протянул ладонь. Не самый элегантный жест, но Аня решила поддержать разволновавшегося новичка и ответила на рукопожатие. Она не ожидала, что Валентин поцелует ее ручку, и тем приятно удивит.
– Как же тебе повезло с помощником, Настя.
– Не знаю. Моей руки никто не целовал.
– Приношу извинения, – сказал юноша. – Я позволил себе лишнего.
Тем не менее, выглядит Валентин скорее довольным, чем кающимся. Его прямой взгляд доходчиво говорит, что переиграл бы ситуацию лишь для того, чтобы вновь повторить ошибку. Такая самоуверенность, облаченная в галантность, понравилась Анне.
– А знаешь, я искренне тебе желаю почаще позволять себе подобные порывы.
Ресепшен заслоняет истово дрожащие колени Валентина. Анна ушла переодеваться, а спустя несколько минут, прошла мимо по направлению к выходу. Прощаясь, она не проигнорировала юношу, оставив робкую надежду, что ему досталась улыбка чуточку иная, нежели та, которая предназначалась Анастасии.
Пропуская Анну, стеклянную дверь придержал высокий юноша. Он зашел в клуб с длинным чехлом за спиной. И хотя Валентин видел подобное только в фильмах, он догадался, что у парня восточный меч. Черная лямка перечеркивает грудь наискосок, над плечом выглядывает рукоять.
Удивление сменилось опасением, когда Валентин присмотрелся к гостю – лицом совсем не добрый, хмурый, с тяжелым, давящим взглядом. Вошедший откинул обод громоздких наушников на шею; Валентин услышал из мембран громыхание металла и надсадный рык вокалиста. Все же, когда обратился к администраторам, выражение его лица преобразилось; но под маской вежливости по-прежнему ощущался напор ярости.
– Здравствуйте, – поприветствовал гость, протягивая пластиковую карту членов клуба.
– Добрый вечер, – Валентин пронес штрих-код под лучом бипера. – Позвольте сообщить, что на Вашей карте не осталось оплаченных занятий.
– Все верно, – добродушно объяснил юноша. – Это потому, что я – инструктор. Думаю, Ваша коллега сможет подтвердить мои слова, – с этими словами он обратился к Насте.
– Конечно… Александр…
Крылья носа чуть дернулись – ни чем другим не проявилось недовольство юноши, которое Валентин ощутил столь сильно, что поспешил переключить внимание на себя.
– Приношу свои извинения.
– У Вас для них нет причин.
– Вот Ваш ключ от шкафчика и жетон на полотенце.
– Премного благодарен.
Тренер отправился не к основной, а к угловой лестнице, ведущей к залам для боевых искусств.
– Он ведь инструктор по Айкидо? – спросил Валентин у Насти.
– Не совсем. Это какое-то Катори. Или Кобудо. Не знаю точно. Он тоже ведет группу по боевым искусствам, но, вроде бы, отдельно от остальных инструкторов.
Валентин посмотрел расписание, но не отыскал ни “катори-кобудо”, ни даже Айкидо. Настя подсунула другую распечатку.
– Вот расписание инструкторов по боевым искусствам. На отдельном листе. Они как бы сами по себе.
– Арендаторы?
– Вроде. У них отдельный куратор, который согласует деятельность всех тренеров. В том числе и того, которого ищешь. Только он еще больше сам по себе.
– Субарендатор?
– По моему, нет. В общем, точно тебе не скажу.
– Судя по расписанию, его зовут Алексей.
– Алексей! Блин… А я назвала его Александром. Почему он меня не поправил?
Продолжать обсуждения стало тяжело, потому что с приближение восьмого часа очередь клиентов выросла. Валентин подключился к рабочему процессу, примечая среди гостей еще нескольких с чехлами за спиной. Он насчитал трех ребят, – таких же хмурых, – и одну девушку.
А потом над головой прогрохотало, и дружный рев донесся сверху. Валентин переполошился.
– Началось, – закатила глазки Настя.
– Что началось?
– Это как раз таки тренировка его группы.
