Москве и по всей России реформистский иудаизм пересмотрел свою антинационалистическую и антиобрядовую концепции. Сейчас в этих общинах распространяются идеи сионизма и восстанавливаются первоначальные обрядовые формы. В богослужении стал широко использоваться иврит.
- И дальше?– спросил Костя.
- В тех синагогах я имею своих людей. Они сообщили: от них вышли савораи, то есть разъясняющие под видом благочестивых монахов Православного вероисповедания и, открыто пропагандирующих ненависть к иудаизму и исламу. Тоже было и в чеченских бандгруппах. Чистокровного еврея не отличить от араба. Поэтому евреи и у чеченов «косили», но уже под арабских эмиссаров.
- Хорошо, поедем. К реестровым казакам тоже заедем?
- Нет никакого смысла, и это даже вредно. От реестровых осталось одно только «краснопузо-единоросское» руководство. Все перешли в «Казачий курень».
- А Вы, кто сами по национальности, - спросил Астафьев у Исаака.
- Еврей. Я Православный еврей, - ответил Исаак.
- Таких евреев, - сказала Катя, - я читала интервью с Александром Ротенбаумом, он зло называл выкрестами.
- Этот умник просто не знает историю еврейского народа, - ответил Исаак.
- И еще в этой же газете я читала интервью с одним казачком. У него спросили: «Нравятся ли Вам песни Александра Ротенбаума?» Казак резко ответил: «Нет. Это оскорбление всему казачеству – жид поет казачьи песни».
- Но только не надо смешивать признаки этноса и мировоззрения. По этносу я еврей, по мировоззрению – Православный. Однако отдельные апологеты реформистского иудаизма пытаются прятать свои нечистоплотные дела за спины благочестивых евреев. Поэтому мы больше страдаем не от русских, а от своих, так называемых, «братьев-евреев».
- Хорошо, что еще? – спросил Костя.
- Раввины выражают в синагогах поддержку политике Медведева-Путина. Это притом, что в реформистских общинах, руководимых этими же раввинами, вынашивается план под названием «Караван». Караван – это Россия и вместе с ней маленькие нации, народы и народности. Задача: ослабить русских и уничтожить. Затем покончить и с остальными. В первую очередь финансовая зависимость русских. Поэтому вся деятельность банковской системы России нацелена на вытаскивание денег у населения. Они рассчитывают, что русские долго терпеть свое нищенское положение не будут и поднимут народное восстание. Тогда или русские сами себя все перебьют, или ослабят свое государства так, что не смогут оказать сопротивление внешнему силовому вмешательству. Русская нация сегодня является камнем преткновения на пути к захвату мирового господства со стороны реформистского иудаизма. Так что мир на планете Земля – это временная иллюзия. И на вопрос: «Куда путь держит Караван?», один из моих знакомых раввинов ответил: «В ад!»
***
В конце октября Исаак и Константин приехали на поезде в Ставрополь. На вокзале к ним подошел мужчина средних лет с густой черной бородой и бритой головой.
- Вы Костя и Ицхак? – спросил он.
- Да, - удивились такой встречи ребята и насторожились.
Мужчина широко улыбнулся, обнажив белые зубы.
- Слава Аллаху! Приехали. Салом Алейкум!
- Ва Алейкум, ва Салом! – ответил Костя.
- Чего испугались? – мужчина обнажил большие и белые зубы широкой улыбкой, заметив настороженность ребят. – Валерий Павлович, мне поручили Вас встретить.
- Точно?! – переспросил Костя.
- Аллах свидетель, брат! Вы же из Кубани? Даниял-Хаджи вас в Гунибе в гости ждет.
- Шамхадал?
- А кто же еще, да?
- А ну, да! Прости, брат.
У Кости зазвонил телефон. Звонил Галаверда. Костя ответил.
- Валера, ну ты – молодец! Что за моджахеда к нам прислал? Милиция тут вокруг нас ходит и в нашу сторону постоянно косо смотрит.
В трубке послышался смех.
- Путь ваш длинный. В Гунибе встретимся. Он привезет вас туда. Имя его: Ча Хонкар. Он чеченский турок. С ним вам ни одна милиция не страшна. Ха, ха, ха! Ждем вас, аминь!
