Демократия

- Когда говорят за демократию, у мине начинается болезнь последнего зуба под коронкой. Только не спрашивайте, почему болит тот зуб.
Он стал жертвой равенства и братства совместно со свободой слова. Ви хотите сказать, почему!?
Отвечаю.
По морде!
По ней мне дал матрос в широченных клешах с маузером, когда я ему сообщил, чьто тепер все люди - братья!
Я ему возразил удивлением по поводу свободы слова и получил извечный ответ: «Заткнись, жидовская морда!»
Если Ви думаете, чьто это всё …
Таки нет!
На митинге нам сказали, чьто власть перешла к народу.
За это я сильно не поверил, потому как это объявлял тот, в клешах шире плеч.
Таки прав был мудрый Вудро Вильсон, сказав:  «Если мужик может стать королём, не думай, что в королевстве уже демократия».

- И чьто потом? – поинтересовался Беня.
- Потом было по Толику Франсу «Демократия правит плохо, зато мало».
Пришли большевики в кожанках с диктатурой пролетариЯта и устроили всем один большой зихер, включая демократию.
Среди них было много наших, но они почему-то притворялись гоями.  Поговаривают, чьто и Картавый был из наших!
Но вскоре после его смерти Усатый «подвёл черту» и разъяснил всех псевдогоев под корень.
При Никитке все сажали кукурузу, чьтобы догнать Америку, и кушать стало нечего.
А Бровастый любил работать с письмами трудящихся.
И всё бы было ничего, если бы Меченый не стал искать консенсус между маузером и пряником.
Вот тут-то и явилась свежая шайка демократов с атаманом Борькой в голове и порушила сесеэр, как карточный домик.
Взяли несильно за цугундер большевиков и начали чудить по-своему в духе Генри Менкена:  «Демократия есть искусство управления цирком изнутри обезьяньей клетки».                                      
С тех пор остатки моих зубов  болеют без перерыва на обед.                  
С другой стороны, трудно не согласиться с Аркашей Давидовичем: «Демократия — это когда нами правят такие же негодяи, как и мы сами».                                                                                                                    
– Ви думаете, что мы сидим в вирзо по самые пейсы!? – удивлённо спросил Беня.                                                                                                                                        
– Видите ли, Бенцион, как сказал Бернард Шоу:  «Демократия не может стать выше уровня того человеческого материала, из которого составлены ее избиратели».                                                                            
– Уважаемый Эммануил Моисеевич! Позволю себе заметить, чьто цитаты из Вас сыплятся, как горох из дырявого мешка, а своёго мнения Ви не говорите.                                                                                          
– Спасибо, Беня! Мне уже смешно. Невозможно иметь того, чего нет. Зато я имею в роте, пусть не все, но всё-таки, зубы и всегда помню за тот маузер. Могу только добавить слова Оскара Уайльда: «Демократия есть одурачивание народа при помощи народа ради блага народа».                                                                                                      
- Так мудро мог сказать только еврей!                                                                
– Уверяю Вас, Ви ошибаетесь! Он англичанин.                                                  
– Ну, что ж! Должен признать, что и среди гоев попадаются умные люди.                                                                                                                        
– Моня! Беня! Идите уже к столу! Рыба-фиш таки готова! – донеслось из соседней комнаты.                                                                                                      
– Ну, что? Идём?! В конце концов, как сказал Менкен: «Демократия — это теория, согласно которой простые люди знают, чего хотят, и должны получить это без всякого снисхождения».                                          
– Это да! Чьто-то рациональное в этом присутствует. – ответил Беня.

Он помог старому Моне выбраться из кресла-качалки, и они направились в другую комнату к обеденному столу.