Есть у меня желание, сказать пару слов, за мичмана Шепеля, с которым во время службы меня связывали не простые служебные взаимоотношения.А так как человек существо социальное, то и прожить вне общества. тем более на службе, он практически. без них не может. Эти самые взаимоотношения становятся определяющим фактором для нормальной жизни и для продвижения по служебной лестнице, Но у меня они с ним никогда нормально не складывались, да и какие могут быть взаимоотношения между мичманом и матросом? Он начальник, я подчинённый.Но не спешите с выводами, уважаемые читатели, флотский экипаж, закрытый на многие месяцы в железной скорлупе своего корабля, которую волны швыряют, как щепку, поневоле переплетается какими-то не уставными взаимоотношениями, симпатиями и антипатиями.На многие проступки отцы командиры смотрят сквозь пальцы, а на некоторые нет, и стараются поскорее списать таких раздолбаев с корабля - к их числу относились и некоторые мичмана-сундуки.
В советском флоте было много порядочных мичманов, но были и сундуки рассматривающие время своей службы, как способ обогащения. Мичман Шепель, по крайней мере за время моего с ним знакомства не относился ни к первым, ни ко вторым.Скажем так - полусундук, к тому же ещё и себе на уме.
Я пришёл на ПМ- 9** осенью 1976 года, зелёным, не нюхавшим моря. салабоном или, как тогда ещё называли молодых матросов - карасём - в общем никем.А Юрию Шепелю, тогда уже было за тридцать - эдакий обросший ракушками по самую жопу мореман, а если учесть, что он и сам прослужил четыре года срочной службы, то в моих глазах, он был непререкаемым авторитетом.Начальник СМЦ***, полюблявший устраивать, когда нажрётся какого-то шмурдяка с улицы Ревякина, ночной смотр всему своему подразделению.Эдакий местный божок. советского разлива.Хотя на боевой службе, он был довольно адекватным начальником СМЦ, мы под его руководством отремонтировали не один десяток подводных лодок и кораблей. Пахали на боевой службе вместе с ним и днём и ночью, ну а в Союзе, ему, как шлея под хвост попадала, слетал с катушек на раз.Пил почти не просыхая.За что командир девятки кап 2 ранга Савочкин и списал его на ККС "Березину."
Неисповедимы пути господни: сначала на тот плавучий штрафбат он списал меня, а потом он и сам огрёб на всю катушку.Как тут не вспомнить нашу поговорку о яме, которую не стоит рыть другому.Но на свою беду даром предвидения он не обладал, так же, как и интеллектом.Да и зачем это надо мичману? Мичману надо уметь правильно служить, не то враз вылетишь с тёплого места.А место у Шепеля было, ну очень и очень тёплое.В его распоряжении были цветные металлы и муфельная печь, в которой они отлично плавились.В Сирии медь и бронза хорошо стоили.И вдруг раз...и плавучий дисбат "Березина". Из князи, да в грязи.
Я с вашего позволения, уважаемые читатели, немного отвлекусь и объясню вам, почему мы тогда называли корабль первого ранга ККС "Березину" - плавучим штрафбатом.
Когда я в 78-м году осенью, стоя у трапа на плавпирсе, смотрел на огромный десятиметровой высоты борт корабля, а в длину ККС "Березина" была более двухсот метров, мне было и интересно и страшно одновременно, ну а когда мы поднялись на его борт и нас провели по его бесконечным палубам и коридорам, страх и любопытство переплавились в ужас - коробка явно не была готова к боевой службе.Какая там на хер боевая служба, когда отовсюду торчали какие-то трубы и свисали провода, в трюмах переливалась забортная вода с маслом и везде висела жуткая вонь.В дополнение к военно-морскому бардаку: по палубам бродили пьяные гражданские специалисты, пытающиеся доделать то, что должны были сделать ещё в Николаеве на заводе.По ночам матросы, переодевшись в гражданскую одежду ходили в самоход за вином и самогоном на улицу Ревякина, а потом вместе с ними на борт поднимались бляди с Минки или тоскующие за своими мужьями офицерские жёны, которые навещали своих друзей, пока мужья честно выполняли свой воинский долг, в далёких тропических странах.
Привет вам севастопольские бляди - вы, как могли украшали собой наши суровые военно-морские будни. Город камней, блядей и бескозырок - так в то время сами моряки называли свой город Севастополь.
За два года, на двух боевых службах, я много повидал и кораблей, и подводных лодок, так что удивить, а тем более испугать меня было тяжело, но "Березине" это почти что удалось.На ней царила и цвела махровым цветом, поддерживаемая негласно офицерским командным составом, такая годковщина, что казалось ты находишься не на корабле, а в зоне - драки и воровство были там в порядке вещей.С такой годковщиной я не сталкивался больше ни на каком другом корабле.
