домой, в канун Нового года, она была в полной уверенности, что Александра всё рассказала своему мужу, а тот, поступил совсем не так, как она ожидала. И что, именно он, а не Сашка, является причиной их разрыва.
Как бы ни хотелось Вере побыстрей опять впутаться в эту историю, семья взяла своё. Соскучилась она. И по мужу соскучилась, и по детям. Два дня ни на секунду не отпускала их от себя. То потискает, то обнимет, то целовать начнёт, без всякой причины.
Да и дети отвечали взаимностью, сутки не включали компьютер. А уж как спать их уложит, начинает с мужем общаться. Пообщается - пообщается, да вспомнит, что не так что-то. И сроки у этого "что-то" подошли уже.
Терпения хватило до восьми утра, первого января. Плевать, что празд¬ник закончился, у детей в три ночи, у них, где-то в четыре. Не до праздников тут.
Вера выцепила мужа, когда он сонно направлялся в район туалета.
- Хорошо, что ты проснулся, - бросила она из кухни.
- Я не проснулся, я пописать, - пробубнил он в ответ, скрываясь в пространстве клозета.
К своему горю, Паша ещё не знал, что он не только уже проснулся, но и собирается ехать в Липецк.
Выходя из интересного места, он наткнулся на жену, любезно улыбающуюся, и с кружкой горячего кофе в руках.
- Вот, - заявила она, делая улыбку ещё более любезной, - извини, что не в постель.
- Вер, ты на часы смотрела? Пошли ещё поваляемся.
- Поехали лучше, детей родителям отвезём.
Явного подвоха, Паша не уловил, но сама идея ему понравилась, и незамедлительно стала поднимать его жизненный тонус.
Пока он поглощал завтрак, оставшийся с прошлого года, Вера, как бы невзначай, бросила:
- А на обратном пути заскочим к Толику, проведать. Может, чего нового узнаем?
- Это можно и потом сделать, - тщательно пережевывая, возразил муж.
- Боюсь, что нельзя. Время поджимает.
Паша аж от тарелки оторвался. Проглотил то, что было во рту, внимательно посмотрел на жену, и угрожающе произнёс:
- Опять уезжать собралась?
- Дело не во мне, дело в Шурке. Ей рожать пора.
Вера тяжело вздохнула, и, обняв себя руками, добавила:
- Девять месяцев прошло.
Зависла пауза, в процессе которой, каждый думал о своём. Вера о том, как бы не рассказать всё сразу, и не сболтнуть чего лишнего, а Пашка переваривал услышанное, сознавая, что Толик тут не приделах, и представляя, как бы он сам, повёл себя в такой ситуации.
Поняв, что продолжать текст, Вера не намеренна, Паша решил это сделать сам:
- Теперь всё становиться на свои места, - поднявшись из-за стола, он вплотную подошёл к жене, - Она там с каким-то козлом шуры-муры… Я так в принципе, понимаю Толика. Только не пойму, почему он мне ни чего не рассказал? Да и не похож он был на человека, которого только что предали. Она да, похоже, что рыльце в пушку, но он - нет.
- А вдруг, он не знает, что она беременна? - Вера сама себе удивилась. Ведь возможно же такое? Зная эту истеричку - вполне.
- И вправду, - Вера развивала новую мысль, - её могла загрызть совесть, и, не желая ввязываться в унизительные объяснения, она решила, что лучше будет, оставить о себе хорошие воспоминания, и убраться в Липецк. Дура. Дура набитая. Нет, тут без меня не обойдётся. Так просто разрушить свою семью, я им не дам.
Но у Паши на этот счёт, были другие взгляды.
- Мне кажется, - начал он, когда Вера замолчала, - что уж очень им не хотелось, что бы я лез в их разборки. Думаю, они сами...
- Во-первых, - перебила его Вера, - из всех наших знакомых, школьных ли, институтских, только две пары по-прежнему живут вместе, с первой попытки. И если с нами всё понятно: двое детей, достаток в доме, мои не частые отлучки способствуют скучанию друг по другу. Но когда я дома, я хорошая хозяйка, верная, любящая жена и счастливая, заботливая мать. И по характерам мы с тобой идеально подходим: я импульсивная, ты спокойный, рассудительный тюфяк. Мы, как бы дополняем друг друга.
