открытые формы, позиции значительно сблизились. И хотя под вторым «Манифестом» со стороны Московии стоит лишь подпись академика Сахарова, взгляды авторов (с небольшими оговорками, касающимися критики коммунизма) охотно разделили бы многие советские интеллигенты. «Традиционная догматическая и авторитарная религия, которая ставит поклонение Богу, обряд, культ и Символ веры выше человеческих нужд, желаний и опыта, причиняет вред человеческому роду. Всякая информация
о природном естестве должна пройти проверку на научную доказательность. А догматы и верования традиционной религии такой проверки не выдерживают... Не божество будет нас спасать, а мы должны спасать себя сами... Не существует доказательных свидетельств того, что жизнь не кончается со смертью тела... Т.е. негибкая мораль местного прихода и религиозные идеологии — пройденный этап».
Ну а в 2003 году, в третьем варианте «Манифеста», традиционная религия вообще списана в утиль. В нем сказано, что «упорная приверженность традиционным религиозным воззрениям обычно способствует нереалистичным, пассивистским, мистическим подходам к социальным проблемам, сеет недоверие к науке и слишком часто становится на защиту отсталых социальных институтов... Для человечества настало время осознать собственную зрелость — отбросить пережитки первобытного мистического мышления и мифотворчества, подменяющие истинное постижение природы».
Под Третьим манифестом мы находим подписи представителей естественных наук и философов. Среди них и те, кто подписал «Открытое письмо Президенту», — Г. И. Абелев, Э. П. Кругляков, а также В. Л. Гинзбург, который последовательно борется против введения в российские школы предмета «Основы православной культуры».
Конвергенция произошла, безбожники всех стран объединились. Что же они поставили во главу угла, на место несуществующего Бога? Для бывших советских граждан здесь нет никакого открытия, любой из нас мог бы ответить на этот вопрос даже во сне: «Разумеется, науку с ее достижениями!» И жрецов научного прогресса — как самых подкованных, способных переустроить мир, который томится в оковах традиционных религий. Переустроить так, чтобы людям было удобно и спокойно жить. Чтобы восторжествовала социальная справедливость, чтобы людей не разделяли ни границы, ни верования, ни национальные особенности. Чтобы образовалось единое мировое государство с единым управлением и была (цитируем еще один важный гуманистический документ — «Декларацию взаимной зависимости», предложенную миру в 1988 году Международной гуманистической академией) выработана «новая всемирная этика», которая, хотят этого или нет теперешние клирики, станет в эпоху Водолея доминирующей. Задача за решением всемирного роста ВВП, который обеспечит достойное существование граждан Земли и даст возможность поднять уровень образования настолько, чтобы каждый понял всю бессмысленность теологического мракобесия.
«Лед тронулся, господа присяжные заседатели!.. — как говорил незабвенный Остап Бендер. — ...Пора переквалифицироваться в управдомы... если, конечно, хватит ума».
Но Патриарх Московский не собирается складывать оружие и, похоже, идя на таран, провозглашает: «Ересь человекопоклонничества — новая опасность, которая грозит человечеству». О ней патриарх Кирилл предупредил верующих, собравшихся в Храме Христа Спасителя в праздник Торжества православия. Это, по мнению Святейшего, беспрецедентное изгнание Бога в масштабах всей планеты.
«Сегодня мы говорим о глобальной ереси человекопоклонничества, нового идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. Именно на преодоление этой ереси современности, последствия которой могут иметь апокалиптические события, Церковь должна направлять силу своей защиты, своего слова, своей мысли. Мы должны защищать православие».
Патриарх Кирилл назвал ересью защиту прав и «человекопоклонничество». Он наставлял паству, как принимать удары и оставаться твердым. По мнению Святейшего, в Новое время универсальным критерием истины стал человек и его права, «и началось революционное изгнание Бога из человеческой жизни, из жизни общества». Это движение сначала охватило Западную Европу, Америку, а затем и Россию.
Заметим, что в странах Западной Европы многие церкви и костелы отданы в аренду под спортивные залы и рестораны или попросту пустуют. Рост ВВП этих стран настолько высок, что догматы христианства не играют роли как в материальном обеспечении семей, так и в возможности для подрастающего поколения получить образование.
Плохо это или хорошо, когда во главе угла всего, что происходит в мире, ставится исключительно польза человека, лишенного нравственных, христианских заповедей? Патриарх рассказал, как Бога пытались «выдавить» из страны на примере своей собственной семьи. Его первые учителя — дед и отец — прошли тюрьмы и лагеря «не потому, что они нарушали государственные законы, а потому, что отказались предать Господа и Православную церковь».
А сегодня эта идея жизни без Бога, выйдя из атеистического государства, каким был Советский Союз, расползлась по земному шару. «Мы видим, как прилагаются усилия во многих процветающих странах законом утвердить право любого выбора человека, в том числе и самого греховного, идущего вразрез со словом Божиим, с понятием святости, с понятием Бога», — сказал глава РПЦ и призвал верующих идти в мир и проповедовать истинные ценности.
