рот, но Ипполит не замечал всего этого – ему было радостно от того, что он ещё раз повидается с женой. Анна Затейкина, или как любовно называл её Ипполит, Анюша, уже третий месяц тяжело болела – день ото дня ей становилось всё хуже и хуже. Но Ипполит не терял надежды. Пока ещё были деньги Анюшу посещал доктор Фридрих Карлович Мунштюк. Вот и сейчас Ипполит столкнулся с ним выходящим из маленькой спальни, где лежала Анна Затейкина. Фридрих Карлович приложил палец к губам, скосив глаза на спальню, и жестом руки предложил пройти в прихожую.
-Я рад, что встретиль Вас, - начал немец, поставив свой саквояж на маленький круглый столик.- Вы должен быть настоящий мужчина. Я буду говорить Вам тяжёлый вещь.
Фридрих Карлович снял пенсне, а Ипполит Затейкин стал медленно опускаться на табурет.
-Ваша жена скоро умирайт.
-К-как умрёт?
-Да-да. Видети ли болезнь очень тяжёлый, а климат очень плохой. Мороз. Сырость. Б-р-р... – немец наглядно изобразил какой здесь «мороз и сырость».
-Лекарство есть, но оно плохо помогайт. Нужен другой климат. Я сделать ей укол. Сейчас она спать. Ну, ещё недели две-три и она умирайт. Вам нужен юг – понимайт? Италия, Франция, можно Крым. Йа-йа, юг – понимайт? Я как-то биль там...
Но Ипполит не слушал доктора, он встал и совершенно убитый вышел вон из квартиры. Какой юг? Какая Италия? На это все денег нужно тысячи три. А у них всего двадцать рублей всех сокровищ. Ипполит медленно брёл, неся на сгорбленной спине мешок наполненный страданиями и болью. Неужели Анюша умрёт? Нет, он не переживёт этого.
Вдруг мысли его были прерваны откуда ни возьмись налетевшим на него Дедом Морозом. От неожиданности и внезапности столкновения оба потеряли равновесие и упали на снег. Правда, этот оказался ловчее – тут же вскочил, схватил мешок и побежал дальше. Ипполит поднялся и не отряхиваясь побрёл к собранию весело гомонивших Дедов Морозов. Минут через пять мимо него протрусил Прохор Поликарпович и остановившись недоуменно уставился на него:
-Ты здесь?! А кто же поехал к баронессе? Ведь я точно посадил кого-то в её сани. М-да... Ну, теперь ничего не поделаешь. Извини, Ипполит, но твой вызов занят. Иди домой, на сегодня уже ничего не будет. А завтра - посмотрим.
Вконец убитый этой новостью Ипполит вернулся домой...
* * *
Ерофей осмотрелся. Рядом с ним сидела молоденькая девушка закутанная в шаль. Первой мыслью налётчика было выпрыгнуть из саней, но оглянувшись, он заметил, как на небольшом отдалении, за их санями следуют другие, с его новыми знакомыми по банку. Ерофей счёл за лучшее остаться. Девушка молчала и он тоже. Так в молчании они доехали до особняка, где его попутчица ловко выпрыгнула из саней и поманила за собой. Особняк оказался то-ли приютом, то-ли интернатом. Повсюду горели огни, висели гирлянды, слышались смех и музыка. Они вошли в просторную залу, в центре которой стояла огромная Рождественская ёлка. Вокруг ёлки хороводом ходили девочки лет восьми-девяти. Ерофей в замешательстве остановился. В этот момент хлопнула входная дверь и послышался топот сапог. Было ясно, что полицейские вот-вот настигнут его. Надо было бежать, но дети обступили Деда Мороза протягивая ручонки то-ли за подарками, то-ли за тем, чтобы прикоснуться к его морозному волшебному кафтану. В дверях появились полицейские. За шумом праздника их не замечали, поэтому они решили обождать, пока дети разойдутся и Дед Мороз останется один. Девочки смеялись, кричали, хлопали в ладоши и требовали подарков. Ерофей беспомощно оглянулся. Двое усатых молодцов с недоброй усмешкой смотрели на него. Вот сейчас он запустит руку в мешок и вытащит оттуда плотную, туго перевязанную лентой пачку денег. И тогда эти двое возьмут его под руки и отвезут Ерофея поближе к северу, где, впрочем, и полагается быть Деду Морозу. С тоской закрыв глаза, Ерофей вытащил пачку и замер, ожидая неизбежного. Однако, детская ручонка выхватила у него пачку и сразу послышались крики «Ещё, ещё!» Ерофей открыл глаза - что за чудо! В руках у детей были не деньги, а коробочка конфет. Он быстро сунул руку в мешок, и на свет появилась большая кукла с голубыми удивлёнными глазами и в розовом переднике. Совершенно ошалевший Дед Мороз продолжал вынимать из мешка игрушки, мячи, конфеты и книжки. Впрочем, не только он один был удивлён. Его два назойливых спутника сначала тоже ничего не понимали, а потом недоумение на их лицах сменилось разочарованием, а затем досадой. Круто развернувшись, они заспешили вон из особняка.
Раздав все подарки, Ерофей вышел из пансиона и посмотрел на почерневшее небо. Там горела звезда, ласково обнимая своми лучами, занесённую, словно снегом, людскими пороками и болью землю.
* * *
Ипполит понуро поднялся к себе и устало плюхнулся на табуретку. От былого веселья не осталось и следа. Он стащил с головы колпак. На столе лежали купленные им ранее сойки – вот и весь Рождественский ужин. Свой выезд он потерял, и выручки в этот вечер уже не будет. Даже Анюше подарить нечего. Хотя, постой! Как так – нечего? У него же в руках мешок с подарками! Авось, одной маленькой коробочки конфет никто не хватится! Ипполит запустил руку внутрь и вытащил первую попавшуюся коробку. Что за чудо! – вместо шоколадных бонбонок у него в руках была пачка туго перетянутых жгутом новеньких банковских купюр.
Ипполит растерянно посмотрел в окно. Там, в чёрном небе, ярко светила звезда, согревая своими лучами замерзшую от печали и горя землю.
