Но, а думы – обо всем и вся.
И уже не помню Бога.
Но услышит Бога ухо
Раба низкого, моленье.
Благодать Святаго Духа
Ниспошлет в мое спасенье»
- Дедушка, - Виктория вытянула в трубочку ярко накрашенные губы, - я, что-то не поняла. Так кто же из них наш Бог?
Старичок поднялся со ступенек и посмотрел сверху на Викторию.
- Ведомо ли тебе юнице Славословие Пресвятой Троице?
- Нет, дедушка, - Виктория подняла лицо вверх и, широко раскрыв от удивления глаза и рот, взглянула на высокого и крепкого старичка.
Старичок повернулся лицом к Церкви и, размашисто крестясь, произнес:
- Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь. Бог един, а является Он людям в трех лицах: Отца и Сына и Святаго Духа. Им трем, вечно принадлежит одинаковая честь. Они единосущны и нераздельны. Сия тайна непостижима нашему уму. Поэтому всем надо подчиняться определениям веры, исшедшим из уст Божиих.
- Ага, - согласилась Виктория и спросила. – А как Вас зовут, дедушка?
- Имя мое – Никодим. А ваши как имена?
- Мое имя Виктория, а подруги – Виолетта.
- Да, да, да, - задумался старичок и, кивнул головой на Виолетту, сказал:
- Ты Тамарой наречешься. А ты, - указал на Викторию, - Марией будешь.
Девочки рассмеялись. Им показалось, что все это выдумки доброго дедушки.
Старичок поклонился до земли Церкви; повернулся к девочкам и со словами: «Спаси вас, Господи!» поклонился им в пояс; поднял со ступенек небольшой черного цвета матерчатый мешочек и, уже никого не замечая, тихонько, не спеша, пошел своей дорогой странника.
- Эх! – спохватилась Виолетта. – Надо бы ему было денег дать. Как мы, так!
- Я думаю, что незачем, - сказала Виктория. – Он, похоже, в милостыне не нуждается.
Старичок, пройдя уже около тридцати метров, не останавливаясь, громко произнес:
- По милостыне твоей и милосердие твое зримо. Сколько в тебе милосердия, настолько ты и к Богу ближе, и угодна Ему. Аминь.
Подруги застыли на месте. Когда пришли в себя, старичка уже не было видно.
- Ну, ты Виктория, - постучала два раза ладошкой себе по лбу Виолетта. – Что ты говоришь такое. Думай, прежде чем рот открывать.
- Да, и…, - Виктория не нашла слов, как оправдаться.
- Ладно, Вик забыли. Смотри, уже солнце село. Время, наверное, около семи. Как бы батюшку не пропустить. Пошли обратно в Церковь.
Выйдя из Церкви, священник увидел в низу девочек и направился к ним. Девочки его тоже заметили и приветливо улыбнулись ему.
- Ну, как служба, не устали? – спросил священник девочек.
- Да, что Вы, батюшка, - старалась бодро ответить Виолетта, - не устали. Правда, многое не поняли, но нам понравилось на службе, батюшка.
- Вот и, Слава Богу, - священник почувствовал притворный тон в голосе Виолетты, но виду не подал. – Так, что, девочки – до остановки?
- А у Вас разве нет машины, батюшка? – удивилась Виктория.
- Ну, как же? – улыбнулся священник. – Есть. Какой же я тогда батюшка. А в Церковь к Богу, я всегда хожу пешком.
- А живете Вы где, батюшка?
- У сенного рынка.
- Ого! – воскликнули подруги в один голос. – А нам ближе и по пути с Вами, батюшка.
- Тогда пешком? - предложил священник.
- Сто пудов, батюшка! – обрадовалась Виктория.
Виолетта покраснела и опустила голову.
- Меня отцом Феодором зовут, - сказал священник.- Можете и так ко мне обращаться
- Ну, как же, батюшка! – не согласилась Виолетта. – Мы же не крещенные. И так к Вам обращаться.
- Но, а что с вами поделаешь? – улыбнулся священник. – В Церковь сами пришли. Дорогу уж не забудете. Чай в России живете, да язык русский с молоком матери впитали, а душа русская без защиты. Не порядок!
- Да, батюшка, конечно, конечно, - согласилась Виолетта. – Но называть Вас: «отец Феодор», пока не смогу.