Их было всего пятеро, но дружный боевой выкрик, взрываясь каждые три секунды, заглушал фоновую музыку клуба. Потолок стал подрагивать от синхронного топота.
– Как они умудряются так пробивать татами?
– У них нет татами. Над нами находится сквозной зал для настольного тенниса. Там прорезиненное покрытие.
– А причем здесь теннис?
– Я подробностей не знаю. Хочешь, поинтересуйся у него самого.
Валентин подумал, что если ему хватило смелости поцеловать ручку незнакомой красавице, то пообщаться с угрюмым самураем – плевое дело. Сейчас он чувствовал себя как никогда уверенным.
Он все прислушивался к звукам над головой, делая предположения. В начале, группа отрабатывала одинаковые для всех ударные движения, начиная размеренно, а затем ускоряясь. Спустя час, выкрики и топот стали разрозненными, а значит – началась работа в парах. Иногда доносился победный выкрик: «ТО-О!». Как и в прочих, в нем слышался дикий задор.
– Весьма неплохо заряжает, – поделился впечатлением Валентин.
– Скорее напрягает.
Сейчас у администраторов затишье; последний рывок начнется ближе к закрытию, когда все потянутся к выходу. Настя решила не тратить время и села подводит суточный отчет.
– Ты материалку еще не подписывал? – с наигранной надеждой спросила девушка.
– Разумеется, нет. Кто меня допустит к кассе в первый день стажировки?
– Э-эх-х…
Вальяжной походкой к ресепшену подкатил парень. Он облокотился на стойку и навис над Настей, почавкивая жвачкой прямо перед ее лицом.
– Приветик, Настёна!
Фамильярность отозвалась антипатией в душе Валентина; он сразу придрался к коротеньким шортикам и приталенной футболке. Настя тоже не выказала радости.
– Привет, Антон.
– Как дела?
– Работаю.
– Все получается?
– Получится, если отойдешь.
– Да у тебя все равно все получится. Ты же молодчинка.
– Сам ты… молодчинка. Ты меня отвлекаешь. У тебя других дел нет?
– Занятие провел, отдыхаю теперь.
– У тебя же еще числятся люди на скалодроме!
– Без меня управятся.
– А кто следит за техникой безопасности?!
– Да я на пару минут. К тебе вышел.
– Иди обратно.
– А чё ты злишься-то я не пойму?
Валентин не мог больше подавлять отвращение:
– Уважаемый. Финансовый отчет требует собранности. В случае ошибки, администратору предъявят штраф. Вам лучше не мешать своей коллеге.
Сухопарый Антон осадил дерзкого новичка угрожающим взглядом.
– Я чё-то не понял, ты кто вообще?
– Я тот, кто в случае инцидента на скалодроме, первый укажет на тебя пальцем.
Парень потемнел.
– Ты попал, болтун.
Антон удалился расслабленным шагом, демонстративно разводя сильные, но не такие уж объемные руки. Совсем себя не узнавая, Валентин захотел рассмеяться ему в спину.
– Не надо было этого делать, – холодно сказала Настя.
Ее губы сжались от негодования.
– Приношу извинения за инициативу, – с достоинством ответил Валентин.
– Очень уж ты инициативный: ручки целуешь, заступаешься. Может хватит красоваться?
– Не злись. Я больше не встряну в ваши отношения. Я осознал ошибку.
Настя метнула острый взгляд на юношу, отвернулась, чтобы надолго замолчать.
Держа в руках жалобную книгу, Валентин удрученно уставился на обложку. Тяжело вздохнув, Настя подняла глаза на циферблат настенных часов, мысленно подгоняя ход стрелок.
– Убери ее подальше, – обронила она. – Сейчас будет не до этого.
Накануне закрытия, гости зачастили к администраторам; им обоим вновь пришлось натянуть улыбки. По угловой лестнице спустился Алексей с немногочисленным эскортом своих учеников-ребят. Двое, – по виду старшеклассники, – прошли мимо, мазнув по Валентину взглядами полными презрения. Они сдали полотенца за всех и вернулись с четырьмя жетонами. Меняя жетоны и ключи от шкафчиков на именные пластиковые карты, Валентин обратился к инструктору:
– Алексей, я бы хотел еще раз извиниться за сегодняшнее недоразумение.
