Постарайся принять это, как данность, Антонио. И не спрашивай о большем, чем то, что мы знаем... Если ты захочешь точно установить, кем был твой дед и как он противопоставлял себя всему Ордену Властителей Тьмы — ты сможешь сделать это сам, возможность у тебя будет. А сейчас главное — совсем другое...» - ответила ему Надин.
Антонио махнул рукой и сказал: «Нет уж, пусть это останется замогильной тайной моего деда. Мне слишком непросто принять и то, что я узнал... Но я хочу знать еще одно — вы примете меня и смогу ли я быть с Наташей, если выяснится, что я теперь — вампир? И я буду таким же вампиром, как вы?».
Ему ответила Алисия: «Именно для того, чтобы подтвердить наши допущения, нам нужно присутствие медика, который сделает необходимые анализы. А пока я скажу тебе — ты, в любом случае, останешься с Натальей. Ведь ты ее любишь. И ты станешь не таким вампиром, как ты. Ибо ты не рожден вампиром. Ты будешь не смертен, что, безусловно, оценит Наташа. Но ты не сможешь обладать способностью к внушению, например. Иными словами — ты на три четверти — такой же, как мы, а на четверть — такой же, как любой смертный. Тебе придется заказывать в медицинском центре Ордена синтетическую плазму, либо же вы с Натальей решите этот вопрос по родственному,то есть — она позволит тебе кусать себя. Крови нам нужно ведь совсем немного... Но знаешь, что радует? То, что ты будешь принадлежать к Ордену Света — Ордену справедливых и сострадающих. Но подождем заключения специалиста...».
Антонио произнес: «Да, подождем.». И в это же время, окончив фразу, он услышал вздох Натальи.
Он повернулся к ней — и сделал это, как раз, в тот момент, когда она открыла глаза, повернула голову и, встретившись с ним глазами, улыбнувшись, проиизнесла: «Антошка? Мойт мальчик... Где мы?».
Ей ответила, поворачиваясь к ней, Надин: «Мы в гостинице Ордена. Все еще в буэнос-Айрессе. Нам нужно побыть тут пару дней, это на пользу твоему здоровью и здоровью Алисии.».
Затем она достала свой смартфон и, набрав нужный номер, заговорила с тем, кто ответил ей: «Это медицинский центр Ордена Света? Это ты, Лаурита? Ты в городе? Немедленно приезжай в гостиницу Ордена и возьми с собой перевязочные средства, обезболивающее, перекись водорода и оборудование для экспресс-анализа крови. И я надеюсь, ты уже проинформирована о том, что случилось утром в офисе «Родригес энтерпразес.». Приезжай быстрее. Ждем.».
Наталья, уже совсем пришедшая в себя, спросила: «Ты вызвала Лауриту де Грациа? Это хорошо. Она отличный медик и, кроме того, умеет хранить тайны.».
Надин, улыбнувшись, ответила ей: «Я это и имела в виду. Мне нужен медик, с которым я могу переговорить с глазу на глаз так, чтоб никто больше этого не узнал. И на Лауриту де Грациа я могу положиться.».
Затем она добавила: «Я закажу в номер четыре порции горячего шоколада. Никто, я думаю, не возразит против бодрящего и согревающего напитка.».
Никто не стал ей возражать. И вскоре они уже все вместе пили из небольших пиал горячий, сладкий и густой до тягучести шоколад.
Пока они пили этот напиток, который, действительно, наполнял все тело своим теплом и давал заряд свежести и бодрости, Антонио нежно обнимал рукой плечи Натальи и она, счастливая, опускала свою голову ему на плечо.
Надин и Алисия посматривали на них, улыбаясь и по-дружески подмигивая Антонио.
Они еще не признавались в этом себе самим, но уже готовы были признать Антонио «своим»...
Наконец, через четверть часа, в дверь позвонили, Надин открыла ее — и в номер вошла женщина в белом халате — рослая жгучая брюнетка, которая держала в руке пластиковый кейс с нарисованным на нем красным крестом, какие носили врачи «Скорой помощи».
