Ярая родилась третьей, после двух братьев. Следом за ней родились ещё две сестрёнки. Было это 23 октября.
Семья в полном составе сидела на кухне и решала важную задачу: заводить или не заводить собаку.
Мнения почти разделились: бабушка и невестка были категорически «против», а сын, внук и внучка – «за». Попугай Иннокентий слабохарактерно «воздерживался».
Аргументы с обеих сторон были убийственны.
- Ты для меня, что ли, сынок, псину покупаешь? – повысила голос бабушка, Александра Дмитриевна. – Так мне и так возни с твоей скотиной хватает! – кивнула она на раскрытую попугайную клетку. Кешка, весело щебетавший до этого на люстре, испуганно замолчал, затем подлетел на её плечо и яростно начал играться с серёжкой в её ухе. – Уйди, окаянный, - дунула бабуля на него. Попугай, обидчиво чирикая, улетел к клетке, нервно принялся вышагивать по стенкам. – И мусор, и перья!.. Весь пол засыпал! Пылесосить не перестаю. А собаку заведёте? Умчитесь на работу, а она опять на мне: выгуливай, корми, чеши. Нет, мил сынок, не надо мне такого «счастья» на старости лет. Выработала я своё, отдыхать пора. И эти… - кивнула на внучат. – Ишь, чего выдумал: за два голоса!.. Школу пусть закончат, электоратом станут, тогда уж… За один «голос» пусть оба идут! И то много!
Семья улыбалась. С бабулей было легко и весело. Жизнь, проведённая в стройотрядах, в обучении старшеклассников науки под названием «физика», а после – на НИИтовской работе на «оборонку» - эта жизнь научила её мудрой и простой философии и «невыносимой легкости бытия»: всё будет хорошо и справедливо. Если постараться. И не ныть. И Александра Дмитриевна старалась вовсю.
Не доросший «электорат» шестнадцати и девяти лет терпеливо ждал вердикта родителей.
- Я тоже «против»! – подняла руку невестка Елизавета. – Действительно: всё на бабушке будет! И ты, Сашка, не возражай! – отмахнулась она от мужа. – Ты даже клетку у Иннокентия ни разу не чистил! А, ведь, сам покупал! «На, мама, подарочек на день рождения!»
- Брось, Лиз! – Муж поднялся, подсмыкнул трико, стал мерить шагами огромную кухню. – «Не чистил, не чистил… уборка… в тягость…». Я ей собеседника на весь день приобрёл, а вы!.. Вот, спроси у него, кого он больше всех любит? Вот спроси! Кеша!
Все замерли. Попугай склонил голову, покосился одним глазом на аудиторию.
- Сандра! Ура! – произнёс он громко.
- Вот видите! – с напором воскликнул Александр. – Я же…
- Сашка - дурак, - перебил его Кешка.
Все прыснули.
- Как он прав! – умиленно сказала бабуля.
- Ну, мать, не ожидал я от тебя такого, - покраснел сын.
- Ты-то здесь причём? Он про другого Сашку, - беспечно ответила та. – Про Керенского да про Пинигина.
- Это кто такие? – опешил сын.
- Да один Россию профукал, другой – меня в юности. Ну, не дураки ли?
- И чему ты его ещё обучила? Надеюсь, всё прилично?
- А то! Тактичный. Прилюдно – ни разу! Ты же не слышал? Во-от! Как-никак, а я кандидат наук…
- Балабола ты, бабуля, а не кандидат. Увела разговор в сторону.
- А у нас без этого и кандидатскую не защитишь.
- И щенка не купишь… - вставил, наконец-то, внук Пашка.
Бабуля посмотрела на него сурово.
- Ты, мелкий, пока меня в этом не убедил.
- Ах, так тебя убеждать надо?! - Внук поднялся с дивана, двухметровой «мелочью» завис над ней. - И каким образом? Материально? Или духовно?
Та смело, как комсорг на собрании, вздернула подбородок.
- А совместить нельзя?
- Можно! Первое, - стал загибать пальцы внук. – Приплод щенков. Эт тебе, бабуля, такие тыщи!..
- Господи! Так еще и со щенками возиться?!
- Баб, да это годика через два-три!
