги», так, вскрывает следующие, лям-балям, в натуре, ПЗРК «Верба» и «Игла», чтобы не наглели лётчики-налётчики, не нарушали независимое воздушное пространство; ну, здесь, снайперские винтовки, АКМ-чики любимые, - Гена взял один в руки, прицелился, - просто прелесть, вымолвил и поцеловал цевьё. Здесь пять ящичков патронов; ага, это гранаты; да, а где девались, он начал пересматривать ящики снова, где, лям-балям, «Базуки» и, найдя, крикнул, вот они родимые, лям-балям, и выстрелы к ним! Американская гроза хохляцким танкам. И сострил:
- Любишь Америку, люби от «Базуки» привет получать! Вот такая, лям-балям, наша маленькая помощь.
Тимофей Кузьмич поблагодарил за помощь, сказал, мал золотник, да дорог, поинтересовался, надолго ли к нам, на что Гена ответил, он с водителями уезжает, остаются парни, их пятнадцать человек. Они здесь по особому заданию Старшего, поступают в неполное распоряжение командира, в общем, всё как в армии.
- Командуй, Тимофей Кузьмич! - весело отрапортовал Гена, - а мне пора в обратную дорогу, да и с Алёнкой надо попрощаться.
Гена пожал руку Заднепровскому, Мирославу, стоявшим поблизости селянам и ополченцам.
Алёнка со слезами повисла на шее у Гены и давай ему горячо шептать в ухо; он поглаживает её по спине, что-то шепчет в ответ; она ему снова в уткнулась в ухо, он, выслушав, отстранился и громко высказал, чтобы она воды не разливала попусту, он мужчина и ему лучше знать, как поступать. Правда, почувствовав, что перегнул малёхо палку строгости, смягчился и добавил:
- Алёнушка, не кипишуй, всё будет чики-пики, лям-балям буду!
Поцеловал Гена подругу и сел в автомобиль. Раздались пронзительные сигналы клаксонов. Джипы начали выстраиваться в колонну. Гена Приходько махал рукой селянам и увидел быстро приближающегося Заднепровского. Приказал водителю остановиться, опустил стекло.
- Что-то забыл, Тимофей Кузьмич?
- Да, Гена, - успокоил дыхание Заднепровский. - Ты вот всё время говоришь Старший, а ни разу не сказал его имя-отчество.
Гена согласился.
- Ваша правда, - и улыбнулся, - как там Экклезиаст говорил: всему своё время...
17
Семён Михайлович Свободин пустой последний стакан поставил на стол со стуком донышка о столешницу одновременно с Краснопольским.
- … ибо он не пригоден для царствия Божия, - закончил фразу Свободин, начатую Краснопольским и вытер ладонью капли самогона с усов.
- А ты силён! - похвалил друга Краснопольский, уверенно стоя на ногах.
- И ты — силён! - похвалил друга Свободин, твёрдой поступью подошёл к Краснопольскому и они обнялись.
Затем хозяин подворья распорядился, что бойцам не плохо бы с дороги попариться в баньке; кстати, она протоплена, раскалены камни и нагрета вода. На вопрос, готовый сорваться с уст друга сказал, что беспокоиться нечего, никто их не потревожит. Самый ближний сосед живёт неподалёку, в трёх километрах, в деревушке, которую видно с холма, живёт от силы полтора-два десятка стариков, дальше собственной хаты и днём и вечером не ходят. Молодёжь уехала вся в крупные города на заработки. Кто-то может и остался, так или пьёт или наркоман, в своих снах пребывает.
Единственно, это участковый случайно зайдёт, хороший мужик, Лебедь Иван Матвеевич, пенсионер. Работает, потому, как никто в сельскую глухомань из молодых ехать не хочет. Мы иногда с ним в шахматишки играем, пару партиек за вечер и расходимся; но, почитай, как неделю его не было видно, или заболел или ещё какая холера.
Не будем расслабляться, распорядился по своему Свободин, как положено, по уставу, выставим караульных, смена через два часа до полуночи, с полуночи через час.
Добротная рубленная из полусферы сосновая баня находилась почти у самого берега, внизу холма в окружении верб, полощущих тонкие длинные ветви в медленных водах реки; баня имела два входа: один вёл через предбанник непосредственно в парилку, где мылись, второй выходил на неширокий дощатый помост — распарившись, с него прыгали в воду и, барахтаясь в степенных струях охлаждались.
К самой бане по берегу вниз по холму вели две добротные деревянные лестницы с перилами, между ними простиралась площадка; по первой лестнице спускались боком к реке, по второй — лицом вперёд, глядя на простирающиеся красивые виды противоположного берега, заросшего камышом и близко подступившими к воде деревьями; ступени приятно для слуха поскрипывали по ногой.
Из трубы вился едва заметный сизый дымок, в воздухе отчётливо пахло смолянистыми дровами.
Помывка в бане проходила в несколько этапов — первая партия помывшихся и облачившихся в чистое сменила караульных.