Виктория шла рядом и молчала.
- Церковь наша, - сказал священник, - освящена в честь Святого Пророка Илии. Сто лет уже ей. Много претерпела, благословенная. Уже и разрушить ее хотели. Да был тогда – в тридцатые годы – настоятелем прихода, архимандрит Серафим. Вышел он на встречу «красным бесам». А в руках он держал чудный образ Пресвятой Богородицы. Икона, говорят, была очень старая – древнерусского письма. Остановил супостатов силою Господа нашего, Иисуса Христа по молитвам Пресвятой Богородицы. Заступилась за Церковь нашу, Пресвятая Дева Мария. Девяносто лет было настоятелю. Не пожалели его большевики – расстреляли. Но Церковь не разрушили. В 1943 году – в самый тяжелый период времени в Великой Отечественной Войне, Церковь вернули верующим. Вот так она до наших дней и дожила.
Священник замолчал. Шли молча. Тревожные мысли носились в головах девочек. Им обеим казалось, что именно сейчас они находятся в том страшном времени. Мысленно видели, как вместе с настоятелем прихода, архимандритом Серафимом, защищают храм от супостатов. От этих дикарей-коммунистов со звериными повадками и животными инстинктами. Но охватывавший их страх, при мысли о неминуемом расстреле, постоянно выбрасывал их обратно – в наше время.
- Какой ужас! – нарушила молчание Виктория. – Господи! Какая идея стоит того, чтобы из-за нее лишать человека жизни. Нет такой идеи! Бешеные собаки все они – коммунисты, нацисты и фашисты.
- И ни судить их нельзя, и судить не можем, - с грустью сказал священник.
- Это как?! – удивились девочки.
- Тогда и народ, что их поддерживал судить надо. Кого за трусость, кого за корысть. Да и что им суд человеческий, - священник указал пальцем в небо. – Суд там. Нет ничего более страшного, чем Суд Божий. Помилуй нас Господи, грешных и недостойных, - священник перекрестился.
- Батюшка, - спросила Виктория, - а Вы в Советской Армии служили?
- Бог миловал, - сказал священник. - Красноармейцем не был ни дня. Но случись война, в стороне бы не остался. Молодость я свою провел в тюрьмах. Грабил с подельниками Банки СССР в городах Фрунзе, Ташкенте, Баку, Тбилиси. Такой формы был мой протест Советскому строю. Потом понял – не той дорогой идем, товарищи. Оставил братство «воров в законе». Крестился в Православной вере и уж лет как восемь рукоположен в священники.
- Батюшка, - сказала Виолетта, - вот наш дом.
Остановились у четырнадцатиэтажного белого дома.
- Вот и хорошо, - сказал священник.- Не заметили, как пришли.
- Да, батюшка, - согласились подруги.
- И еще, девочки, - священник продолжил говорить, - при Церкви каждую субботу и воскресение работает Воскресная школа. Там есть старшая. Зовут ее Галина. Подойдите к ней, и запишитесь на занятия от моего имени. Ну, вот и все. Оставайтесь с Богом. Пусть хранит вас Господь.
- Спасибо, батюшка. До свидания!
Девочки забежали в подъезд дома. Заскочили в кабину лифта и поднялись на пятый этаж.
- Что за вонь? – скривила губы Виолетта.
- Мусор уже неделю не вывозят. Вот мусоропровод и переполнили.
- Опять пьянствуют, что ли?
- Не знаю. Ой, слушай! - спохватилась Виктория. – А вопросы наши, по книге «Закон Божий»?
- Вика! – рассердилась Виолетта. – Пугаешь то, что? Слышала же, что Воскресная школа работает. Там все и выясним.
- Ага! – кивнула головой Виктория. – Ну, тогда пока!
- Пока, пока! – помахала рукой Виолетта.
Девочки разбежались по своим квартирам. Виолетта тихо вошла в квартиру, сняла с себя джинсовую курточку, надела халат, тапочки и прошла на кухню. Следом за ней на кухню прошла и ее мать.
- Ты, где так поздно шаталась?
- Ты, что говоришь такое – шаталась? Я в Церкви была, мама.
- Где! – подняла удивленно брови мама. – Это еще, что за новости?
- В Церкви, мама! В Православной Церкви.
- Да ты что – в Бога веруешь?
- А ты?
