Джакомо. Оргии он не признавал, но интимная встреча втроем была допустима, тем более красивые мальчики ему нравились вполне.
Но, вместо плотских утех, Беатрис устроила ему настоящую словесную «оргию».
— Мы с братом наслышаны о вас, — пропела она мелодичным голосом. — Скажите, в чем девиз вашей жизни?
— Следуй Богу!
— Но разве, следуя законам Божьим, вы не вступаете в борьбу с внешним миром, чьи законы постоянно нарушаете? За двенадцать лет, с 1759 по 1771-й, вас одиннадцать раз высылали из девяти европейских столиц!
Джакомо был немало удивлен такой осведомленностью, но в то же время, как все тщеславные и самовлюбленные люди, приписал это своей популярности.
— Видите ли, дорогая Луиза, были и другие, скрытые причины моих скитаний. Я исполнял роль дипломатического и финансового агента французского короля, выполнял другие важные миссии, о которых говорить не принято, к тому же, как очень многие в наше время, я...
— Масон?! И это нам известно.
— Значит, вы тоже? — Казанова вопросительного посмотрел на Олега и Беатрис.
Встретить братьев по цеху было дело привычным. Олег молча указал знак Креста и Розы, братства розенкрейцеров, и Джакомо пожал им руки.
— Значит, вы знакомы с моими покровителями и друзьями? Это принц Шарль де Линь, его племянник граф Вальдштейн, Ж. Ф. Опиц, граф Ламберг.
— Признаюсь, нас больше интересует личность Джакомо Казановы, — начала кокетничать Беатрис.
— Но кто вы, прекрасная Луиза? Откуда приехали во Францию и в каком статусе?
Беатрис сделала загадочное лицо, как она умела это делать, и, быстро сунув Джакомо записку в руку, произнесла раскланиваясь.
— Всему свое время, дорогой друг. Ведь я могу вас так называть? Всему свое время.
И, прежде чем Казанова суметь опомниться, а Олег сообразить, в чем дело, она стремительно вышла. «Братец» в спешке последовал за ней.
Ах, женщины! Что вы делаете с мужчинами? Казанова был очарован, нет, он был сражен! Он почувствовал в Луизе родственную душу. Не так много слов было произнесено, но язык жестов и игра слов, некая недосказанность и завуалированность фраз, сказали больше чем надо. Но главное — глаза. Только Беатрис умела одним взглядом загипнотизировать, ввести в ступор, приворожить.
Простояв мгновение в раздумье, он, наконец, взглянул на записку, зажатую в руке. Наспех развернув листок, он начал жадно читать.
«Дорогой друг! Общество брата моего не дает нам возможности познакомиться ближе. Жду вас сегодня в полночь у озера. Прошу вас сохранить наше свидание в тайне.
Ваша Луиза»
Джакомо взлетел от счастья до небес. Он прижал записку к губам и покрыл ее поцелуями.
Стоит ли говорить, с каким нетерпением он ждал полуночи. Еще никогда стрелки часов не шли так медленно. В это же время состоялся непростой разговор между Олегом и Беатрис.
— Что ты там надумала себе? Паоло — мой друг, и я не позволю...
— Мы не на увеселительной прогулке, а в экспедиции по заданию. Я должна во что бы то ни стало выполнить его. Не зря же Анахарсис запустил свою машину времени! А ты уйми волнение и займись чем-нибудь полезным. Приударь за мадам Помпадур, например, или попробуй заговорить с Вольтером. Казанову он посадил на место, попробуй и ты свои силы. А теперь не мешай мне, предстоит битва гигантов.
— Ты готовишься, как на дуэль.
— Ты прав, это дуэль, и я планирую выйти из нее победителем.
Казанова издалека увидел очертания женского силуэта. Сердце его забилось так, что, казалось, выскочит из груди. Луиза же наоборот была величественно спокойна. Она обвела его обворожительным взглядом и предложила искупаться в озере. Джакомо тут же начал снимать туфельки с ножек прелестницы, затем шелковые чулки. Его руки искусно справились со всеми деталями женского гардероба, и надо признать, что он оказался знатоком дела. Беатрис мысленно отметила это про себя. Эти руки не запутаются в бесконечных рюшечках, кружевах, тесемках и бантах, это точно.
— А вы купаться не будете? — спросила она невинным голосом.
— Как смею я при вас...
