Наша «Коммуна» загорала на пляже, растянувшегося вдоль подножья Чижевских гор Воронежского «моря», готовясь к государственным экзаменам. «Коммуна» состояла из семи парней-студентов пятого курса пединститута. Все у нас было общее и делилось поровну. Мы имели «банкира» Володю, которому сдавали свои деньги. В его обязанности входило расплачиваться в столовых, где мы завтракали и обедали, и выделять определенную сумму нашему «завхозу» Михаилу, закупавшему продукты, а «шеф-повар» Николай готовил ужин.
Жили у одинокой хозяйки-пенсионерки с фигурой двадцатилетней девушки. «Со спины, – пионерка, а спереди - пенсионерка», - говорила она про себя, и эти слова соответствовали действительности. Ее дом, который мы называли «Ласточкино гнездо», был расположен на крутом, под сорок пять градусов, склоне Чижевских гор, на маленькой площадке, вырезанной прямо в склоне. С одной стороны дома – стена высотой несколько метров вверх, а с другой - крутой обрыв, внизу которого, на такой же площадке стоял другой дом, ниже - третий. Так множество ярусов покрывали весь склон Чижевских гор, на протяжении двух километров, и на каждом ярусе, на крохотных площадках, ютились сотни домов.
В свободные дни мы, преодолев двести с лишним ступенек вниз, спускались на пляж расположенный недалеко от подножья, и тянувшийся километра на полтора вдоль Чижевских гор, по бывшему берегу реки Воронеж, в пойме которой и было сделано море. Строилось оно в начале семидесятых годов, в период нашей учебы. На наших глазах росли бетонные стены причалов, насыпались пляжи, укреплялись берега будущего моря. Когда оно было заполнено мы, каждое лето, готовясь к сдаче зачетов и экзаменов, нежились на мелком песке, совмещая приятное с полезным…
Беспощадно палило солнце. Пляж, под «завязку» заполненный народом, пестрел разноцветными купальниками. Разомлев от жары, мы лениво потягивали пиво и слушали Владимира, читавшего вслух учебник «Истории коммунистической партии». Нас сводили с ума даты двадцати съездов этой партии, решения и постановления, которые нужно было запомнить и знать на каком съезде и в каком году они принимались.
Обезумев от изобилия информации, мы пошли купаться. Вода теплая, как парное молоко. Шли по мелководью до тех пор, пока вода не достигла груди и от души поплескались, постепенно охлаждая разгоряченное тело.
Накупавшись вдоволь, вновь принялись читать, порядком поднадоевшую историю.
- Опять этот мужик мотается! – воскликнул вдруг Михаил.
- Какой мужик? – спросил Владимир, откладывая историю в сторону.
- Да вон ходит, видимо, «хрусталь» собирает. Уже несколько дней за ним наблюдаю.
- Ну что ж, - сказал Володя. - Какой-никакой, а все же лишний кусок хлеба.
Согнувшись под тяжестью, наполовину заполненного мешка, мужчина направился в нашу сторону.
- Никак к нам идет, - прошептал Михаил.
- Пусть идет, отдадим ему свой порожняк.
Мужчина приближался. На вид ему лет шестьдесят. Небольшого роста, с круглым, заросшим черной щетиной лицом. Широкополая соломенная шляпа на голове и темные, поношенные брюки с белой рубашкой на выпуск, делали его похожего на цыгана.
- Здравствуйте! – поздоровался он, снимая мешок с плеча. – Вы позволите забрать у вас пустые бутылки?
- Да ради Бога! – проговорил Николай.
- Спасибо! – поблагодарил тот, складывая посуду в мешок.
- Если хочешь, подожди немного, мы допьем пиво и еще дадим, - предложил Владимир.
- Конечно подожду, а заодно и отдохну, - обрадовался мужчина, усаживаясь на песок рядом с нами.
Владимир посмотрел на его лицо покрытое маленькими капельками пота, и спросил:
- Не тяжело ли в вашем возрасте мешки таскать?
- Нормально! Да, собственно, таскать приходится только по пляжу. Мотоцикл с люлькой у меня стоит вон там, на дороге, под горой. Я загружу его, отвезу, сдам и переезжаю на другой участок. Так в течении дня я проезжаю вдоль всего пляжа.
- Ну и как заработок? – улыбаясь, спросил Михаил.
- Не жалуюсь! На хлеб с маслом хватает, - и, заметив улыбку парня, добавил: - Зря улыбаетесь, молодой человек, шутка шуткой, а за два летних сезона я «Волгу» купил.
- Реку?
- Зачем мне река! Машину.
- Серьезно? – переспросил Михаил, сгоняя улыбку с лица.
- Серьезней не может быть, - ответил мужчина, забирая освободившуюся посуду, и, забросив на спину внушительно потолстевший мешок, ушел.
- Вы слышали? – спросил Михаил, провожая мужчину взглядом. – Сколько же бутылок надо сдать, чтобы купить машину, да еще и «Волгу»?
- Ничего удивительного, - спокойно проговорил Владимир. – Посмотри сколько народу на пляже и у всех: то вода, то лимонад, то пиво. А он за день, может быть, не один раз пляж прочешет, словно гребешком. Это же тысячи и тысячи бутылок за день. Как говорят: «С миру по нитке - голому рубашка».
- Да какая «рубашка!» – восхищенно воскликнул Михаил. – Железная, и на колесах…