Верующему в Московии самому решать, оставаться ли в нищенском государстве с низким до предела ВВП и растущими как грибы церквями и жирными попами, или строить иную жизнь, достойную XXI столетия, —
с предприятиями, оснащенными высокими технологиями, обеспечивающими высокий уровень достатка, молодым поколением, защищенным от индоктринации теологическим мракобесием.
Поскольку доходы тесно связаны с образованием, то нет ничего удивительного в том, что «традиционные верующие» в большинстве своем люди не просто бедные, а нищие (у 68 % доход составляет 500 рублей (152 гривни) на человека в месяц, среди атеистов таких — 29 %). Так что «традиционные верующие» — в большинстве своем темные и нищие.
Гуманисты уверяют, что они лишь откликаются на новые реалии, на вызовы времени. Но на самом деле каждый такой документ представлял собой достаточно конкретную программу будущих действий для формирования новой реальности. А поскольку авторы и многие, подписавшие манифест, имели большие связи, нередко возглавляли весьма влиятельные организации (например, Джулиан Хаксли, подписавший «Манифест» 1973 года, был президентом ЮНЕСКО, Алан Гутмахер руководил Международной федерацией планирования семьи), то идеологическая идея имеет приличные шансы стать былью.
Ольгерд закончил подборку материала и подумал, что было бы неплохо предложить его авторам «Третьего гуманистического манифеста», предварительно запатентовав логотип «Верующий в бога — еще не Homo sapiens».
57. Если цель христианства сопоставить с целью законов Ману, если наилучшим образом осветить эту величайшую противоположность целей, то нечестивость христианских средств можно поймать in fragranti. Критик христианства не может избежать того, чтобы не выставить христианства заслуживающим презрения. Книга законов, вроде законов Ману, имеет такое же происхождение, как и всякая хорошая книга законов: она резюмирует опыт, благоразумие и экспериментальную мораль столетий, она подводит черту, но не творит ничего. Предпосылкой к кодификации такого рода является то, что средства создать авторитет истине, медленно и дорогой ценой завоеванной, совершенно отличны от тех средств, которыми она доказывается. Книга законов никогда не говорит о пользе, об основаниях, о казуистике в предварительной истории закона: именно благодаря этому она лишилась бы того императивного тона, того «ты должен», которое является необходимым условием для повиновения. В этом-то и заключается проблема. — В определенный момент развития народа его глубокий, всеохватывающий опыт, — сообразно с которым он должен, т. е., собственно говоря, может жить, — является законченным. Его цель сводится к тому, чтобы собрать возможно полную и богатую жатву с времен эксперимента и отрицательного опыта. Следовательно, прежде всего теперь нужно остерегаться дальнейшего экспериментирования, дальнейшей эволюции ценностей, уходящего в бесконечность исследования, выбора, критики ценностей. Всему этому противопоставляется двойная стена: во-первых, откровение, т. е. утверждение, что разум тех законов не человеческого происхождения, что он не есть результат медленного изыскания, сопровождаемого ошибками, но, как имеющий божественное происхождение, он был только сообщен уже в совершенном виде, без истории, как дар, как чудо... Во-вторых, традиция, т. е. утверждение, что закон уже с древнейших времен существовал, что сомневаться в этом было бы нечестиво и преступно по отношению к предкам. Авторитет закона покоится на тезисах: Бог это дал, предки это пережили. Высший разум подобного процесса заключается в намерении оттеснить шаг за шагом сознание от жизни, признаваемой за правильную (т. е. доказанную огромным и тонко просеянным опытом), чтобы достигнуть таким образом полного автоматизма инстинкта, — это предпосылки ко всякого рода мастерству, ко всякого рода совершенству в искусстве жизни. Составить книгу законов по образцу Ману — значит признать за народом мастера, признать, что он может претендовать на обладание высшим искусством жизни. Для этого она должна быть создана бессознательно: в этом цель всякой священной лжи. — Порядок каст, высший господствующий закон, есть только санкция естественного порядка, естественная законность первого ранга, над которой не имеет силы никакой произвол, никакая «современная идея». В каждом здоровом обществе выступают, обусловливая друг друга, три физиологически разнопритягательных типа, из которых каждый имеет свою собственную гигиену, свою собственную область труда, особый род чувства совершенства и мастерства. Природа, а не Ману отделяет одних — по преимуществу сильных духом, других — по преимуществу сильных мускулами и темпераментом и третьих, не выдающихся ни тем, ни другим — посредственных: последние, как большинство, первые, как элита. Высшая каста — я называю ее кастой немногих — имеет, будучи совершенной, также и преимущества немногих: это значит — быть земными представителями счастья, красоты, доброты. Только наиболее одаренные духовно люди имеют разрешение на красоту, на прекрасное; только у них доброта не есть слабость. Pulchrum est paucorum hominum: доброе есть преимущество. Ничто так не возбраняется им, как дурные манеры, или пессимистический взгляд, глаз, который все видит в дурном свете, или даже негодование на общую картину мира. Негодование — это преимущество чандалы; также и пессимизм. «Мир совершенен» — так говорит инстинкт духовно одаренных, инстинкт, утверждающий жизнь: «несовершенство, все, что стоит ниже нас, дистанция, пафос дистанции, сама чандала, — все принадлежит к этому совершенству».
