Минотавр закрыл глаза. Эрис умоляюще посмотрела на Кента, тот пожал плечами.
– Я ещё не ушёл, – сказал монстр тихо. – Я должен сказать… об Изумруде, ты ведь за ним пришла.
– Я жалею, что вонзила меч тебе в спину, это нечестно, – с дрожью в голосе проронила Эрис.
– А нападать на девочку честно? – хрипло засмеялся зверочеловек. – Я бы убил тебя, а потом жалел о нападении на дочь Энеи. Я и так виноват перед ней. Я предал её и заслужил смерть.
– Не знаю, что сказать…
– Ничего не надо говорить, я запомню твой образ. Спасибо, что пришла, а то я уже стал забывать лицо Энеи.
Минотавр открыл глаза, Эрис склонилась над ним, хотя кентавр напрягся, готовый в любую минуту броситься на монстра.
– Изумруд… он находится в моём щите. Возьми, если сможешь… Многие пытались, но погибали от прикосновения к нему. Попытайся, если не боишься погибнуть. Торопись.
Эрис взглянула на друга, пытаясь понять, зачем её торопят. Вдруг раздался гул, своды пещеры закачались, образовались трещины, посыпалась земля.
Девушка вскочила, огляделась и двинулась вглубь пещеры. Темно. Где может висеть шлем или он лежит? Куда бы она повесила его? Конечно, на стену. Туда, где удобнее брать.
Что там светится? Девушка закрыла глаза, привыкая к темноте. Когда она подняла веки, то удивилась: в пещере стало светло. Это горел светом камень на огромном щите круглой формы.
– Вот ты какой, Изумруд! – восторженно произнесла Эрис, протягивая руку к крюку на стене.
Она сняла щит, ощущая тепло металла. Кристалл притягивал взор. В глубине мелькали искорки. Девочке показалось, что это какие-то картины.
– Ты хочешь мне что-то рассказать, правда? – Эрис положила указательный палец на камень. – Говори, я слушаю и смотрю.
Две звёздочки быстро пересекли черноту космоса и упали на одну из планет голубой звезды. Здесь проявился замок причудливой формы, зависший в туманной дымке. Он казался миражом на голубом просторе ледяной планеты.
Что же там внутри? Бесчисленные коридоры и огромные комнаты безлюдны, но вот загорается крошечный огонёк. Он становится всё больше и больше, пока не распадается на большое количество причудливых светильников. Они освещают небольшое помещение, выполненное в светло-зелёных тонах.
На огромной кровати, закрытой прозрачно кисеёй лежит девушка совершенной красоты. Её черты настолько идеальны, что невозможно оторвать глаз: ярко-голубые глаза обрамлены пушистыми ресницами, чёрные брови лукаво изогнуты, яркие губы приоткрыты в улыбке.
Девушка приподнимается, поворачиваясь к сидящему на кровати молодому человеку. У него чёрные локоны до плеч и тёмные глаза, правильные черты лица, прямой нос с еле заметной горбинкой. Юноша с восхищением смотрит на красавицу.
– Дио! Я устала! Как хорошо дома!
– Арти! Удивляюсь, как ты иногда капризничаешь!
– Хочется чего-то необычного! – прелестница встала, поправила золотистые локоны. Они мягкими волнами укрыли её хрупкую фигурку.
Мужчина с любовью погладил шелковистые пряди.
– Точно хочешь необычного?
– Не верится, что ты сможешь удивить меня!
– Попробую, но завтра.
– Ловлю на слове. Смотри у меня!
– Эрис! Эрис! Очнись! – раздался испуганный голос кентавра.
Он нёс девочку на руках, пытаясь пробраться сквозь завалы.
– Что случилось? – Эрис огляделась.
Вокруг всё грохотало и рушилось. Казалось, земля встаёт дыбом, стремясь сбросить непосильную ношу.
– Пусти, – попыталась юная амазонка освободиться от стального захвата рук друга.
– Нет времени, у меня четыре ноги, быстрее выберемся, – прокричал Кент, не останавливая бешеной скачки.
– А щит, где щит?
Человек-конь не ответил, ловко лавируя между кусками скал, летящих на них со всех сторон. Вот и долгожданный выход. Вроде бы они недалеко зашли в пещеру, а обратный путь казался вечностью.