Юноша пытливо прищурился, затем повернулся к своим ученикам.
– Подождите меня на улице.
Школьники незамедлительно выполнили указание, но третий ученик, молодой человек двадцати пяти лет с излишним весом, остался позади.
– Как я могу к Вам обращаться? – начал Алексей.
– Меня зовут Валентин.
– Валентин, у меня имеется просьба. Дело в том, что я испытываю неловкость перед своими учениками, когда не могу обеспечить им должные условия для тренировки. Для этого необходимо предотвратить хождение посторонних людей через зал во время наших занятий.
Подопечный Алексея подался вперед с агрессией.
– Передайте им, что они рискуют случайно получить палкой по голове! И мы будем не виноваты, что они сунулись к нам в разгар тренировки!
Алексей строго перебил наступление ученика, отстранил его от стойки.
– Никто не получит по голове. Но это не хорошо, что мы вынуждены приостанавливать работу с оружием, пока кто-то сокращает переход посредством нашего зала.
Пухлик-скандалист решил поднадвить ради торжества справедливости:
– Это просто неуважение! Почему мы вечно должны бодаться с пинпонгистами, объяснять, что у нас занятия по расписанию?! И почему нашу группу вечно гоняют по залам, как собак бездомных?! Это не наши проблемы, что у вас недостаточно мест, а вы продолжаете набирать инструкторов! Мы платим деньги так же, как остальные! Что это за обращение?!
Визгливые возмущения, набирающие обороты, стали привлекать внимание посетителей. Некоторые начинают задумываться, на чью сторону встать, чтобы постоять за справедливость и, заодно, выговориться, наораться. Настя затравленно смотрит на Валентина, посылая мысленные приказы к незамедлительным действиям. Всех опередил Алексей.
– Вова! – гаркнул он на ученика. – Выйди и жди меня снаружи!
Встретив суровый взгляд учителя, Владимир ушел. Алексей приблизился к Валентину для тихого разговора:
– Я не думаю, что в сложившемся виноваты администраторы. Тем более Вы, не успевший даже бейдж получить. Прошу Вас передать мою просьбу тем людям, которые могут повлиять на ситуацию положительным образом.
– Разумеется, Алексей. Для надежности, напишите заявление, которое я вручу руководству.
Валентин с готовностью положил на стойку лист бумаги и ручку, но тренер не претронулся к ним.
– Анастасия, – со вздохом обратился Алексей. – Скажите, пожалуйста: Вы передали мое заявление руководителям?
– А когда Вы его оставляли?
– Месяц тому назад.
– … Конечно, передала.
– Значит ли это, что бездействие руководства можно рассматривать как отказ в выполнении собственных условий договора?
– Не думаю… Может заявление потерялось… Напишите еще одно на всякий случай.
Алексей перевел внимание на Валентина, пренебрегая продолжением беседы с девушкой.
– Как видите, сами по себе, бумаги не являются гарантом решения проблем… – выдерживая красноречивую паузу, Алексей сделал акцент на последующей фразе: – Но я верю в порядочность людей.
– Я понимаю, о чем Вы говорите.
Часы показывают четверть двенадцатого. К финалу рабочего дня подоспело утомление от морального напряжения, хотя Валентин отстоял лишь полсмены. Инструкторы уже покинули здание, уборщицы спешат навести порядок в коридорах. Охранник закрыл стеклянную дверь за крайним клиентом-капушей и отправился осматривать залы.
По ступеням лестницы отстучали каблуки – Елена Викторовна, одетая в легкое пальто, подошла к Валентину со стопкой бумаг.
– Ну? Как прошел первый рабочий день?
Валентин сразу подал ей жалобную книгу. Елена пробежалась глазами по гневному эссе на тему работы администраторов ее клуба.
– Расскажи подробности, – строго
