нахальную рожу. Отражение отпрянуло; тогда Я схватил за ноги и сдернул на пол. Вновь раздался возмущенный аккорд, когда затылок стукнул по клавишам. Не выпуская ног извивающегося скомороха, Я оттащил его на середину сцены, раскрутил, и швырнул в настенный занавесь; плотная ткань колыхнулась волной, приливом ушедшей в потолок, вернувшейся слабым отливом. Отражение ударилось… и зависло в воздухе, словно марионетка, воздетая за нити.
Злорадный хохот накатил из зрительного зала:
– Ха-ха-ха! Давай! Злись! Злись на самого себя! Так нужно!
Кукла шута затряслась, имитирую приступ смеха. Я повернулся в зал; и в этот момент неистовый порыв ураганного ветра сбил с ног, и бросил на снег.