Лаурита де Грациа — а это и была она, была медиком местного филиала Ордена, но она же была, по совместительству, старшим медицинским инструктором Ордена и одной из лучших подруг Надин, Алисии и Нтальи. И, хотя поводами для ее появления обычно были ситуации, когда требовалась квалифицированная врачебная помощь, подруги всегда были ей рады, как родному человеку.
Сейчас, после радушной встречи, по очереди заключенная в дружеские теплые объятия всеми тремя подругами, она, наконец, положила на стол у кровати свой кейс, села на кровать и попросила: «Ну-ка, Наталья, подойди ко мне. Я должна осмотреть твою рану и извлечь пули.».
Наталья подошла к ней, встала рядом и приподняла юбку, оголяя раненное бедро.
Лаурита осмотрела рану, прощупала пальцами участок вокруг раны, убедившись, что при этом Наталья не испытывает боли, затем произнесла, обращаясь к Алисии: «Деточка, подай мне, пожалуйста, стерильные перчатки, перекись, щипчики и вату. Все это ты найдешь у меня в кейсе.».
Алисия открыла ее медицинский кейс и быстро подала ей все, что она просила. А Надин, в это время, зажгла в комнате весь свет, чтобы облегчить Лаурите работу — ведь было понятно, что она сейчас будет извлекать пули, которые находились в бедре Натальи.
А та говорила уже самой Наталье: «А теперь, милочка, лучше сядьте на кровать. А вы, молодой человек, сядьте рядом и будьте готовы не только поддержать, но и удержать ее, так как ей сейчас будет больно.».
Последние слова относились к Антонио и он ответил на них: «Да, я иду. Я знаю, как это — когда из тебя вытаскивают пули.».
Надин, услышавшая его слова, спросила: «А ты где сражался?».
Антонио коротко ответил: «Ливия. Я был на стороне Каддафи.».
Наталья села на кровать, удобно расположив раненную ногу на коленях Лауриты, а Антонио сел с ней рядом. Надин стала около них, готовая оказать помощь и Лаурите и Наталье, а Алисия, как настоящая медсестра на операции, замерла возле стола, на котором лежал открытый кейс Лауриты.
Лаурита де Грациа аккуратно смочила ватный тампон перекисью водорода и промокнула рану Натальи и пространство вокруг нее. Затем другим ватным тампоном стерла с раны разжиженную перекисью кровь и попросила Надин: «Надин, я была бы тебе очень признательна, если б ты взяла со стола настольную лампу и направила свет на рану своей подруги. Одну пулю я вижу и сейчас могу до нее добраться, вторая сидит глубже и под другим углом...».
Надин тут же исполнила ее просьбу и направила на раненное бедро подруги свет яркой настольной лампы.
Лаурита приблизила к ране цепкие зазубренные щипцы и, миг спустя, уже ухватила первую пулю, медленно потянула ее наружу.
Антонио услышал, как Наталья судорожно втянула воздух ртом, увидел, как она побледнела и закусила губу — и бережно взял ее за плечи, придерживая и ободряя. Он чувствовал, как мелкая дрожь трясет ее — и знал — ей было больно...
Наконец, Лаурита вытянула первую пулю — зеленовато-желтую, отблескивавшую латунью, в потеках запекшейся крови.
Затем она еще одним ватным тампоном промокнула рану. Распорядилась: «Алисия, подай, пожалуйста, еще вату и удлиненные насадки для щипцов.».
Алисия подошла, поднесла еще несколько приготовленных ватных тампонов и сверкающие нержавеющей сталью узкие и длинные насадки для медицинских щипцов.
Лаурита надела эти насадки, напоминающие части птичьего клюва, на свои щипцы, жестом попросила Надин придвинуть ближе лампу и принялась за извлечение второй пули...
Вскоре и вторая пуля была извлечена, Лаурита в последний раз промокнула кровь с раны, еще раз промылва ее перекисью водорода, смазала ее края обеззараживающей и заживляющей мазью и, наложив на рану вату, плотно перебинтовала ее. Произнесла: «ну вот. Пули не серебряные, ствол, видимо. Использовался часто, потому пули не грязные — реакции на перекись не было... Все хорошо и я думаю, что рана затянется быстро... А теперь — ты, Наталья, лучше ляжь, а вы, молодой человек, пересядьте ближе.».
