характера.
Оценивать человеческие достоинства и пороки Закия училась с пелёнок. С её пытливым умом и задатками лидера, в своей семье, где возрастная граница между многочисленными братьями и сёстрами разновелика, эта наука оказалась для неё несложной.
Настя иногда играла с Закиёй, но их совместные игры проходили как-то безрадостно и скучно, во всяком случае, для Насти. Закия не была инициатором игр, более того, она не вносила в игру ничего нового, лишь одобряла и повторяла Настины фантазии, или не одобрив их, с интересом наблюдала за Настей. И ещё, Настя замечала, что её радостное и восторженное восприятие мира не находило встречного отзыва со стороны Закии, и хотя она была внимательной слушательницей, Насте рядом с ней было как-то неуютно.
Но теперь, увидев Закию, Настя обрадовалась и решила пригласить её к себе домой: "Покажу ей свои игрушки, угощу пышками с мёдом, мама их так вкусно готовит!.. может тогда Закия станет веселее..."
Девочки медленно шли к дому Насти. Закия слушала рассказы Насти, следующие один за другим, или делала вид, что слушала, и искоса поглядывала на новые Настины сандалии.
Закия уже привыкла к тому, что Настя всегда одета нарядно, но эти чудные сандалии невольно притягивали её взгляд... Прослушав утреннюю историю о шаловливых бурунчиках, Закия разговорилась: "Казахи говорят, что если идущему, навстречу выскочат бурунчики, то нужно вернуться назад, иначе..." - она не успела договорить.
- Эй, Зелёнка!.. Зелёнка, ты чё вырядилась? - раздался звонкий девичий окрик.
Возле тропинки, у подножия грейдера, прямо на земле сидело несколько девочек, старше Насти и Закии года на три-четыре, но Насте они не были знакомы. Она знала лишь одну, ту что с рыжими вихрами, - она с Настиной улицы, и звали её Танька. На голове Таньки, нашлёпкой, лежал подвявший травяной венок. В чёрной юбке и белой кофте, с красно-рыжими, торчавшими во все стороны, кудрявыми волосами, она смотрелась очень ярко. Её можно было даже назвать красивой, если бы не постоянно недовольное и злое выражение лица. Настя знала, что Танька - девочка вредная - обижает даже мальчишек - и с ней лучше не водиться.
Все сидящие полукругом девочки, имели короткие стрижки, чем очень походили друг на дружку, а вот на приветливых они не походили...
- Да, у неё, наверное, день варенья, да Зелёнка?.. Платье балерины, банты от Мальвины, на ногах носочки, - мамочкина дочка! - прокричала крупная черноволосая девочка с босыми ногами.
- Она не мамочкина, она папочкина!.. Опять в контору бегала, да, Зелёнка?.. Чё молчишь? Не уважаешь?! - закидывала Настю вопросами рыжая Танька. Затем она наклонилась к девчонкам и стала что-то им нашёптывать...
- Закия, побежали!.. Скорей, они злые, я их боюсь! - быстро промолвила Настя. Девочки лихо взбежали на грейдер.
- Ой-ё-ё-й!.. Трус, трус, боягус! Беги, беги, мамочке пожалуйся, Зелёнка!.. Смотри, а то банты потеряешь! - неслось им вслед.
Настя остановилась, пытаясь отдышаться, и обернулась в сторону злых девчонок.. Здесь, на грейдере, Настя с подругой были от них в зоне недосягаемости, а чуть поодаль, по ту сторону от грейдера стоял Настин дом.
- Пойдём, Закия!.. - позвала Настя, девочки молча пошли рядом.
Насте было обидно до слёз: "Почему они дразнят её, именно её, не Закию, нет... что я им сделала?.. я их даже не знаю!.. что им нужно?.. и, опять, - Зелёнка!? У меня красивая фамилия, и к зелёнке она не имеет ни
какого отношения... Да!"
- Закия, а давай, немножко их подразним... Подразним и убежим! Они не успеют нас догнать: грейдер высокий, пока они вскарабкаются!.. - предложила Настя. Закия, подумав, и покосившись на Настины сандалии, молча кивнула.
- Стрижено-брито, чучело собачье!.. Вот вам! - прокричала Настя, запрыгав вокруг Закии. Закия продолжала молчать, опустив голову, и задумчиво смотрела на Настины сандалии.
- Стрижка на стрижке, не девочки - малышки! - продолжала Настя, подскакивая на месте, и радуясь своим рифмам и маленькой победе, потому, что большие девчонки вдруг притихли. Они, обняв друг дружку за плечи, о чём-то совещались.
- ЭЙ, ты, малая!.. спустись к нам, мы тебе ничего не сделаем... мы тебе записку передадим, записку для Зелёнки! - сообщила рыжая Танька, поднявшись во весь рост.
"Здоровенная дылда!.." - размышляла Настя, - Нет, Закия, не ходи!.. они - плохие! - останавливала подругу Настя.
- Я пойду, схожу к ним, а потом мы пойдём к тебе играть... может они помириться хотят - отвечала Закия.
- Не ходи, я с ними не ссорилась и не дружила... они большие, и я их не знаю, ...они - нехорошие!! - взволнованно твердила Натя.
- Ну, тогда, я узнаю, что им надо от тебя, ага?.. - и Закия быстро спустилась к Настиным обидчикам, скатившись по сухому глинистому склону грейдера, как на лыжах, подняв за собой коричневый столб пыли.
Пробыв недолго внизу, она взобралась к Насте и стала настойчиво вытряхивать пыль из башмаков.
