исчезнуть ему. А воображением Никита обладал богатым.
Тогда, в первую их встречу, он внезапно и твердо, как только бывает по наитию, уверился в мысли, что в цепи его счастий – она главное звено.
А случилось все в среду, когда Никите назначили физиотерапию. Он добрался до процедурного кабинета, опираясь на костыли, смело загребая пространство здоровой ногой.
- Что же вы, почему без кресла? – удивилась Ульяна.
- Да я больше пешком. У меня машины нет, чего привыкать к колесам?
- Причина, конечно, уважительная, - усмехнулась Ульяна, - но назад я вас отправлю в кресле.
Она намазала гелем его вправленный после вывиха локоть и приступила к процедуре, поводя вокруг сустава излучателем прибора.
Разумеется, к вниманию мужчин она давно привыкла и хорошо понимала, что творится в их обращенных к ней головах, потому не смутилась, когда Никита начал, совсем уж не прерываясь, смотреть на нее.
Его путешествующий глаз увидел гладкую кожу, смугловатый оттенок которой густел при погружении взгляда в вырез явно не казенного халата (будто бы только для прохлады делаются эти нежные вырезы!), золотистые волосы, возможно, крашенные, но красивые, ухоженные, тонкий подбородок, черные опущенные ресницы - и неожиданный их взмах, и зеленый смеющийся взгляд.
- Во время физиотерапии нужно сосредотачиваться на процедуре, а вы на чем?
- На вас.
- Я вижу. Надеюсь, завтра, - она постаралась больше не улыбаться, - вам будет легче собраться: в четверг не моя смена.
- А в пятницу?
- А в пятницу моя. Но к тому времени вы, наверно, образумитесь. И, пожалуйста, дождитесь санитара с креслом, я его уже вызвала.
Вечером Никита позвонил Стасу.
- Вы ко мне с Пашкой в пятницу собрались?
- Ага, в пятницу.
- Только давайте пораньше, чтоб я на физиотерапию успел. И букет цветов купите. Большой. Прямо чтоб букетище был!
- Я правильно понимаю, что физиотерапия и букет взаимосвязаны?
- Правильно. Жду вас в беседке в два часа дня. Сможете?
- Да сможем, чего ж не смочь...
* * *
Ну вот они и появились: из конца аллеи бросился в глаза большой, изящно обернутый букет - роскошество красок на лиловом ложе. Он бордово, белоснежно, сиренево полыхал в руках Стаса. А Павел нес тяжелый пакет со всем необходимым для поднятия духа больного.
Расположились здесь же, в беседке.
- Ну, рассказывай. - Стас протянул цветы Никите. - Прямо сгораем от любопытства.
Павел достал бутылку конька, бутерброды.
- Не, мужики, без меня, - Никита прикрыл свой стаканчик рукой, - я же предупреждал: мне еще на физиотерапию.
- Она врач? - спросил Стас.
Никита пожал плечами.
- Не знаю. Она процедуры проводит. Нет, конечно, не врач. А какая разница?
- Ну, Антонина у тебя была с высшим, надо планку держать...
- Вот ты фигню сказал! - возмутился Павел. - А главное, он что, жениться собрался?!
- Ладно, ладно, - Стас примирительно выставил ладони перед собой. - Все готово, поехали. Твое здоровье!
Никита подождал, пока они выпьют и начнут закусывать.
- Вообще-то да, - сказал он.
- Что да? - Стас перестал жевать. Павел тоже насторожился.
- Собрался жениться...
- Скажи, а без женитьбы никак нельзя? - прервал, наконец, недоуменное молчание Стас. - Тебе обязательно «из огня да в полымя»?
- Не будет никакого «полымя», - твердо сказал Никита. - Она - мой человек. И вообще, все мои неурядицы кончились.
- Дай-то бог, конечно, - пожелал Павел, - но откуда такая уверенность? Лучше не загадывать...
Он отщипнул от хлеба мякиш и начал катать из него шарик.
- Я тоже думал, что у нас с Нелькой всегда будет все хорошо. А на деле... Давно уже, как кошка с собакой, живем. У нее кто-то есть, у меня... Не разбегаемся только потому, что не хотим Аленку травмировать.
Стас молча наполнил стаканчики. Также молча они с Павлом выпили, и Стас сказал:
- У меня аналогичная ситуация. Нет, хуже. Мы с Вероникой уже собрались на развод подавать.
- Ушам своим не верю... - обескураженно вымолвил Никита.