Затем попросила Алисию: «Алисия, подай мне, пожалуйста, прибор для экспресс-анализа крови. А ты, надин, направь мне свет на его глаза.».
Надин, понявшая просьбу женщины-медика, направила свет лампы в глаза Антонио.
Он тоже понял, зачем это нужно и постарался не моргать, не жмурить глаза от яркого света и давая женщине-медику заглянуть в них.
Несколько секунд Лаурита вглядывалась в его глаза, затем произнесла: «Да, есть небольшое изменение в кровеносных сосудах на склерах... Но это можно обьяснить простым недосыпанием, например... Подождем анализа крови...».
К ним подошла Алисия, подала Лаурите в руки небольшой белый прибор с монохромным экраном и двумя кнопками на поверхности овального корпуса.
Лаурита взяла прибор, выдвинула из него небольшую пластиковую полоску с углублением- чашечкой на конце, в середине которого располагалась небольшая игла.
Лаурита сказала, обращаясь к Антонио: «Потерпите, я должна взять вашу кровь на анализ.», затем приложила один из пальцев Антонио к углублению-чашечке и быстро, с силой надавила на палец сверху.
Острие внутри углубления-чашечки прокололо палец Антонио Родригеса и несколько капель его крови стекли в чашечку.
Этого было достаточно.
Лаурита осторожно взяла пластиковую полоску и вставила в прибор, нажала кнопку, запуская процедуру анализа... По дисплею прибора побежали, формируя отчет об анализе, первый черные цифры...
Спустя минуту, глядя на экран прибора, Лаурита произнесла: «Ну, что же. Не знаю, обрадует это вас, молодой человек, или нет... Анализ подтверждает, что вы на шестьдесят пять процентов вампир... Надин, а теперь я попрошу тебя выйти со мной за двери. Надо посекретничать.».
Она поднялась, оправила на себе юбку и халат, положила прибор на стол, не обнуляя показаний и вместе с Надин направилась к двери...
Они вышли из номера и Лаурита сама плотно прикрыла за ними дверь.
Затем встала так, чтобы Надин оказалась дальше от этой двери и тихо спросила: «Вы что, забыли о Кодексе? Нанесение вреда здоровью смертного и нарушение санитарно-гигиенических норм... Как вы собираетесь объяснять это в Отделе Веры и Порядка?».
Надин, не теряя самообладания, ответила: «Лаурита, если б я хотела, чтоб это дошло до Отдела Веры и Порядка, я позвала бы не тебя. Что же касается этого парня, то...».
Она не стала дальше говорить, а достала из кармана свой смартфон и, разблокировав тачскрин, включила запись, втайне сделанную во время разговора с Антонио.
Из динамика смартфона раздалось: «... я люблю ее... И если даже верно допущение о ее слюне, попавшей в место ее укуса — после чего я должен стать вампиром — я не изменю своего отношения к ней...».
Надин дала Лаурите прослушать запись, затем выключила смартфон, спрятала его в карман и сказала: «Лаурита, он любит ее по-настоящему, всерьез. Его не волнует, что она вампир, что он им может стать... Это настоящий, самоотверженный и смелый мужчина и его устами говорит не юношеская гарячность, ты же сама понимаешь...».
Лаурита помолчала, задумчиво и испытующе глядя на Надин, затем, со вздохом, ответила: «Я поняла, что ты хочешь сказать — и я уверен, что твоим словам будет вторить и Алисия....
Но Кодекс...».
Надин сказала: «Я помню про Кодекс. Кодекс не препятствует отношениям смертного и вампира, если эти отношения искренни. А нет ничего более искреннего, чем любовь. Посмотри на него и Наташу... Он готов остаться вампиром ради нее. Не потому, что просто ее слюна попала в его ранку... Он вампир. Не все ли теперь равно, ка давно?
