Ночная буря стихла, и в пустыне забрезжил расцвет. Сначала горизонт озарился красно-желтым цветом, затем на него выплыл яркий диск дневного светила. И на переливающемся бликами желтом песке проступили очертания полузанесенных человеческих фигур.
Еще минуту назад парящий в небесном пространстве джин наблюдал, как однообразные барханы мягкого, без единого камушка песка, прореживаются темными скалами. Но теперь его внимание привлекли застывшие человеческие фигуры. Казалось, что несколько из них прилегли отдохнуть. Так, одна из женщин положила руки под голову, будто устраивалась поудобнее. Мужчина же, напротив, лежал лицом вниз. Его ноги были согнуты, как у ползущего человека, а одна рука была вытянута вперед. Видимо, он к чему-то тянулся.
Джин опустился ниже, чтобы лучше рассмотреть погибших. Пятнадцать тел было разбросано в радиусе около трех километров и небрежно погребено тонким слоем песка. Вот-вот к ним должны были слететься стервятники. Вдруг, он уловил едва уловимое шевеление. Дыхание? Да, без сомнений, одно из тел живо! Не задумываясь, джин подул в его сторону. Образовавшийся от этого ветер смел в сторону слой песка, и перед взором странствующего духа предстала одетая в просторное платье-балахон и черный платок девушка лет четырнадцати. Она лежала на спине. Лицо ее было светлым. А под сбившимся на шею платком виднелись белокурые волосы. Такого джин еще не видал! Подхватив, как пушинку, свою неожиданную находку, он превратился в смерч и мгновенно умчался прочь.
Очнулась девушка от того, что закашлялась. Крупный седовласый старик в белых одеждах медленно вливал ей в рот воду. Он был похож на араба.
- Кто ты? – С трудом спросила она.
- Я – джин, дух этой пустыни. Правоверные называют меня маридом. Но, я лишь один из представителей этого великолепного рода. Имя же мое - Абу Джаль. А как тебя зовут, моя прекрасная находка?
- Я пленница из болгарских земель. Зовут же меня Донка. - Скромно отвечала девушка.
С трудом приподнявшись на локте, она огляделась. На стенах висели оружие и резные деревянные блюда. Однако жилище, в котором она находилась, напоминало все же пещеру. В каменных стенах, каким-то образом, были устроены ниши. В них находились украшенные драгоценными камнями вазы, чаши, кувшины. Лежала Донка на широкой, но низкой софе. Рядом с софой, на каменном полу возвышался пузатый блестящий кальян.
Ласково улыбаясь, Абу Джаль предложил девушке немного поспать. И она с удовольствием послушалась. Когда же Донка вновь открыла глаза, возле нее уже стояло блюдо с пресными лепешками и финиками. А в очаге уютно булькал медный чайник. Жизнь снова казалась прекрасной!
Через пару дней она совсем оправилась. Измученное жаждой горло уже не болело, голова не кружилась, песок не казался жгучим. Наоборот, выйдя на прогулку, девушка даже почувствовала его мягкую нежность и теплоту. Но, памятуя о гибели каравана, с которым она шла невольницей в неведомый ей город Абу-Минкар, Донка старалась далеко не отходить от пещеры своего спасителя и не задерживаться в опасной пустыне. Мало ли что?
В жилище ее ждал сюрприз. Абу Джаль встретил девушку, держа в руках несколько разноцветных и модных европейских платьев. Это среди пустыни! Донка не могла поверить своим глазам! На вид они казались уж слишком объемными, но при примерке все были впору. Счастливая девушка где-то час меняла их, разглядывала, как они сидят, в зеркале. Оставив, наконец, на себе голубое платье из венецианского шелка, она решилась спросить:
- Чем я могу отблагодарить своего спасителя?
На какое-то мгновение джин стал очень серьезен.
- Не думал я, что этот разговор наступит так скоро. – Произнес он. – Ты видишь здесь просторный богатый дом. Такой не часто встретишь даже у знатных людей. Его я создал внутри обычной песчинки. И проходящие тут караваны, и пробегающие мимо звери не замечают его. Мое волшебство способно на многое. Но для тебя я сделал все скрытое наглядными, ибо твоя красота уникальна и большая редкость в наших местах. Прошу тебя, согласись украсить своим присутствием этот дом и стань моей подругой, пока естественный ход времени окончательно не разлучит нас.
Девушка ненадолго задумалась. Родина была очень далеко, а здесь, кроме джина, у нее все одно никого не было. Он же проявил доброту и заботу. Казалось, что и сейчас сделал ей предложение…
- Что ж, - отвечала Донка, - моя жизнь с того момента, как ты нашел меня в пустыне, полностью принадлежит тебе. Да будет так, как ты пожелаешь!
С тех пор девушка и джин стали жить как супруги. Донка вела хозяйство, а Абу Джаль обеспечивал ее всем необходимым. Часто их посещали гости. Они приближались к пещере то в образе змеи, то шакала, то скорпиона, но на пороге неизменно превращались в умудренных сединами старцев или восточных красавиц. Это были уважаемые мариды – родственники Абу Джаля. И девушка их немного побаивалась. Лишь со временем Донка привыкла к их перевоплощениям и прочему волшебству, которое, как выяснилось, часто твориться в пустыне.
