нашел то, что составляло то самое главное – статья, в криминальной хронике, носившая риторическое и одновременно грустное название:
«Все самоубийцы душевнобольные?
Вот оно, содержимое этой статьи:
«Государству удобнее всего считать всех самоубийц сумасшедшими, отказывая им в свободе распоряжаться собственной жизнью. В 1930-х годах в Госкомстате СССР закрыли сектор, занимающийся статистикой самоубийств: проблему передали психиатрам, фактически закрепив за любым самоубийцей статус сумасшедшего. В США в тот же период самоубийц, если они выживали, приговаривали к тюремному заключению.
Как показывают суицидологические исследования, количество душевнобольных среди самоубийц не превышает их числа среди тех, кто умирает своей смертью. То есть суицид в общем случае никак не связан с психическим расстройством. И тем не менее, это не решает проблему, а только расширяет ее границы.
Сегодняшнее утро пополнилось еще одним случаем. В своей квартире была найдена молодая женщина, личность которой еще не установлена. Судмедэкспертами установлено, что это отравление запрещенными медицинскими препаратами, часть которых была найдена в ее сумочке. Есть все основания полагать, что это суицид. Остается открытым вопрос, где женщина могла достать подобные таблетки, есть предположение, что у нее был свободный доступ в медицинские заведения. В данное время проводится опрос среди персонала больниц и исследование отчетов о применении лекарств.
В квартире не оказалось никаких документов, только лишь странная записка, очевидно, предсмертная, со следующим содержанием:
«Я завершу ее замысел. Это самое невинное, что она приказала мне…Она пойдет дальше. Она не оставит меня в покое. Она исследует мое тело в больничном морге – своеобразном выставочном зале, ведь я буду, без ложной скромности, ее шедевром, ее трансформированным произведением, телом, которое уже приняло все воздействия на него… Она будет любоваться мной, и может, только ради трех минут любования своим творением – и больше своим превосходством в этот момент, она затеяла всю эту игру…»
В данный момент разыскиваются родные и близкие умершей. Всем, кому могла быть знакома женщина примерно 25 лет с красными волосами и…»
Писатель оборвал чтение, и газета словно сама собой выпала из рук на то же место, откуда и возникла, и опять случилась мгновенная метаморфоза.
Снова появилась добрая, успокаивающая, надежная Тень. Единственный и последний близкий Писателю образ.
Но все внимание Яна было занято, нагромождено, а впоследствии и похищено последним открытием неизбежной истины.
Едва он дочитал, на его лице появилась улыбка.
Улыбка настолько странная, словно она не принадлежала ему.
Улыбка, вырезанная неумелым хирургом у умершей Евы и надетая поверх его собственных губ.
«Тень, ты всегда будешь рядом?»
«Я привязана к тебе навсегда. Ты – мой создатель»
«Разве ты не была создана до меня?»
«И образам, и предметам, и людям свойственно меняться под чьим-то влиянием. Их можно создать, можно изменить, можно уничтожить»
«Я изменил тебя?»
«Да. И я обязана тебе своим мнимым существованием. Но мне жаль тебя»
«Почему жаль?»
«Потому над тобой тоже есть Создатель. Независимо от твоего желания. Но я буду рядом. Я постараюсь разделить с тобой остаток твоих жалких дней, ибо избежать влияния Создателя невозможно. Теперь ты знаешь, что ответить, когда тебя будут спрашивать, кто ты?»
«Да. Я – никто. И я отправлюсь в никуда вместе с тобой”.