Кент устало согнул передние ноги, положил подругу на зелёную траву, лёг рядом. Отдышавшись, он спросил:
– Что ты кричала в пещере?
– Изумруд остался там…
– Когда я подбежал, щита не было.
– Как не было? Я же трогала его, он рассказал историю о двух влюблённых. Они сначала летели между звёздами, а потом превратились в парня и девушку.
– Тебе не показалось?
– Теперь ни в чём не уверена. А что с минотавром?
– Я столкнул его в нишу, как он и просил.
– Мёртв?
– Мертвее не бывает.
– Мне кажется, он не всё сказал.
– Последние его слова я кое-как разобрал: Энея, Эрис, Черноус, Зель.
– Он путал нас с мамой. А что значит Зель?
– Не знаю.
– Очень знакомое слово. Где-то я его уже слышала.
Эрис поднялась, поправила меч, отряхнулась, сделал шаг, остановилась.
– Ты куда? – поинтересовался кентавр.
– К отцу. Давно не была. Он знает ответы на многие вопросы, но не говорит. Думаю, сегодня кое-что узнаю.
– Я провожу, – Кент поднялся, взял девочку за руку.
– Тебе плохо?
– Жалко минотавра… Спасибо, ты спас меня… нас.
– Да ладно, – смутился юноша. – Садись ко мне.
– Нет, я уже не маленькая, когда ты катал крошку на своей могучей спине. Я сама.
Юноша пожал плечами. Друзья двинулись по тропинке. Эрис шла быстро, а Кент сдерживал шаг, приноравливаясь к её ходьбе.
Показалась возвышенность. Это Гора памяти. Вот где она была чуть не ежедневно.
Когда-то она первый раз пришла на могилу отца, то услышала первые слова:
– Ты правильно сделала, что собрала останки погибших на Горе Памяти. Жди, придёт время, и ты узнаешь всё историю рода матери, а потом и отца.
Девушка занималась этим много лет, но гора не говорила с ней, только продолжала показывать картины.
Эрис с болью смотрела на родные лица, которым не суждено ожить. Она знала каждое движение, каждую улыбку матери, видела, с каким трудом амазонки построили свою страну.
Они не были строителями, поэтому первое время селились в пещерах, которые вскоре превратили в тёплые и удобные дома, используя природный ландшафт.Как не хватает её тепла родного очага!
Вот и знакомый уголок. Кент остался на краю поляны, зная, что девочка должна одна приходить к заветному месту.
Углубившись в чащу леса, Эрис нашла приметное дерево. Здесь лежат останки отца. Девочка хорошо помнила тот эпизод многолетней давности, когда ребёнком помогала матери копать могилу.
Эрис бывала здесь нечасто, только в минуты душевной тревоги или когда нужен ответ на мучивший вопрос, как сегодня.
Она не знала отца, поэтому не испытывала боли, когда приходила на его могилу.
Здесь её интересовали вопросы жизни матери, встреча с отцом, но ответов не было. Пока. Что скажет родитель сегодня?
– Здравствуй, отец!
Молчание. Лёгкий ветерок овеял лицо.
– Мысли читаешь?
Голос отца звучал в голове так ощутимо, точно говорил живой человек.
– Прошла первое испытание? Поздравляю!
– Разве так проходят? Ничего не смогла сделать, изумруд пропал, – с горечью произнесла девочка. – Он был?
– Был, был, не сомневайся! Рано тебе ещё им владеть. Но испытание пройдено, ведь ты дотронулась до кристалла, и он признал тебя.
– Расскажи о маме и минотавре, – попросила дочь.
– Это не моя история.
– Почему ты не отвечаешь на мои вопросы? Мама говорила, что ты будешь помогать…
– Всё что в моих силах… Я не волен в выборе… если б был жив…
– Прости. А что такое Зель?
– Зель – это страна на другом континенте планеты.
– Точно, я вспомнила, мне рассказывала Белолобка.
– Вот к единорогам и лежит теперь твоя дорога. Иди. Мы нескоро теперь увидимся.
– До свиданья, я приду.
Юная амазонка поклонилась едва приметному бугорку и медленно двинулась прочь.
Ветерок зашумел в ветвях и кто-то еле слышно произнёс:
– Иди, иди дочка, мы свидимся теперь, когда повзрослеешь и сможешь воплотить давнюю мечту в жизнь.