- Угу. Или осел сдохнет, или бабуля умрёт…
- Ну, чего ты?.. Правнуков же ещё поднять хотела, в люди вывести. Заодно уж и со щенками… Помирать она собралась…
- Ладно, продолжай.
- А чего продолжать? Безбедную старость мы тебе щенками обеспечили… года на два…
- Ты о духовном давай…
- Еще один собеседник появится! На троих-то веселее день коротать. В общество «Защитников животных» вступишь. Не век же тебе с «жириновцами» да «болотниками» собачиться! А здесь – благороднейшее дело! Забота о братьях меньших! Их-то кто защитит? Маленькие, пушистые, беззащитные… Вот у твоих «жириновцев» сколько последователей? А у этих…
- Не цитируй мне классику, я ещё из ума не выжила.
- Хорошо. Далее: благодарность и поклон тебе…
- Низкий поклон, - тихонько подсказал отец.
- …низкий поклон тебе от детей и внуков за радость. Чего же ещё-то больше? Видеть каждый день ясные чистые благодарные глаза потомков и ощущать…
- Блудослов, - прервала его бабуля. – Вылитый папаня. Ранетка от ранетки недалеко… - Помолчала. Пожевала губами. – Как хоть назовём?
- Мам, там уже есть кличка. Положено так у этих кинологов, определенная буква в определённый период. А они на эту букву имена придумывают и в метрики записывают.
- В родословную, - поправила его мать. – Что уж я, совсем тёмная? Ну, и как нашего назвали? Или нашу?
- Нашу. Кличка «Ярая». Но это в документе! А так – хоть «Дульсинеей» зови, без разницы!
- Ну, зачем же так нашу малышку обижать? Ярая – пусть Ярая и будет.
- А я Яркой буду звать! – наконец-то ворвалась в разговор внучка Дашка, долго тянувшая руку вверх, прося слово. –Яркой, Яркой!
- Александра Дмитриевна, как же так… Мы же с вами договаривались, - растерянно проговорила невестка. – Ведь это же… Бардачище будет… Содом с Гоморрой…
- Ну, началось! У тебя, Лиз, никакой гибкости в принятии решений! Видишь, массы ратуют за защиту животных, а ты!.. В разрез, Лизавета, идешь, в разрез! И шубейка у тебя из нутрии! Не стыдно? Синтетическую приобрести не могли? Да чего я… - махнула сокрушенно бабуля. – Это ж всё от воспитания зависит, а здесь… понаехали… (Лиза была пришлой, или как говорила порой Александра Дмитриевна: «приблудной», из Москвы). Все люди, как люди, простые, посконные: Шурка, Кешка, Сашка, Пашка, Дашка, Ярка… Одна эта выпендривается, - Александра Дмитриевна будто напрочь забыла о высшем образовании и кандидатской. – Что ты! «ЕЛИЗАВЕТА»! – врастяжку и с сарказмом произнесла бабушка. – Одна против линии партии! Смотри, Лиз, не возьмут тебя в светлое будущее! Так, со своими уклонами и останешься!
Домашние с радостным молчанием внимали бабуле, даже невестка. Чувствовалось, что щенок попадает в надежные, хоть и иссохшие от старости и работы руки.
Глава 2
Бабуля держала оборону по всему фронту. Но фронт был растянут, и резервов на всё не хватало: то на юго-западном направлении прорыв в спальне на обоях и шторах, то на кухонном направлении кольцо обозначилось на линолеуме после принятия пищи, то диверсии на коммуникациях – разобранные плинтуса и перерезанные собачьей «мясорубкой» провода бытовой техники.
К вечеру подтягивались резервы и запасные полки. Но и те, потрепанные на своих школьных и рабочих рокадных участках, были измотаны донельзя. К тому же их, еще на подступах, в прихожей встречали радостные лапы и зубки свежего неугомонного противника, рвали в клочья колготки, шнурки, пакеты.
Не помогали ни игрушки, ни прогулки. Индифферентно молчащий на тумбочке айфон был как-то интересней. А про телевизионные пульты и туфли на высоком каблуке и говорить нечего!
Закончились «бои» как-то разом, месяцев через пять.