- Где записка, Закия?! - спросила с нетерпением Настя.
- Обманули, они просто не хотят, чтобы я с тобой дружила... Пойдём! - сказала Закия.
- Пойдём, - согласилась Настя.
Девочки медленно шли по грейдеру к дому Насти. Они молчали, каждая думала о чём-то о своём...
Всё, что произошло дальше, Настя, вначале, восприняла как сон, как страшный сон: что-то тяжёлое прыгнуло сзади на неё, не давая двигаться дальше - это Закия повисла на спине Насти, крепко обхватив её руками и ногами.
- Закия!.. ты, чего?.. пусти!.. мне тяжело... Отпусти, чего ты хочешь!? - просила Настя, но Закия не отвечала ни слова и крепко держала Настю, не давая двинуться с места. Настя попыталась сбросить её, но Закия всё крепче цеплялась за Настю.
- Отпусти!! - Настя крутнулась на месте и с ужасом увидела, как к ним со всех ног бегут большие девчонки с рыжей Танькой во главе!.. венка на её голове уже не было...
Вмиг всё стало понятно - обман!.. Настя ухватила Закию за руки и резко присела, как будто хотела лечь на землю, и собрав все силы сбросила Закию и помчалась прочь: и от Закии, и от этих, бегущих к ней злых девчонок. Но время было упущено - за спиной явно слышался топот бегущих ног и прерывистое дыхание...
- Танька, это рыжая вредная Танька догоняет... - знала Настя.
- Ой!.. - Настя закричала. Сильный толчок в спину сбил её с ног, и Настя, с разбега, пролетев над землёй какое-то расстояние, жестоко ударилась руками и коленями, упав на твёрдый галечный асфальт грейдера.
- Мама!.. Мама!.. - Насте было больно, очень больно!.. Она закрыла голову руками, ожидая удара, но удара не последовало. Медленно встав с колен, Настя, сквозь слёзы, разглядела, что ноги разбиты, а с правой коленки свисает большой кусок кожи и горячей струйкой стекает густая алая кровь прямо на её новые любимые сандалии. Руки, как огнём, жгло от кровавых ссадин и грязи. Подобрав одной рукой испачканное платье, мизинчиком другой руки Настя, безуспешно, попыталась приложить оторванный кусок кожи на место и, встав, оглянулась.
Вокруг - ни души!.. Только собаки из соседних дворов отрывисто лаяли, да редкие коровы, оставшиеся на подворьях, призывно мычали. Посерело, ветер совсем стих, а в воздухе запахло озоном - приближалась гроза.
Достав из кармана платок, и приложив его к раненной коленке, Настя, согнувшись, неспешно побрела к дому. Она опять шла к своему дому, но теперь - одна - без подруги. Горечь обиды, чувство смятения и внутренние рыдания, казалось, душили её. Настю подташнивало, но слёз уже не было. Было отчаяние и недоумение, перемешанное со стыдом и унижением: "Что произошло?.. Где Закия?.. и почему она?! ...её заставили!! Но она могла меня предупредить... шепнуть... Мы могли убежать вместе!.. Предательство!? Нет, это невозможно!.. Тут что-то другое, не знаю что, но другое... Ведь мы вместе шли ко мне играть и угощаться. И, к тому же, Закия моя подруга, пусть не близкая, но мы учимся в одном классе... у нас общие друзья..."
Мысли роились в Настиной голове словно пчёлы, и от этих нелепых и ужасных мыслей, как от укусов пчёл, разболелась голова. Вот и родной дом...
- Настя, что с тобой, дочка?! - мама обняла Настю, прижав её к себе.
- Мамочка, я упала!.. Меня толкнули старшие девочки!.. я их не знаю!.. Мама, у меня порвалась коленка!.. А-а-а! - и тут Настю отпустило горькое смятение, и слёзы ручьём потекли и на нарядное, уже помятое платье, и на новые, теперь испачканные грязью и кровью сандалии, и на добрые, умелые, родные мамины руки, которые волшебными птицами летали вокруг бедной Насти, утешая и приводя в порядок и её душу, и её тело.
- Не плачь, Настя, не плачь, доченька. Всё будет хорошо... Всё плохое уйдёт... уже ушло! Я люблю тебя, мышка-малышка, я с тобой, моя дочка!.. Мама успокаивала, жалела и врачевала Настю, осыпая её и добрыми словами, и тёплыми поцелуями, прогоняя и дочкину боль, и дочкин страх, и дочкино огорчение: "...далеко-далеко, прочь на сухую горку!"
- Мамочка, мне не надо было сегодня гулять!.. Меня бурунчики предупреждали, а я не послушалась!.. - сквозь слёзы бормотала Настя.
- Какие бурунчики? - мама положила руку на лоб Насти. - Нет, слава Богу!... Пойдём, я тебя чаем напою, с пышками, как ты любишь, а потом ты отдохнёшь... Сестричка уже спит... Бурунчики!? ...что за бурунчики?!
...Засыпая, Настя тихо шептала: "Нет!.. Это не Закия, нет - это бурунчики, злые бурунчики!.. Закия не виновата, нет!.. это они заставили Закию... чтобы всё было как в их игре - игре по-взрослому!.."
А за окном давным-давно мирно шёл шумный тёплый июньский дождь, набирая мощь, громыхая и посверкивая, отдавая природе свою живую силу, наводя всюду порядок и смывая следы неловкой детской дружбы и детского обмана. Дождь любит чистоту...
Интересно написано.