трактуется (И.Р. Тантлевский) как "мои Господа". И тогда текст "Адонай Элоhейну" может интерпретироваться как "Наши боги (Элоhим) - мои Господа".
Следует отметить, что в одном из текстов знаменитой библиотеки Ашурбанипала говорится: "Когда царство спустилось с небес [до Потопа]… в [убейдском] Эриду царем стал Абулим и властвовал 28 800 лет". Как следует из контекста (и Истории Древнего мира), шум.-акк. "Абулим" (единый правитель) - это бог-отец Энки, владыка города Эриду. А поскольку арабское слово "абу-(э)ль" означает "бог-отец", то и шум.-акк. форма имени "Абу(э)ль(им)" - тоже "множественное величественное", почтительное "бог-Отец" (как и ивр.-хан. "Элоhим"). Таким образом, подобная грамматическая форма была известна ха-ибри со времён их пребывания в Месопотамии.
Как представляется, для колен "Иуда", "Симеон" и "Леви", у которых личным (и родоплеменным) богом являлся бог Луны Син (Суэн, Йаhуве, Йаhу), особенно хорош (приемлем) в составе триумвирата "Элоhим" был бог Ра: "господин новолуний", его воплощением в Гелиополе считался бык; а в "Текстах пирамид" о Ра говорится как о "золотом тельце", рождённом коровой - богиней Неба (параллели к "корове" Нингаль и "тельцу" Сину)); в качестве одного из глаз бога Ра была Луна (всё это - отголоски смены в Египте лунной религии на солнечную; Солнце - правый глаз Ра).
Очевидно, что на начальном этапе миссионерской деятельности Моисея боги "Йаhу" и "Элоhим" - два различных божества: один - древний шумеро-аккадский бог политеизма; а другой - бог монотеистического учения Эхнатона, отрицающего существование иных богов, в том числе и Йаhу, не приемлющего кровавые жертвоприношения. Память об этом веками сохранялась в устной традиции определённых кругов коhэнов. Так, в ветхозаветной Легенде о Потопе единый и единственный Всевышний фигурирует под двумя наименованиями: Элоhим (Бог) и Йаhуве (Господь), но не под синкретическим «Господь Бог» (и у египтян, и у "черноголовых" были свои легенды о потопе): Элоhим (вобравший в себя ряд черт образов Энки и Эль Шаддая) курирует Ноя (Ноаха) и, в частности, сообщает тому об окончании плавания: «Выйди из ковчега...» (Быт.8.15,16). Однако, поскольку Элоhим эхнатонизма кровавые жертвы не приемлет, то «устроил Ной жертвенник Господу (Богу) (в ипостаси месопотамского «Йаhу); и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял Йаhуве приятное благоухание» (Быт.8.20,21).
Подмечено (И.П. Вейнберг "Историческая мысль на Ближнем Востоке сер. I тыс. до н.э.". 1993), что религиозное мировосприятие, представленное в писании «Элоhиста» (кодекс "Е"), отличается от изложенного в «Йаhвисте» (кодекс "J") «более последовательным монотеизмом» (и это закономерно). В Танахе нашло отражение и то, что ветхозаветные потомки «черноголовых» (а также и потомки "левитов Моисея") не забыли, что согласно шумеро-аккадским воззрениям, сам по себе бог Син/Йаhу - не созидатель мирозданья, не творец (как Атон/Элоhим), и по этому в Гл.I Книги Бытия Йаhуве, как демиург, не упоминается.