И годки и салабоны сутками не вылазили из под паёл, и на своих боевых постов, что-то там чистили, драили, подсоединяли и проворачивали, пытаясь хоть как-то привести корабль в божеское состояние.И вы знаете, уважаемые читатели, нам таки это почти удалось... Почему почти? Да потому, что то был не корабль, а плавучая катастрофа.За те полгода первой её боевой службы, мы мало того, что потеряли под Кипром якорь, но ещё и умудрились два раза загореться в Средиземке.Это с ядерным-то оружием на борту.Но те прелести боевой службы нас ожидали впереди.А тогда... всё хорошее рано или поздно имеет свойство заканчиваться...И вот свершилось, мы загрузили в нутро ККС "Березине" две баржи с автономным пайком для экипажей подводных лодок, два десятка ракет с ядерными боеголовками и массу других ракет и боеприпасов.В Сирии уже в то время шла война.А прекращалась ли она на Ближнем Востоке когда нибудь вообще?Наверное никогда.
Нам очень долго и убедительно рассказывали за почётный интернациональный долг, который нам предстояло выполнить на напичканном, не готовом к боевому походу корабле. Скорее всего потому, что они и сами не верили ни в нас, ни в наш корабль. Контр-адмирал Медведев даже проронил скупую мужскую слезу. Благословили и вытолкали на боевую службу в Средиземное море, где нас уже ждал ТАКР"Киев", американский авианосец "Мидуэй". куча фрегатов НАТО и советских БПК, и если добавить сюда ещё грохот от взлетающих самолётов, эхо канонады, то перед вами предстанет картина маслом - встреча пятой Средиземноморской эскадры и шестого американского флота.Дурная военно-морская силища и мощь пугала и завораживала одновременно.Эту мощь, да направить бы на мирные дела, но увы...
Вот на такую коробку и попали мы с мичманом Шепелем: я в команду ВТМ, а он в главным боцманом в боцкоманду. После комфортной жизни на девятке, где мы жили в небольших четырёхместных каютах и питались с одного камбуза, вместе с офицерами и мичманами, мне было на "Березине" не то, что плохо, а как бы это сказать - не комфортно.Кубрики на тридцать человек, отдельный от офицерского состава (у них был свой камбуз, кают-компания с меню и слугами гарсунщиками, как в ресторане), матросский камбуз, где кормили такими помоями с сухарями в которых водились животные-стасики, что голод и изжога мучила нас ежедневно.Мичмана питались вместе с нами с одного камбуза, за офицеров их никто там не считал и за свой офицерский бак не садил.Такая же рабочая скотинка, как и все моряки срочной службы.С таким же пренебрежением к ним относились и матросы - переделанный матрос, недоделанный офицер.
И вот в такую нездоровую обстановку попал разжиревший и опухший от пьянки мичман Шепель.Чуть ли не второй после командира на девятке человек, от одного взгляда которого тряслись поджилки у всех его подчинённых и тут вот вам, такое же советско-морской тягловый скот, как и все.Было от чего взвыть белугой и пустится берегов.Но надо отдать ему должное, какое-то время он держался молодцом, бегал по всему кораблю прихватывал моряков по шхерам, стучал на них замполиту, но потом, когда он попытался прихватить годков с Ростова и они ему ввалил не по детски, а политрук Полянин за него не заступился, вот тогда-то он и стал приходить в чувства, а может этому способствовал ещё и голод,... но тем не менее, он как-то предложил мне ченч - обмен своего "шила" на нашу жратву.Почему мне? - наверное потому, что знал хорошо на коробке только меня и понимал на что я был в то время способен.Мы изымали излишки продуктов не раз на плавскладе ещё в Тартусе, так что "подломить" склад на "Березине", было детской забавой, типа игры в цок.Опломбированная дверь склада, просто снималась с петель, не нарушая целостности замка и пломбы....и здравствуй коммунизм.
Видели бы вы, как он жрал у себя в шхере тот выменянный на свой спирт, намученный нами копчённый окорок.
Я иногда задаюсь вопросом: А полезли бы мы в те склады, если бы нас не держали за скотов. а платили и кормили, как положено морякам?Думаю, что нет.Хватало бы всего с лихвой, а не приходилось бы курить на боевой испитой высушенный чай и пить одеколон.
Это сейчас хорошо, сидя у компа в комфортном кресле умничать. а тогда ...Сначала жить, а потом философствовать, ну и конечно же командовать.Хотя какой уж там командир - так поддельник.
Вот такие непростые служебные взаимоотношения были у меня. в мою молодость, с советским военно-морским флотом, да и с самим мичманом Шепелем, который, (как мне недавно сообщили ветераны служившие на ККС "Березине") несколько лет назад, сгорел в пьяном виде от сигареты.
Каждому воздаётся по делам его...
О нём есть ещё кому вспомнить, не злым тихим словом, а вот вспомнит ли кто о нас...