- Не называй меня так, мне обидно.
- Не буду. А Сашка с Толиком, один флегма, вторая лохушка от бога. А вспомни, через что они прошли! Её родители были против, что бы она в Воронеж переезжала. Детей быть не может, а как они их хотели! А история эта, с её работой. Когда её начальника посадили, за хищения. Она же чудом выкрутилась, хотя и была абсолютно ни причём. Да ей же в лёгкую, пять строгого можно впаять, если она хоть копейку чужую с пола поднимет. А тут такое! А когда Толька магазин открывал! Когда он с криминалом спутался! Ты ж сам тогда ему помогал!
Паша кивнул.
- И теперь, после всего - того, когда жизнь у них, казалось бы, наладилась, они должны расстаться из-за какой-то ерунды! Они, которые так любят друг друга, и это второе, что я хотела сказать!
- Ты считаешь, измена это ерунда?
- Да не было ни какой измены! Случайность это!
Теперь уже Пашка задумался, но как ни ломал он себе голову, ни как не мог сообразить, как это случайно, не имея любовника, можно забеременеть.
- Ага, шла - шла, споткнулась, и прямо на торчащий член?
- Именно! - подтвердила его жена, и он ей поверил. Сыщик Паша и впрямь был хороший, да и память у него была отменная. Он сопоставил все факты в кучу: “Прошло девять месяцев, он был без штанов, Александра его избегает, словно стесняясь чего-то, помада губная, опять же ни как ни его жены. Но физиология женщин остаётся неизменной на протяжении сотен веков, и забеременеть, оставляя при этом следы губной помады - невозможно. Следует, девичьи забавы этим не ограничились. Тогда возникает второй вопрос: А где в этот момент, была его благоверная? И вообще, как-то всё запуталось”.
- Ладно, - свои догадки, он пока решил оставить при себе, - я понимаю, что как лучшая Сашкина подруга, ты можешь знать, любит она его, или нет, есть ли у неё ещё кто-нибудь, или нет. Но откуда ты можешь знать, любит ли он её? Может у него кто-нибудь есть, и ему нужен лишь повод?
- Знаю, поверь мне, знаю.
Александр взял жену за грудки халата, и потянул на себя:
- Толстый, ты меня не путай, - произнёс он тоном, скрывающим явную угрозу. - Тебе известно про эту историю что-нибудь, или нет?
Вера ласково развела его руки в стороны:
- Паш, давай я тебе по дороге всё расскажу.
Потом, выждав момент, когда он сник и успокоился, добавила:
- А потом в Липецк съездим, к Васильевой.
- Нет, до Липецка я, пожалуй, не доеду, - он дыхнул на неё лёгким перегаром, - я же только Воронежский мент.
- Не страшно, возьмём такси.
- Такси!? В Липецк!?
- Тихо, - быстренько стала успокаивать его Вера, - Я в ЮАР халтурку поимела. Приторговывала кое-чем.
Паша обхватил своими ручищами её лебединую шею, и слегка придавил:
- Только попробуй сказать, что телом.
- Нет, - хрипя, отвечала женщина, - костями.
Что обычно делают в меру пьющие люди, в десять часов утра, первого января? А Толик был именно таким человеком. Конечно, после необъяснимого, с его точки зрения, разрыва с женой, с ним случилась некоторая депрессия. Были и бессонные ночи, и большое количество алкоголя, и слезы. Раз у мужика много водки, значит и слезы тут как тут. Но прошло время, а та неизвестность, которую оставила за собой Александра, давала ему, сначала веру, что это только нелепое недоразумение, потом надежду, что он вновь сможет завоевать её любовь.… Но у времени есть и побочный эффект.
Дверь долго не открывали. Наконец, щёлкнул замок, и перед ребятами предстал Толик. Заспанный, ещё пьяный, и в больших семейных трусах, цвета морской волны.
- А-а-а, я рад! С Новым годом! - сказал он на выдохе, открывая себя для объятий.
Паша сделал это. Вера же, отодвинув его в сторону и пройдя внутрь, потянула носом воздух.
- Ты не одни? - она бросила на него пренебрежительный взгляд.