- Да. Все так, - подтвердил Стас.
- "Любовная лодка разбилась о быт", - грустно усмехнулся Павел. - Ты говоришь, что она - твой человек. Хорошо бы. Тогда вместе доплывете до старости... А я, видно, с чужим человеком в лодке оказался.
- Вообще-то вся штука не в том, чтобы доплыть, а как доплыть, - заметил Стас. - И с чего ты, Никита, взял, что именно она тебе нужна? Вы давно вместе?
- А мы еще не вместе.
- Наш друг сошел с ума, - констатировал Стас.
5
Известно, что о счастье писать скучно. С ним ничего не происходит: оно не болит, не терзается, не кричит. Литература только доводит до его порога, там и кончается.
В самом деле, кому интересно, что сейчас Никите предстоит идти в магазин, потом жене помогать накрывать на стол, а завтра убираться в квартире после гостей и, видимо, снова идти в магазин...
Разумеется, имеет право возникнуть вопрос: какое же это счастье? Счастье - это когда... И представляется финальная сцена из голливудского фильма: герои нежатся под солнцем на берегу моря и попивают через соломинку сок (непременно желтого цвета).
Но если заглянуть за заставку "The End", то легко представить, как подобное времяпрепровождение заканчивается тепловым ударом, изжогой, облезанием кожи... Да что тут говорить, любой, отдыхавший на море, может дополнить данный перечень, а заодно вспомнить, как в конце отпуска ходил он на пляж - под это невыносимое солнце, к этому теплому, как лужа, морю.
И что же тогда счастье?
Об этом и подумалось Никите.
Он стоял у окна, смотрел на улицу и ждал, когда Алешка закончит завтракать и они отправятся с ним в магазин, а заодно погулять.
Был серый, под глухим, ватным небом денек и, если б не канун Нового года, он ничем не отличался бы от других, уже минувших и еще ожидавших своей очереди - зимнее солнце нечасто навещает обитателей московских широт.
Никита представил, как в полночь под хрустальный звон отовсюду зазвучит: "С Новым годом! С новым счастьем!"
Странно. Новое может быть только вместо старого. Нового счастья нельзя пожелать тому, у кого его нет, а тому, у кого оно есть - зачем другое?
Он покосился на стол... Да и не может оно быть другим: оно или есть, или его нет.
Ульяна сидела рядом с Алешкой и листала старую тетрадь с кулинарными рецептами. Тогда как Интернет способен представить любую исчерпывающую информацию, она оставалась привержена этой тетрадке, первые записи в которой сделала еще ее мать.
В шортах и маечке, с волосами, собранными в хвост под резинку, без макияжа, она была такая домашняя, уютная. Почувствовав, что Никита на нее смотрит, Ульяна на секунду оторвалась от тетради и улыбнулась.
Никита давно уже считал ее милое лицо образцом женской красоты.
"Ну и какого еще счастья мне надо? А ведь я мог разминуться с ним... если б не моя глупость! Вот, кстати, и ответ на Пашкин вопрос. Нет, от глупости определенно иногда случается польза, - усмехнулся про себя Никита. - А Герцен, наверно, имел ввиду все же не счастье, а радость. Как раз она нетающей, как и лед, не бывает".
Алешка этого, конечно, не знал, а потому ему было досадно оттого, что еще вчера он буйно радовался наступившим каникулам, а сегодня всё куда-то подевалось. Нужно есть эту кашу, потом еще вареное яйцо… Хотя, с другой стороны, не так уж всё и плохо. "Сейчас с папой на улицу пойдем. Лучше бы пойти втроем, но у мамы нет времени, ей нужно наготовить всякой еды. Папа купит мне в магазине что-нибудь вкусное, потом на горку... А вечером будем петарды запускать. Еще гости сегодня придут. Весело будет. Если только дядя Паша не поссорится с тетей Неллей, как в прошлый раз. Их папа с мамой еле помирили. А дядя Стас обязательно принесет какую-нибудь интересную игрушку. Он всегда один приходит, потому что у него нет жены. Я тоже жениться не буду. Очень надо".
- Ладно уж, не мучай ты эту кашу, - сказала Ульяна. - Иди, одевайся.
Вскоре Алексей и Никита стояли в коридоре, готовые к выходу.
Ульяна задумчиво смотрела на них. Она явно колебалась и, наконец, решила:
- Я с вами! Успею еще дела переделать...
У Алешки радостно заблестели глаза.
- Я люблю всей семьей гулять! - важно сказал он.
2015