Вечером пришли домашние и поразились: Ярка, пушистая, расчесанная, но смиренная и пришибленная, как парламентарий при подписании капитуляции, - сидела скромно у дивана и радость свою проявляла лишь вилянием хвоста.
- Мам, чего это с ней? Аптечку нашла? Успокоительного нажралась?
- Нет, - бабуля закончила с мытьем посуды, тщательно вытерла руки. – Обучаться сегодня начали. Команду «нельзя» и «сидеть». По интернету.
- Баб, а вы и команду «молчать» тренировали? Она чего-то сегодня и слова не сказала.
- А чего языком попусту молоть? Ужинать давайте садиться. Лиз, накрывай, я пока Ярку покормлю. Ты, кстати, видел, хозяин, что у нее пятно светлое на груди появилось? Слева. И на языке черное родимое пятно…
- Видел.
- Чего меченную такую взяли? ГОСТовскую выбрать не могли, что ли? Вечно тебе нелеквид подсовывают. В кого ты такой уродился?!
Она насыпала меркой корм в собачью чашку, поставила рядом с ее лежанкой.
- Кушать, Ярая, - подала она команду влюблённым голосом.
Та, опрокинув по пути стул, вихрем понеслась к еде. Александра Дмитриевна с торжествующим видом оглянулась на домашних. Те чинно и смиренно сидя за столом, сглатывали слюни и ждали повторной команды.
- Да ладно, вы… - засмущалась бабуля. – Жрите. Проголодались, поди?.. У меня сегодня бешамель на удивление вкусно получился, - с хорошо проставленным прононсом произнесла она. – Бон аппети.
- Маман, - катясь по наклонной французской плоскости рискнул минут через пять спросить Сашка. И почему-то на «вы». – А чем вы такой обедиенции добились?
- Сашка, лапоть! Сколько раз я тебе говорила: «Учи наизусть первую страницу «Войны и мира», а?! Твоя «обедиенция», то бишь «послушание» -на испанском! Господи, - вздохнула мать, хотя и не верила в бога. Она, правда, и в теорию эволюции не верила, твердо стоя на том, что от обезьян произошли лишь лодыри, тунеядцы да представители богемы в широком понимании этого слова. Остальные… просто произошли. И всё! И точка!!! - Какая у тебя каша в голове! Козырнуть захотелось, а всё впросак…
- Мама, чего ты с псиной сделала? – на человеческом уже языке прервал сын ее сентенции.
- Условный рефлекс выработала! – немного хвастливо ответила та. - Кружку с водой – на тумбочку. К нему ниткой разбитый мобильник привязала. К другим кружкам – тапки, колготки, вон, Дашкины, Пашкины очки… Всё! Через два часа собака мокрая, тихая и послушная. Я потом только осколки подмела, лужи подтёрла да её феном просушила – и всё!
Так, малой кровью, бабуля достигла победы на всех фронтах.
. . .
- Лиза, а давай-ка во-он в тот лесок… Чует моё сердечко: все грибы там.
Елизавета, с напряженным лицом водителя, получившего права пару дней назад, повернула по едва заметной колее. Ярая недовольно заворочалась на заднем сиденье, чихнула от пыли. Следом за ними повернул и «нива» с остальным семейством. Остановились на окраине, на поляне.
- Мам, ну чего сюда припёрлись? Километра через два коренной лес стоит, а мы сюда, в пролесок какой-то… - забрюзжал Александр.
- Ничего, Саш, прогуляемся. Заодно и позавтракаем.
Ребятишки дружно накрывали импровизированный стол. Ярая, прижав уши и ничего не видя вокруг, носилась кругами по периметру поляны.
- Вот счастье-то у ребёнка!.. Первый раз на воле! Ярая, кушать!
Но та даже не отреагировала на любимую команду и к столу приплелась лишь к окончанию завтрака. Напилась из чашки и, тяжело дыша, завалилась на бок.
- Ну, и какая из неё помощница? – полным ртом пробубнил Александр. – Не то, что трюфеля – подберёзовиков не сыщет.
- Ничего, - успокоила сына Александра Дмитриевна. – Ты и один с трюфелями справишься.
Внуки дружно хихикнули. Отец строго на них посмотрел, но вдруг закашлялся, поперхнувшись.