- Спаси, Господи! – ответил Костя.
- Что там? – спросил Исаак.
- Едем в Гуниб, - ответил Костя.- Моджахед – наш проводник. Имя его: Ча Хонкар.
***
В Гуниб приехали ночью. Селение расположилось высоко в горах. Кругом было темно и тихо. Подъехали к большому дому. Вошли во двор. У входа в дом стоял в зеленом из шелка халате и чалме алого цвета сам Шамхадал Даниял-Хаджи и ждал ребят. При виде их, он широко раскинул в стороны руки и пошел к ним на встречу. Костя увидел Данияла-Хаджи, улыбнулся ему и тоже раскинул руки и пошел к нему.
- Салом Алейкум, Даниял-Хаджи! Салом Алейкум! – сказал Костя, беря за локти хозяина.
- Ва Алейкум, ва Салом, Константин! – ответил Даниял-Хаджи. – Проходите в дом, гости дорогие, если с миром к нам прибыли, проходите.
Как же, как же… только с миром, - подтвердил Костя.
- Завтра с утра в горы, в лагерь пойдем, - сказал Даниял-Хаджи. – Будем думать – как вместе жить дальше?
- А где Валера? – спросил Костя.
- Он в лагере, - ответил Даниял-Хаджи. – По приглашению амира, Лечи Олхазара,
привел с собой десять казаков.
- Костя, - тихо спросил Исаак, - мы куда приехали? Здесь же боевики.
- А я знаю? – ответил Костя. – Завтра и увидим. Ты же сам говорил, что он сто дивизий собирает – чеченов бить.
- Сейчас плов наш аварский кушать будем, - сказал Даниял-Хаджи. – Правда, без куриных яиц – постный. Ели, когда-нибудь?
- Ели, - ответили ребята.
- Ну, конечно, вас ничем не удивишь! – рассмеялся Даниял-Хаджи и спросил. – Костя, как имя твоего спутника?
- Ой, Даниял-Хаджи, простите, - спохватился Костя. – Как же я так и не познакомил Вас? Это Исаак Ферштейн – председатель Православного Союза.
- Очень приятно! - слегка поклонился Исааку Даниял-Хаджи. – А я глава мусульманского тариката – духовного ордена – «Муссаит».
Даниял-Хаджи сделал паузу и затем продолжил говорить.
- В конце семидесятых я окончил в Бухаре Медресе Мири-Араб. Некоторое время – лет десять, правоверно служил Аллаху на территории Средней Азии. Потом жил в Йемене. Теперь вот приехал в Гуниб, но традиционный Ислам уже не проповедаю.
- Почему? – спросил Исаак.
- В Йемене я стал изучать догматику давно забытого течения – исламский фундаментализм Мухаммада Аль Ваххаба, который выступал за возврат к корням Ислама; за очистку изначальной коранической традиции от позднейших наслоений.
- Почему забытого? Насколько мне известно, - сказал Исаак, - сегодня – это течение доминирует в Саудовской Аравии.
- Не совсем. Скорее – одно из толкований этого течения. К тому же наиболее воинствующее, которое и пришло к нам оттуда.
- Вы хотите сказать, что остальной Ислам так и пышет гуманизмом?
- Да будет вам известно, молодой человек, в Исламе почитаются шесть Пророков. Это Адам, Нух или Ной, Ибрахим или Авраам, Мусса или Моисей, Иса или Иисус и Мухаммад, да благословит его Аллах миром. Приходя в этот Мир, каждый Пророк оставлял после себя Духа творящее Совершенное. Но со временем люди забывали – что им оставляли Пророки и уходили от Бога к Духу творящее воровство и убийство.
- А разве Пророк Мухаммед оставил после себя Духа творящее Совершенное? – спросил Исаак. – И как же его меч, карающий неверных?
- А как же Пророк Иса: «Не мир пришел Я принести, а меч».
- Меч против духа зла! А у вас в Исламе?