Он не успел закончить, ибо в этот самый момент Луиза юркнула рукой под расшитый золотом камзол, и он почувствовал прикосновение руки. Его будто обожгло раскаленным железом, и это был сигнал, который превратно истолковать было невозможно. Он схватил девушку на руки и унес в ближайший грот, коих в парке было множество. Было полнолуние, и казалось, что небесное светило решило освещать их любовное ложе, придавая всему романтичную таинственность.
Казанова мастерски справился с замысловатым женским туалетом, Луиза предстала перед ним в костюме Евы. Она будто ожидала его дальнейшие действия и совсем не опускала стыдливо глаза. Джакомо уложил ее на ложе из трав и полевых цветов и застыл, созерцая точеную фигуру Венеры. Беатрис была в том возрасте, когда тело приобретает женственность и плавность форм. Слонового цвета кожа казалась еще белее в лучах лунного света. Прелестная грудь была прикрыта золотистыми локонами.
— Богиня! — воскликнул Джакомо и принялся покрывать все тело поцелуями. Его прикосновения были нежны, как дуновение ветерка. Он будто боялся измять красивый цветок. Отдав должное видимой красоте, он начал разглядывать ее заветное место. Тут Джакомо был профессионал. Сколько прелестных цветков прошло через его взгляд! Он сравнивал их с чуть раскрывшимся бутоном розы, искусно открывая лепесток за лепестком, добираясь до сути. Пестуя и целуя нежные места, он мог оставить девственность нетронутой, но получить ни с чем не сравнимое наслаждение. Эстет и гурман, ценитель женских прелестей, предпочитал больше отдавать, чем брать. Притом женские ушки услаждал такими нежностями, такими сладкими речами, что ни одна женщина не устояла бы. Это была симфония любви, которая перемежалась звуком фанфар, казалось, сами амуры трубили гимн любви.
Беатрис увидела созвездия и туманности, ей казалось, что она преодолела законы гравитации и несется со скоростью света в неведомые миры...
Но вот Аврора возвестила о том, что ночь пришла к концу, и первые лучи утренней зари коснулись прибежища любовников. Казанова галантно проводил даму до дома и, выразив надежду увидеться вскорости, удалился.
Беатрис застала Олега бодрствующим. Он явно нервничал и кинулся к Беатрис с расспросами. Усталая от бессонной ночи, но вполне счастливая, Беатрис походила на растрепанную розовощекую пастушку, которая резвилась в компании Пана и наяд.
— Вижу, ты не избежала любовных сетей великого искусителя. Твое любопытство удовлетворено с лихвой?
— Вполне!
— И как? — спросил Олег скорей по инерции.
Ответ и так был написан на ее лице.
— Он с лихвой оправдывает славу Дон Жуана всех времен и народов.
Я, кажется, разгадала в чем секрет его феномена.
— В чем же?
— Он относится к любви, как к искусству. Он художник, который создает полотно неспешными мазками. Он музыкант, который играет на струнах женского тела, извлекая небесное звучание. Он, в конце концов, поэт, который словами услаждает слух, внушая женщине, что она богиня!
— Жаль только, что инструмент для игры каждый день новый, — ухмыльнулся Олег таким высокопарным речам.
— И это прекрасно! Искусство нужно нести в массы! Им надо наслаждаться и восхищаться.
— Надеюсь, ты насладилась вполне, и мы можем покинуть этот напудренный мир?
— Но я обещала ему еще одно свидание! — закапризничала Беатрис. — Он сказал, что не до конца испил нектар моего цветка.
Олег опешил, а Беатрис, видя его растерянность, от души рассмеялась. Ее очень позабавил вид Олега.
«Хорошо, хоть не Паоло», — подумала она и принялась писать записку Джакомо. Она возвестила его, что, к сожалению, они с братом должны срочно уехать и т. д. и т. п., нашла кучу причин этого отъезда и поклялась вечно помнить его и любить.
Джакомо был весьма разочарован, но... на горизонте уж сиял целый букет новых ароматов. Долго грустить времени не было. Как истинный воин любви, он снова рвался в бой!
Когда хватает куража,
Эмоций, страсти,
Как свежа,
Мечта,
Обретшая покой,
Бокал вина
И мы с тобой.
Пока еще он молод и полон сил. Пока еще не скоро, будучи дряхлым стариком, больным и озлобленным, он сядет за свои мемуары, спасаясь от смертной скуки в замке графа Вальдштейна. Там будут все, с кем он встречался, кого любил и ненавидел, с кем просто играл или просто вовлекал в громкие авантюры. Он вспомнит всех... Не вспомнит только Луизу и ее брата. Но они и не претендуют на это.
