ПОСЛЕДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ БОНИФАЦИЯ

что многие считали его рассказы выдумкой. Так что давайте будем думать, как подобраться ближе к этому опасному и страшному зверю.
                         – А что, если его усыпить? У нас ведь и ружья есть специальные, – не успокаивался Вася.
                         – Да ему это, как слону дробинка. В него не из ружья стрелять надо, а из пушки, – возразил ему Николай.
                         – Так из пушки и убить его можно.
                         – А ты попади в него, когда на тебя камни будут сыпаться сверху. И останется тогда от пушки только мушка, – сьюморил Вася.
                         – А что, если его газом усыпить, – предложил Кирил.
                         – Ага, провести в пещеру газопровод. И когда Звероед заснет, открыть краник, –  прокомментировал Николай.
                         – А если сделать сонно-газовую бомбу и бросить ему в пещеру, когда он уснет, – сказал опять Вася.
                         – Хорошо, есть бомба. Ты пойдешь бросать? Нет! Ты? Тоже нет. И я не пойду, – сказал Николай.
                         – Да ее можно сбросить с вертолета через дырку в горе, – сказал Кирилл, который все время сидел в стороне и смотрел на этот базар.
                         Эта идея всем понравилась. Срочно вызвали специалистов. Они что-то рисовали, долго спорили, но через несколько часов сказали, что сонная бомба для Звероеда готова. После ее взрыва, он гарантированно будет спать сутки. Кто-то сказал, что от грохота, пролетающего так низко вертолета Звероед может испугаться и выскочить из пещеры. Решили проверить и послали вертолет, когда в пещере был Звероед. Это было видно по телепередаче с «дронов».    Действительно, Звероед выскочил из пещеры, испуганно поглядывая на небо. Решили подождать еще один день, пока наш Зверь перестанет обращать внимание на шум от вертолета. Уже к концу следующего дня Звероед не обращал внимания на вертолет. Стали обсуждать: вечером или на рассвете сбросить сонную бомбу, потому что ночью вертолетчики могут и промахнуться. Решили рано на рассвете. Тогда будет больше светового времени для обследования Звероеда. Все. Вертолетчики озадачены, мы тоже. Ой, скорее бы утро!  И тут все тот же Кирилл и говорит:
                        – Бомбу сбросите, Звероед спит, а кто вам дверь откроет. Ведь в ней тонны две веса будет.
Что тут было. Все накинулись на Кирилла: «О чем ты думал раньше? Ты что раньше не мог сказать? Сидишь, молчишь, молчишь, а мы тут за тебя должны думать и советоваться. Да?»
В общем, виноват он и все! Но что делать? Стали думать. И решили, что два человека с Бонифацием спустятся в пещеру с вертолета, а остальные потом с помощью тросов и вертолета попытаются отодвинуть камень-дверь в сторону. Ну, на немножко, чтоб человек мог пролезть. Предупредили вертолетчиков по телефону и легли спать. Бонифаций подошел к Кириллу и пожал ему лапу, то есть руку, за хорошую идею.
                         Дальше все шло так, как решили. Через два часа после сброса сонной бомбы в пещеру, туда с вертолета спустили разведчика, который со всеми предосторожностями приблизился к Звероеду и убедился, что он спит. Затем к нему спустились два сотрудника музея и Бонифаций. Пока они занимались обмерами Звероеда, разными научными работами и фотографировали его, Бонифаций обошел знакомую пещеру. Те же клетки, только со спящими сейчас зверями, та же гора костей у стенки возле костра и, казалось, все было как тогда. И только спящий Звероед и люди, суетящиеся возле него, говорили о том, что сейчас все по-другому. Ему даже стало жаль Звероеда, так как по себе он знал, что у него в жизни все изменится. А вот в какую сторону Бонифаций не знал. Вскоре каменную дверь удалось сдвинуть и в пещеру вошли остальные ученые. Все ахали, охали и что-то замеряли и записывали. Всех удивил рост Звероеда - почти четыре метра,  его огромная голова, и зубы. Бонифаций услышал, что под кожу Звероеда вживили какой-то чип и еще что-то и теперь ученые будут знать все о Звероеде: где он находится, когда и что ест, с какой скоростью он ходит или бегает. «Интересно все-таки живут люди: все узнают, всем интересуются», – подумал Бонифаций. Кто-то хотел открыть клетки, что бы животные убежали, когда проснутся. Но Сергей запретил это делать и приказал ничего в пещере не трогать.
                       – Все должно быть так, как было, и ничто не должно вызывать тревоги у Звероеда, когда он проснется, – сказал он, обращаясь ко всем. Почти в полдень все намеченные работы были закончены, все вышли из пещеры и пошли в сторону ближайшей лужайки, где их ждал вертолет.
                       – Ой, а как же дверь в пещеру осталась не закрытой, – вскрикнул Кирилл, – ведь Звероед закрывал ее, когда ложился спать.
                       – Так, а кто написал в пещере на стенке углем «здесь был Вася», – строго спросил Сергей. – Василий, ты?
                       – Не я! – закричал Василий.
                       – Все равно иди, все сотри и закрой дверь.
Василий встал и понуро пошел в сторону пещеры, а потом остановился да как закричит.
                       – А как я ее закрою, если она почти три тонны весит! И это не я писал, а Кирилл, – закричал Вася.
                       – Но ты же видел и молчал! – сказал Сергей смеясь. Тут уже все прямо захлебнулись от смеха. А Вася понял, что это шутка и тоже заулыбался.
                       Как потом Бонифаций узнал, ученые собрали богатый фактический научный материал, который поможет классифицировать Звероеда. А пока они не знали к какой группе хищников или человекообразных великанов, живших в древние времена, его причислить. Наблюдения с помощью «дронов» и вживленных датчиков должны помочь в будущем решить эту загадку. И даже сейчас с их помощью мы могли наблюдать, как Звероед перемещается: по равнинным местам он ходил-бегал на двух ногах, а вот вверх или вниз по горкам на четырех.  Но главное, что меня удивляло, они все с умилением говорили о том времени, когда Звероед окажется в их музее. Такой экспонат они готовы были ждать годами.
                        Бонифация поблагодарили за помощь науке и вскоре они распрощались. А через два дня он снова выступал в цирке на знакомой арене. Только теперь Бонифаций понял, как он соскучился по цирку, по своим зрителям, и особенно, по детишкам