Краснопольский предложил бойцам выстирать одежду и бельё, есть машина-автомат, сказал он, что зря время тратить на стирку руками, им другая работа найдётся. Сам в это время готовил ужин. В летней кухне на плите варился борщ с курицей, в кастрюле кипела вода, выплёскиваясь через край, отваривался молодой картофель, несколько бойцов вызвались нашинковать капусту, огурцы и помидоры для салата, Краснопольский вырвал зелёного лука и свежей петрушки. Нашлись помощники нарезать хлеб, сало и домашнюю копчёную колбасу, расставить тарелки и стаканы на столе. Большие глиняные кувшины с охлаждённым квасом лично принёс из погреба хозяин.
По его поведению нельзя было заподозрить, что он пару часов тому выпил крепкого самогона двадцать гранёных стаканов. Держался по-хозяйски, авторитетно, в меру шутил, движения рук уверенны, без тремора, голос чист и ясен, напевает под нос, увлёкшись делом.
Совсем другая манера себя держать была у Свободина.
Как и на Краснопольского, агрессивная доза алкоголя на него, судя по внешним признакам, не подействовала. Он не срывался на подчинённых, не повышал голоса, не участилась моторика рук, не было и суетливого бестолкового движения по территории. Но Свободин внутренне коренным образом отличался от Краснопольского, и чувствовалось это на рефлекторном уровне.
После ужина друзья уединились.
Краснопольский предложил побеседовать с глазу на глаз. Выбрал, как ему показалось уместный повод — порыбачить. «Есть тут у меня на берегу тайное прикормленное место, - заявил он Свободину, - плотва и караси ловятся, ого!» - и показал раскрытую ладонь, поставив ребром руку возле запястья. Свободин усмехнулся, ты ещё пальцы шаром соедини, чтобы показать величину глаз.
Несмотря на кажущееся разногласие, после непродолжительного пикирования, как заметил своевременно другу Краснопольский, давненько мы, Сеня, не практиковались в вербальных диспутах, мужчины пришли в тайное место — очищенный от камыша участок берега и реки. Сели на поленья, утопленные наполовину в землю, наживили червячков на крючки и забросили удочки в реку.
- Ты мне объясни, Семён, - начал беседу Краснопольский, - куда вы направляетесь. Зачем? Что хотите изменить?
- Жизнь, - ответил размеренно Свободин.
- Слышал я, как вы её у себя изменяете, - в сердцах высказался Краснопольский и махнул рукой, - митинги, референдум, сейчас воюете против государства.
- Государство против нас, - уточнил Свободин. - Бросило армию подавлять мирных граждан, разрушает города, посёлки, инфраструктуру, созданную советской властью. Сама киевская власть ничего не построила, только выжимала последние соки.
- Да нет уж, - возразил Краснопольский, - видел я по телевидению, кто против кого и как воюет. Сепаратисты...
- Это мы, мы, сидящие у тебя в гостях, сепаратисты — комбайнёры, механизаторы, шахтёры... - Свободин полез в карман куртки и вынул смартфон, открыл фотоальбом и протянул другу, - смотри, смотри, это в нашей церквушке в куполе снаряды «Града» неразорвавшиеся застряли, это разбомбленный пункт МТС, это элеватор в соседнем районе, дома в соседнем селе в Великовикторовке с лица земли стёрли отважные лётчики Украинен люфтваффе. Ополченцы сбили один бомбардировщик, летун во втором решил отомстить и сбросил на первое попавшееся село весь боекомплект. И рука не дрогнула, и думать не затруднился, что внизу в домах женщины и дети, и старики и больные. Трупы по кусочкам собирали, некоторых так и не удалось идентифицировать. - Семён Михайлович разволновался и швырнул удочку на землю, горло свело, с трудом проглотил комок. - Вот против этого мы и воюем и будем воевать до последней капли крови. Потому, что мы защищаем свою землю. К нам на Донбасс пришли с запада, не мы отправились громить и уничтожать Львов и Ивано-Франковск, Полтаву и Сумы.
Краснопольский смотрел фотографии и всё больше становился мрачным, и ближе сдвигались брови к переносице. Губы беззвучно шевелились и щурились зло глаза.
- Возьми! - вернул он смартфон Свободину и, набычась, замолчал, сжав крепко кулаки. - Куда направляешься? - спросил через несколько минут, не обращая внимания на ныряющий под воду поплавок.
Поведал Семён Михайлович другу о тайном полигоне в Чернобыле, конечной точке маршрута, где могут предположительно находиться танки в секретной части, о подземных коммуникациях и коридорах, якобы ведущих почти до Киева; рассказал о перипетиях их путешествия, как недружелюбно встретил их отряд сослуживец Андрея Заднепровского и как следом за их уходом в селе появились войска СБУ. Как чудом остались в живых после смертельного огня, открытого украинскими военными, как похоронили солдата, убитого офицером ради собственной прихоти.
- Теперь представь, какова была реакция хлопцев, когда я заикнулся, что нужно зайти к тебе, - промолвил Свободин, - а мотива убедительного у меня тогда не было и сейчас тоже.
- А действительно, - развил диалог Краснопольский, - какой мотив? Не просто же так зашёл к старому другу, проведать, узнать как дела.
Свободин резко повёл удилище вверх, над поверхностью на крючке затрепыхался среднего размера
