и неуютно рядом с таким отцом, который считает меня чудовищем, я заерзала, невольно отодвигаясь от него.
— Станешь посильно помогать маме с Катенькой, — решил папа. — Подберем тебе обязанности и будешь выполнять, — тяжело вздохнув, он поднялся со стула.
А это уже просто рабство! Может, мне бросить школу ради этой пиявки?! Все ради Катеньки! А может, это ей заткнуться хотя бы на несколько дней, чтобы я смогла выспаться?
— Не буду! — крикнула я папе и кинулась на кровать, там я всегда чувствовала себя, как в домике. — Сами нарожали — сами и сидите!
Глаза папы на целую секунду стали страшными, рука поднялась и замахнулась на меня!
Я сжалась в комочек возле стены, глядя на его ладонь, не отрывая от нее глаз, и она замерла над моей головой.
— Еще как будешь! — папа выдохнул и опустил руку. — Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому! — и он вышел из комнаты.
После его ухода я долго не могла прийти в себя и успокоиться. Он чуть меня не ударил! Он хотел меня ударить! Мой папа! Он еле сдержался! Как же мне жить после этого? Удивляло то, что слез не было, настолько все было плохо, что невозможно было заплакать. Я лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене, прямо в одежде: джинсах и кофточке, и прямо в тапках, тупо разглядывала узор на обоях и спокойно, даже как-то отчужденно, вроде это и не я вовсе, размышляла о том, что пора уходить. Мелкая вонючка Катенька выжила меня из собственного дома. Она победила. Несмотря ни на что, родители выбрали ее, значит, мне здесь больше делать нечего. Только куда пойти?..
— Света, — мама тронула меня за плечо.
Я так углубилась в свои мысли, что и не заметила, как она вошла. Еще вчера я бы очень обрадовалась этому факту, но сегодня!.. Сейчас!.. Не хочу никого видеть и ни с кем разговаривать тоже не хочу! Зачем она пришла? Я дернула плечом, сбрасывая ее руку.
— Что с тобой творится, Светочка? — мама погладила меня по спине и я взорвалась:
— Не трогай меня! Иди к своей Катеньке!
Из глаз внезапно хлынули целые потоки слез, словно они дожидались удобного момента, я вывернулась от нее и побежала. Куда побежала я не видела из-за потоков, позади меня кричали звериным криком:
— Света, стой! Вадим, она убежала!
Ноги несли меня вперед, вниз по лестнице, через какие-то кусты, сквозь какие-то ветки. Я отбивалась от них руками и не видела ничего вокруг себя из-за неиссякаемых потоков жидкости, заливающих глаза. В моем организме, наверное, просто не осталось воды, не могло остаться, столько ее вылилось. Не видя ничего вокруг себя, на полном ходу я врезалась во что-то мягкое и отлетела назад.
— Ай! Куда ты так несешься?!
Мои высушенные глаза показали мне компанию парней и девушек, вернее так: я сшибла с ног парня из этой компании, и сама тоже оказалась на земле. Один тапок я безнадежно потеряла, другой удерживался просто чудом. Где это я?! Баба Вера (мамина мама) постоянно грузила мне мозг про всяких маньяков, которые сидят на темных улицах и ждут, когда в них врежутся такие дуры, как я. Ее рассказы, от которых у меня стыла кровь в жилах, в красках пронеслись передо мной, сердце стрелой ухнуло вниз и трусливо забилось в левой пятке.
— А-а-а!!! — я заорала, что было сил и рванула назад, двигаясь на четвереньках.
— Подожди, подожди! Стой, говорю! Эй! — парень кинулся за мной, а я вскочила на ноги и ломанулась через кусты.
Без тапка бежать было больно, скоро я потеряла темп и заскакала на одной ноге, а маньяк сопел совсем рядом, ему-то что, он был обут! Я быстренько юркнула за какую-то деревянную стенку и, еле-еле переводя дух, слилась с окружающим миром.
— Девочка! — крикнул маньяк. — Выходи! Я отведу тебя домой!
Ага, нашел дуру! Он меня не видел, а я затаилась в темном углу и перестала дышать, подавать признаки жизни я не собиралась: выйду, а он меня станет пытать ножом! Баба Вера говорила, что девочек маньяки режут на куски. Лучше я посижу здесь, а утром соображу: куда меня занесло и, как добраться до дома. Сидя на земле в одних джинсах, тонкой кофточке и босиком, я совсем замерзла и забыла, что всего меньше часа назад хотела уйти из дома. Жить на улице было холодно. И страшно.
— Вот ты где! — маньяк меня нашел! Ой!
Я вжалась в деревянную стену, такую ненадежную мою защиту и боялась поднять глаза. Вот и пришел мой конец! Радуйтесь, родители, вы избавились от меня, теперь у вас только ваша ненаглядная Катенька!
— Не бойся, давай руку!
Парень наклонился ко мне, и я немедленно спрятала свои руки за спину.
— Как тебя зовут? — грязно приставал ко мне маньяк, баба Вера говорила, что они грязно ко всем пристают.
— Сань, ну что, догнал ты ее?
— Саш, ты ее нашел?
— Поймали?
Рядом с маньяком выросли фигуры остальных парней и девушек, все тяжело дышали, видно спешили успеть за нами. Завтра утром на кустах будут одиноко висеть мои внутренности. Вот так бесславно окончится моя жизнь, а ведь я могла бы дождаться утра и уехать на автобусе к бабушке Вере, почему же такая дельная мысль пришла мне в голову только сейчас, когда жить остается считанные минуты?!
— Да нашел! — оглянулся на остальных маньяк Саша. — Перепугана насмерть! Ну, скажешь мне, как тебя зовут? — снова пристал он ко мне.
От страха, сковавшего все мое тело, я не могла разжать зубы и молчала.
— А живешь где?
Я пробовала разжать губы, но не смогла.
— Ты язык проглотила?! — заругалась на меня девушка-маньячка. — Куда тебя отвести? Ты адрес свой знаешь?
Я стрельнула в нее глазами и мысленно дала себе клятву унести ее за собой в могилу. Разорву ей горло голыми руками! Будет знать, как пытать!
— Давайте ее в полицию что ли отведем! — выступила еще одна из них. — Может, она немая, как мы узнаем адрес?
— Да! — согласился маньяк Саша. — Ты права, пошли.
Он просунул руки мне под мышки и поднял на ноги. Я поджала босую ногу.
— Да она же босиком! — ужаснулась девушка, которая ругалась на меня.
— Как же мне хочется познакомиться с ее родителями, прямо руки чешутся, — пробормотал еще один парень-маньяк.
— Она вся ледяная! — поежился Саша, а второй маньяк снял с себя свитер и закутал меня в него.
Саша посадил меня к себе на шею и накинул сверху куртку, закрыв босые ноги (второй тапок тоже необъяснимым образом пропал). На плечах маньяка сидеть было тепло, ноги скоро согрелись, и я смогла глубоко вздохнуть. Над головой плыло звездное небо, темные деревья покачивались с обеих сторон тротуара, ко мне больше никто не приставал и сердце потихоньку поднялось из пятки забилось на своем месте.
А может, жить на улице не так уж и страшно? Живут же они, почему бы и мне с ними не остаться? Конечно, никого пытать я не буду!.. Только тогда они вряд ли оставят меня у себя. Я завозилась в огромном свитере, стараясь угнездиться поудобнее.
Свитер пах табаком, шерстью и еще чем-то уютным, успокаивающим, а глаза закрывались…