- Ды-ы, Леночка, с работы.
- Во мужики, - возмутилась Вера, - жена за порог, так они тут же бабу в дом.
- За порог!? - удивился Толик. - Да она меня бросила! Полгода назад бросила!
- А ты и раскис совсем. Тоже мне, срок.
Она, не церемонясь, открыла дверь спальни, и заглянула внутрь. На кровати, средь скомканных простыней, спало ангельское создание.
- Сколько ей, тринадцать? – нагло поинтересовалась Вера.
- Ты что! Девятнадцать. Это моя кассирша. Я её метрику читал, когда брал на работу.
- Всё равно - педофил. Одевайся, в Липецк поедем, внизу такси ждёт.
Он ни чего не ответил, и Вере показалось, что в его глазах, вместе с трезвостью, промелькнула ностальгия, или даже что-то большее.
Толик отходил буквально на глазах, уже через минуту, он говорил трезвым и нормальным голосом.
- Вер, ты знаешь, почему она это сделала?
- А тебе она что сказала, дословно?
- Ничего вразумительного. Приходу с работы, она вещи собирает, сама зарёванная, туш по лицу размазана. Я спрашиваю: "Что случилось?" А она: "Ухожу я от тебя. К матери уезжаю" - и опять реветь. Я к ней, что мол, как, почему? Она меня отталкивает, говорит: "Видеть тебя больше не хочу. Чем меньше будем общаться, тем лучше" - А кому лучше, чего лучше, не понятно. Я потом к ней в Липецк раз пять ездил – бес толку. Она меня даже в дом не пустила. Бред какой-то. Может, ты знаешь, что случилось?
Паша понял, что жена сейчас опять начнёт тянуть кота за хвост, потому решил сам:
- Как говорит моя супружница, случилась сущая ерунда. Беременна твоя Александра, случайно беременна.
Толик не только протрезвел окончательно, он превратился в статую, с выпученными глазами и открытым ртом, ни в силах произнести, ни слова.
- Ты ж хотел иметь ребёнка, вот и получай, - вставила Вера. Она и без того была настроена агрессивно, в отношении мужа подруги, а, обнаружив в его доме другую женщину, разошлась вконец.
- Да, но я как-то думал, - начал, было, он, - как-то по-другому.
- Другова способа, увы, нет. Или вы хотели взять малыша из дома малютки?
- Да.
- А то, что женщине надо самой это прочувствовать, ощутить его внутри себя, осмыслить явление новой жизни, об этом ты не задумывался!?
- Да задумывался я! - Воскликнул Анатолий, - Я даже в клинику обращался, где искусственное осеменение делают. Ну, это, - поправился он, - банк спермы где. Я хотел ей это предложить, но испугался. Захотеть то она захочет, да вдруг это скажется на её здоровье. У неё же тоже было не всё в порядке. А так, разве был бы я против? Нет, конечно, были у меня такие мысли.
- У тебя были мысли, а она это сделала, - бессовестно соврала Вера. Теперь уже двое мужчин превратились в статуи. Но на этот раз, первым вышел из оцепенения, её муж:
- Так что же ты мне всё утро мозги пудришь?
Его, Вера ответом не удостоила. Она ждала реакцию другого мужчины.
- То есть, как это, - другой мужчина, тоже пришёл в себя, - Разве такое возможно?
Теперь уже Верино лицо исказилось в удивлении и непонимании.
- Я про то, - продолжал он, - что она не могла это сделать, без моего на то согласия. Саша замужем, а у них строгие правила насчёт этого. Штемпель в паспорте есть, о замужестве, значит, только с согласия супруга.
Вера быстро переварила новую информацию, догадалась, что это и есть их роковая ошибка, и что теперь, выпутываться будет на много сложнее. Она даже как-то сникла вся, и агрессия куда-то улетучилась.
- Вот это мы и прозевали, - произнесла она вслух. - Теперь понятно, почему она так поступила.
- Чего тебе понятно? - вмешалось недремлющее око "старшего брата". Он профессионально, с лету, хватался за любую ниточку, способную рас¬путать клубок Сашкиной беременности, и, может быть, успокоить свою совесть. - Тебе понятно, что ваша версия треснула по всем швам? А ничего было придумано, если б