- Да! Поэтому и задача у нас – муссаитов, найти подтверждение тому, что к концу своей жизни Пророк Мухаммад, да благословит его Аллах миром, вернулся в своих пропоповедях к десяти Заповедям Бога, полученных Моисеем на горе Синай и к Учению Иисуса.
- Ба-а! – выдохнул Исаак. – Это, что-то новое – неведомое!
- Да, на первый взгляд – невероятное. Но Дух, творящий Совершенное не может отрицать прошлое. Он может Его только дополнить. Улучшить!
- Вот, именно: что дополнил Совершенное Ислам к тому, что уже было?
- Это мы и должны найти. Мы уверены, что в Коран не вошли последние откровения Пророка Мухаммада, да благословит его Аллах миром, где он говорил, что Бог не может быть с теми, что проливает свою и чужую кровь. Он подтвердил этим один из пунктов Завета, данного Богом Пророку Ною: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека». И еще: если мы почитаем Пророков Бога, то должны и принимать сердцем Слова, сказанные через них Богом и тех, кто им внимает.
- Почему Вы решили, что эти откровения имели место быть? – спросил Исаак. – И они не были записаны в Коране?
- А иначе не должно и быть. Пророк Мухаммад, да благословит его Аллах миром, встал на пути многобожия и арабского идолопоклонничества.
- Камешек и в нашу сторону, - сказал Костя. - Пресвятую Троицу он принял за многобожие. Он не понял, что Бог единосущный и неделимый, но в трех Его проявлениях: Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой.
- Не буду спорить с Вами, Костя, но Вам Исаак отвечу: Пророк Мухаммад, да благословит его Аллах миром, ввел такую традицию как раздача милостыни. Если ты мусульманин, то вокруг тебя не должно быть нищих мусульман. А если не так, то ты тень шайтана и враг Ислама! Аминь!
- Аминь, - согласились Исаак и Костя.
- Так ли поступают те, кто себя называют христианами? Дела ваши говорят об обратном. Ислам обязывает каждого правоверного мусульманина заботиться о ближнем своем. У христиан это только декларируется! Потому навоз и золото у вас в одном обозе.
- В Церковь сейчас ходить стало модно, - сказал Костя. – Но не каждый идущий в Церковь способен стать Ее чадом и жить по Заповедям Бога. Удобно просто оставаться крестоносцем.
- И в Исламе тоже самое, - согласился Даниял-Хаджи. – Молодежь одержимая желанием приобщиться с Богом в силу своей духовной невоспитанности оказывается под влиянием различных реакционных и лжерелигиозных около исламских течений, формируемых американскими, западноевропейскими и кремлевскими спецслужбами. Этим не нужна богатая и крепкая Россия, а нам не нужны их услуги. Поэтому настало время нашего им джихада. Аминь!
- Аминь, - подтвердили Исаак и Костя.
***
Рано утром вышли в горы. Поднялись немного вверх на север и прошли около трех километров, затем спустились вниз и оказались в странном лесу. Вокруг росли низкорослые деревца с несколькими стволами, идущими от одного корня. Кора у них была красно-розовая.
- Что это за деревья? – удивился Исаак. – Ощущение – будто в другом Мире.
- Это «береза Радде», - ответил Даниял-Хаджи. – Красиво.
Прошли лес; спустились опять в низ – в ущелье, заросшим каким-то кустарником; прошли по нему с километр и вышли на широкую поляну, окруженную высокими деревьями. Здесь и был расположен лагерь моджахедов амира Лечи Олхазара.
Ступая левой ногой первым на поляну, Даниял-Хаджи произнес:
- Бисмиллое Рахману Рахим. Аллах Акбар!
- Ему тут же ответили, непонятно – откуда, взявшиеся двое моджахедов.
- Аллах Акбар! Салом Алейкум, Даниял-Хаджи. Как добрались?
- Ва Алейкум, ва Салом, - ответил он им. – Слава Аллаху! Хорошо!
- Аллах Акбар! Аллах Акбар! – моджахеды удовлетворенно прославили Бога и проводили путников к самой большой брезентовой палатке зелено-коричневого цвета, хорошо замаскированной между деревьями.
Из палатки вышел амир, Леча Олхазар; увидел подошедшего к нему