Моисей, вынужденный учитывать предыдущий многовековой религиозный опыт своей "жестоковыйной" паствы, счёл необходимым указать на степень приоритетности между богами Элоhим и Йаhуе, акцентировать уровень значимости каждого из них. Субъективное отношение пророка к этим двум (далее слитым во едино) богам созданного (сформированного) им мозаизма, раскрывают строки Книги Навина (Иис.Н.14.6,7): Моше - "человек (муж бога) Элоhим... (и) раб Йаhуе". Вводя в обиход новое имя Всевышнего - ("Йаhуве Элоhим"), пророк (подстраховываясь) был вынужден поставить на первое место наименование божества месопотамской «веры отцов» колена "Иуда" (Йаhу (יהו)). Если у горы Хорив Завет был заключён только с Элоhим, то уже в земле Моавитской Моисею пришлось "поставить" слова Завета (клятвенного договора) о служении Всевышнему с божеством "Йаhуе Элоhим" т.е. и с некими ипостасями бога Йаhу (Сина).
Характерно, что ха-ибри весьма медленно расставались с месопотамскими верованиями (особенно в части отправления культа предков) и поэтому не сразу всецело уверовали в Йаhуве Элоhим. Так, когда Моисея уже не стало и Иисус Навин заключал «завет» между ха-ибри пришедшими в Ханаан, и Всевышним Йаhуве Элоhим (недавним кумиром избранного Им народа), то Иисус Навин воззвал (как к третейскому судье и гаранту, призванному обеспечить исполнение клятвы богом Йаhуве Элоhим) к общесемитскому богу предков Бетилю: и «взял [Иисус Навин] большой камень и положил и... под дубом... и сказал... вот, камень сей будет нам свидетелем ибо он слышал все слова Господа [Бога], которые Он сказал нам сегодня... [а также] да будет он свидетелем [и] против вас... чтобы вы не солгали...» (Нав., 24, 26, 27).
Однако со временем отношение мозаизма к Элоhим и, в особенности, к Йаhу, их относительная (и совокупная) значимость, заметно менялись (переоценивались). Установившаяся между ними взаимосвязь оказалась настолько живучей и тесной, что обусловила образование как нового наименования "Йаhуе" (тетраграмматон) - "Йаhу жив" (יהו הי), отвечающего учению Эхнатона, так и единого синкретического бога с именем "Господь Бог" (сочетание "Йаhуве Элоhим" впервые встречается в Быт.2.5). Об этом свидетельствуют тексты Священного писания и молитв (перевод): "Блажен народ, у которого Йаhуве (Господь) есть Элоhим (Бог)" (Пс.143/144.15); или (утренняя молитва) "Адонай Элоhейну, Адонай Ахад" ("Йаhуе - Элоhим наш, [Он] Господь один"); т.е. бог Йаhуве, вобрав в себя ипостаси Бога-творца Элоhим, уже воспринимается (синкретический Йаhуе Элоhим) гораздо более широко, а не только, как бог "веры отцов" (бог Луны и владыка Ура), и поэтому он - "царь мира", бог-демиург, Всевышний, и во Вселенной один (заметим, что для жителей Ура бог Син также считался Всевышним, хотя и не единственным). Можно полагать, что не случайно многие элементы и шумерских, и египетских версий космогонических мифов слились в Танахе в единое повествование. Во времена Иисуса Навина (Иис.Н.22.34) это важнейшее дополнение (адаптация), внесённое в доиудаистический монотеизм, даже ознаменовалось возведением особого жертвенника: "И назвали... жертвенник "Ед" ("Свидетель"), потому, что он - свидетель (тому)... что Йаhуе есть Элоhим".