- Видишь? Я права! Сам, поросёнок, с
Владимир, тронута Вашим рассказом до слёз. У нас жила 12 лет немка, Гера, Фон Грифенталевских кровей, , ходила по 12 часовому следу, я смеялась, что она была умней моих девчат. В 99 обе дочери попали в аварию - оставила Геру на месяц в питомнике - надо было ехать в Астану с ними. Девочка моя сбежала и мы её не нашли. Боль - до сих пор. И не могу завести больше никого - мне кажется это предательством по отношению к Гере. Понимаю, что её давно нет в живых, но до сих пор всматриваюсь в каждую встречную овчарку...
Спасибо Вам большое.
Горько и больно от Вашей истории. И я Вас понимаю на сто процентов. Прошел через это. Три года назад любимая собака погибла. Никого не хотел видеть. И новую собаку - особенно.
А через восемь месяцев дочь на день рождения щенка подарила, видимо, не могла меня уже видеть такого. И через несколько месяцев я привык к нему. А потом полюбил. Вот такая вот история. Я ее немного описал в "Клейменные любовью". Думаю, я правильно понял, что чувствовала моя Улька. Жаль, что поздно понял.
Еще раз спасибо Вам.
Спасибо, Светлана. Очень рад, что понравилось. Только давайте договоримся: не будем уж так хвалить. Честное слово, нЕ за что. Хотя я и очень рад, но не надо...
Еще раз спасибо.
Хорошо, как скажете. Больше не буду. Только, если мне не нравится, я двух слов не могу выдавить даже из вежливости. Комментирую всегда на эмоциях.
А меня хвалить не возбраняется (когда заслужу)
Вам творческого вдохновения. Радуйте и дальше своих читателей.
Отличный рассказ! Спасибо за волнение. Характеры выписаны так, что все персонажи - как наяву.
На фото - та самая немецкая овчарка? Или не она явилась прототипом ГГ?
Лариса, ради бога извините за поздний ответ. На почту извещения не приходят, а на сайт заглядываю не каждый день.
Спасибо Вам за отзыв. Очень рад, что понравилось и за "волнение".
А овчарка, что со мной - прототип процентов на 50. Остальное из ее жизни - по прошлым собакам и по рассказам друзей.
Еще раз спасибо.
Ничего страшного. Я тоже здесь бываю нечасто.
Вы так уютно с ней сидите. )) Красивая и умная. Нет, не так: умная и красивая собака. Глаза у овчарок человечьи, говорящие.
Я Вам больше скажу: по словам друзей у меня глаза собачьи. Одни говорят-"косточку просишь, не доедаешь", другие-"словарного запаса не хватает, чтоб высказаться, вот и смотришь по -собачьи" . Иногда думаю: шутят. А иногда, что серьезно излагают. Как Вы думаете со стороны, а?
А у Окки (да и у остальных) глаза и вправду человечьи
)) "Со стороны" трудно рассмотреть выражение Ваших глаз, я уж и - через лупу, и - через очки... ))
Словарный запас-то у Вас богатейший, коль написали такой рассказ. А вот насчет косточки... ведь приходится отдавать, да? Делиться приходится. )) Очень понимаю вас, тоже косточки люблю. ))
Да, приходится делиться. Подруга моя ушастая тоже для меня закапывает в саду у забора.
Спасибо Вам, Лариса, за разговор. Чертовски приятно было общаться с Вами
Не могу сразу всё читать. Частями буду. Как сердце сжалось! Бедная Ярка! А семья-то какая замечательная. Всё у них там любовно и дружественно. И всё одним стержнем держится. Бабушка. Вот кто центр мироздания. Чудесная женщина.
Анна, извиняюсь за поздний ответ.
Спасибо Вам за отзыв и за "...читать. Частями буду".
Бабуля, и вправду, столп семьи поначалу была. Чудесная. Это мама моего друга.
А Вам еще раз спасибо. И рад буду, если осилите все до конца.
Вот как надо писать! Проза замечательная. Володя, жаль, что ты редко появляешься на сайте Но уж если приходишь, то радуешь прекрасной работой.В избранное.
Привет твоей собаке!