- Я? Даже и не знаю.
- Многое мы еще не знаем, мама.
- А отец знает?
- А, что отец знает?
- Как, что? – удивилась мама и громко крикнула. – Витя! Слышь, иди ко сюда!
- Ну, что там еще? – ответил недовольный мужской голос.
- Иди, иди сюда! Бросай свой компьютер.
В проеме двери на кухню остановился полный и невысокого роста, мужчина.
- Ну, что ты там встал? – раздраженно сказала мама. – Проходи на кухню, Витя.
- Что надо? – невозмутимо спокойно спросил Витя.
- Ты знаешь, наша дочь уже в Церковь ходит, – с усмешкой в голосе сказала мама.
- Слава Тебе, Господи, что не в бордель! Благословляю, – сказал папа, развернулся и ушел в свою комнату.
- А…, - открыла рот мама и замерла на месте.
Через минуту пришла в себя и развела руками.
- Хозяин – барин. Садись есть, дочь ты наша, Православная.
Викторию дома тоже ждали родители и волновались. Войдя в квартиру, Виктория увидела перед собой свою мать, стоящую в халате и с сигаретой в руке.
- Что ты за сигареты такие куришь, вонючие, мама? – резко спросила Виктория.
- На хорошие у твоего папаши, заработок мал, - нервно встряхнула на пол пепел с сигареты мама.
- Кто там, Нинк? – послышался голос отца.
- Кто, кто, - лениво и с безразличием сказала мама. – Дочь твоя, драгоценная.
- Да, - в коридоре появился отец. – Ты, где так поздно, дочь?
Виктория боялась сказать родителям, что была в Церкви; стояла и молчала.
- Что молчишь? – настаивала мать. – К тебе Володя приходил. Где была? Такой мальчик хороший. Родители у него предприниматели; с деньгами. Вот с кем тебе надо дружбу заводить.
- Какие там предприниматели! – в сердцах махнул рукой отец. – Торгаши, спекулянты.
- Сейчас уже нет спекулянтов, - со знанием дела заметила мама. – Все они нынче – предприниматели в сфере торгово-закупочной деятельности.
- Ага…, - попытался возразить папа.
- Да, замолчи ты, - слегка толкнула рукой в спину мама папу. – Ты, Боря в своей ментовке, много зарабатываешь?
- Я там служу, а не зарабатываю.
- Вот, именно! Работал бы в ГАИ, зарабатывал бы.
- Там тоже не везде место «хлебное».
- При твоем звании, был бы на «хлебе», а не на «земле».
- Опять начала?
- Ты бы лучше деньги приносил домой хорошие. Афганец ты, долбанный! Вон, ваш Валера Исупов, обложил торгашей и в ус не дует. Бабзеля его в золоте да в шубе из песца. А с тобой, как бы мне самой не пришел песец.
- У меня еще пока совесть есть.
- Тогда, что ты в ментовке потерял? Альтруист ты хренов. Как еще тебя там терпят?
***
Утром – в половине восьмого – девочки встретились на лестничной площадке.
- Ну, как Вик, твои предки? - спросила Виолетта.
- Да никак, - равнодушно ответила Виктория. – Маман на папахин наехала. Вована мне сватала. Надо бы повидать его.
- Слушай Вик… в классе скажем кому, что в Церковь ходили?
- Давай Ленке и Лариске скажем. Пацанам ни слова. Они придурки, какие-то все.
После второго урока – во время большой перемены, Виолетта, Виктория, Лена, Лариса, Анжелика, Альфия и Адилия собрались в дамском туалете. Закурили сигареты.
- Девочки, - сказала Виолетта, - вчера мы с Викой в Церковь Православную ходили. Молитвы слушали, как там пели и читали. Вообще было классно! Идемте в субботу с нами.
- Зверева, - засмеялась Лена, - ты же татарка!
- Только наполовину. У меня папа татарин. И то я вчера узнала, что он крещенный оказывается.
- Крещеные татары себя крещенами называют, - сказала Альфия.
- Так он у тебя не обрезанный, что ли татарин, -
| Реклама Праздники 12 Июня 2024День России 11 Июня 2024День работников легкой промышленности 14 Июня 2024День работников миграционной службы 21 Июня 2024День кинологических подразделений МВД России 18 Июня 2024День медицинского работника Все праздники |