И далее. Как известно, каждое более-менее значимое божество Древнего Мира обладало множеством сакральных (тайных и явных) имён. Обратимся к сорокадвухбуквенному тайному имени Всевышнего библейских евреев. Характерно, что популярная у каббалистов молитва «Ана бекоах» (ивр.) состоит из семи строк, в каждой из которых по шесть слов (шестью семь - сорок два). При этом считается, что первые буквы каждого слова составляют сорокадвухбуквенное имя Бога. Очевидно, что 42 - чисто египетское сакральное число. Так, и число заповедей в Гл.125 "Книги мёртвых", и количество номов в Древнем Египте, и число "заповедей", произносимое душой Ка в преисподней перед 42 номовыми богами, равно 42. У шумеров это число (42) упоминается лишь один раз, - как количество храмов Месопотамии (от Эриду на юге до Сиппара на севере) в собрании их гимнов, составленном жрицей, дочерью Саргона Аккадского (У. Сьоберг и Э. Бергман «Texts from Cuneform Sources»). В Танахе же данное число встречается много раз. В свете сакральной символики, число 42 может быть представлено по составу как произведение чисел 2, 3 и 7 (удвоенное три раза по семь - связь с лунной символикой). Известно (см. выше), что у древних египтян лунная символика обычно связывалась с проявлениями каких-либо функций (органов) бога Ра (глаз, сердце). Таким образом, можно предполагать, что сорокадвухбуквенное тайное имя Всевышнего - соотносится либо с одним из наименований Элоhим (Ра-Горахти-Шу, Йота), Господа; либо с теонимом синкретического Господа Бога (Йаhуе Элоhим).
Семидесятидвухбуквенное тайное имя Всевышнего библейских евреев может быть, в частности, представлено состоящим из двух наименований, одно из которых содержит 30 букв, а другое - 42 буквы. Как уже упоминалось, в Месопотамии клинописным знаком письма, соответствующим числу 30, обозначали шум.-акк. бога Луны Суэна (Сина, Йаhу). Заметим, что, возможно, месопотамская связь числа 30 с богом Луны нашла отражение в обозначении евреями этого числа (30) буквой «ламед» (ל) - первой буквой слова «ночь» («лайла»). И тогда, как представляется, семидесятидвухбуквенное тайное имя - также одно из наименований Всевышнего, - синкретического Йаhуе Элоhим (30+42).
Двенадцатибуквенное же имя Всевышнего, «не мудрствуя лукаво», напрашивается составить в соответствии с теонимом "Йаhуве Элоhим" из имён «Йаhу хай», содержащемся в тетраграмматоне, и «Элоhим хай» - «יהו הי אלהים חי».
Вполне возможно (вероятность высока), что и сорокадвухбуквенное тайное имя являет собой развёрнутый теоним "Господь Бог", и тогда общее число букв (42) в нём может быть представлено как 30 и 12, где первое может соотноситься с наименованием "Йаhуве", как изначально богом "отцов Авраама" Сином.
Как ни удивительно, но в веках сохранилось (по-видимому, устная традиция) староаккадское наименование одного из важнейших богов эберитов, почитаемого в древнем городе Кише (имя «Ибер, Эбер (עבר)» встречается в перечне царей II аккадской династии Киша (ок. 2500-2400 гг. до н.э.)) - «Ya-akh-qu-ub-El», трансформированное со временем в "Йакуб-эл", которое означает: «Бог (да, конечно) поможет и (да, конечно) охранит». И поскольку наиболее сокровенное для ха-ибри (иудаизма) наименование Всевышнего представлено тетраграмматоном ("יהו הי"), то и подставим его при переводе на иврит в данное аккадское выражение (вместо абстрактного термина "эл" (как имени нарицательного для иудаизма)): יהיה בהחלט לעזור בהחלט להמשיך"יהו הי". Легко видеть, что этот теоним - тридцатибуквенное выражение (и тогда не исключено, что и здесь (в наименовании из 42 знаков) содержится двенадцатибуквенная компонента - «יהו הי אלהים חי». И если тенденция формирования ветхозаветных теонимов уловлена правильно, то и семидесятидвухбуквенное тайное имя Всевышнего должно содержать, в дополнение к означенному выше сорокадвухбуквенному теониму, выражение из тридцати букв, где вместо уже употребленного «Йаhуве» ("יהו הי"), поставлено «Элоhим» (להמשיך יהיה בהחלט לעזור בהחלט "אלהים"), - очерёдность согласно виду двенадцатибуквенного имени (т.е. «Йаhуве Элоhим»), которым и начинается семидесятидвухбуквенный теоним (12 и два по 30 знаков).
Отметим также и то, что такие наименования, как «Йаhуве» или