Своим удивительным гостям молодая женщина готовила угощение из бургуля, мяса и чая. Но порой у нее возникало впечатление, что многочисленная родня джина посещает их только для того, чтобы взглянуть на нее. Донка, впрочем, того стоила! Правильные черты лица, тонкий стан и белокурые волосы. На фоне грубоватых темнокожих джинов ее маленькая фигурка казалась выточенной из слоновой кости, а потому ее хотелось с восхищением взять и поставить где-то рядом с драгоценной утварью на каменной нише.
Отведав донкиной стряпни, джины обычно усаживались кружком возле кальяна и, помянув Абу Киля – марида, который погиб, взлетев вверх, чтобы тайком подслушать у престола Всевышнего будущее мира, начинали «подглядывать». Для этого они брали стопку картонных табличек. На них были нарисованы символы четырех земных сил или «Опоры престола», начертаны цифры от 1 до 10, а на некоторых были еще изображены фигуры мужчин и женщин. Мариды тщательно перемешивали эти таблички. Затем, не глядя, они раскладывали их на полу, чтобы увидеть, как сами по себе «упорядочатся», т.е. придут в соответствие с движением «высших сфер», изображения сил и фигур. По сочетаниям таковых они умудрялись предсказывать будущее.
Донку это, конечно, интересовало. Из разговоров женщина поняла, что одни силы приносят в наш мир процветание, другие – заботы и благоприятные перспективы, третьи – душевные волнения: радости или тревоги, а вот четвертые – сеют только разрушение и смерть. Фигуры мужчин означали четырех властелинов сил, которые живут далеко друг от друга - в разных концах света. Например, одного из них, изображенного с монетой в руке, джины часто называли Халифом. Ему соответствовала женщина с такой же монетой. Но если рядом с ним почему-то выпадала другая дама: с мечом или, скажем, с кубком, считалось, что Халиф скоро впадет в заблуждение и совершит неверный поступок. Четыре женщины олицетворяли существующие добродетели: набожность, материнство, мудрость и красоту. Однако то, что было хорошо одному повелителю, оказывалось плохо другому.
Окончив гадание, джины брались состязаться. Они начинали меряться силами. Но это был не спортивный турнир. Не глядя, они брали в руки по десять своих волшебных табличек. И, посмотрев их, хвастались, кому из них достались «более сильные», но другим не показывали. Затем они проверяли друг друга, открывая доставшиеся им по одной карты. Первый джин выкладывал свою карту. Остальные, по очереди, должны были положить рядом с ней свои таблички с таким же изображением силы (масти), Обычно побеждал тот, у кого оказывалась табличка с большим числом. Например, 10. Хотя олицетворения правителей и их добродетелей побеждали в этом турнире любое число, кроме единицы, ибо последняя была основа и их существования в мире.
Десять раз они бросали по карте. А так как в каждой из мастей было лишь по одной единице (Туз), то считалось большим везением, если у кого-то окажутся в руке и властелин, и его подруга. Один из них мог принять на себя удар от находящейся у соперника единицы и дать возможность другому победить в следующем круге, как в схватке. Бывало, джины очень долго думали, прежде чем выбрать, какую карту им стоит на этот раз открыть перед всеми. Считалось, что выигравший марид больше, чем остальные, угоден сейчас Всевышнему: ему не только благоприятствуют основополагающие силы мироздания, но также он может и правильно распорядиться своей удачей. Поэтому победитель в игре становился главой клана до следующей встречи и состязания джинов.
За прожитые с маридом годы Донка повидала множество чудес. Теперь она знала пустыню, как свои пять пальцев, умела извлекать воду из сухого песка и ведала целебные свойства редких растений. Но, человеческий век короток. Ее белокурые волосы поредели и потеряли свой блеск, лицо изрезали морщины. Она все меньше улыбалась и все больше ворчала, выражая недовольство то погодой, то головной болью, то нескончаемыми делами…
Абу Джаль же, напротив, оставался весел и молод. Джины, увы, живут намного дольше людей. И вот однажды, он сказал Донке:
- Мы не можем жить среди разрушающихся тел или вещей, а только среди песка, ибо он вечен. Но ты стареешь. И я благодарю тебя, за то, что ты украшала своим присутствием мое жилище. Теперь же пришло время расстаться.
От нахлынувшего горя у Донки перехватило дыхание. Хотелось возмутиться. Но что сказать? Что сама добровольно подарила себя Абу Джалю? Теперь, уже когда от этого дара почти ничего не осталось, ее выбрасывают вон, как обглоданную кость или треснувшую от времени посуду. Но она не деревянное блюдо! Донка чувствовала себя так, будто вновь оказалась брошена в пустыне и умирает от жажды. С тяжким вздохом, женщина присела на край постели и, вдруг, завыла, подобно больной гиене или ветру в барханах.
Абу Джаль смутился. Он приобнял бывшую возлюбленную за плечи и попытался утешить.
- Послушай, - сказал он, - джины устроены так, что согласуют свои поступки в соответствии с движением основных сил мироздания: ветра, воздуха, огня и земли. Мы постоянно меняемся и из-за этого живем долго. Ты же подобна скале, которая остается в застывшей форме, а потому воздействие сил обтачивает ее, т.е. укорачивает твои дни.
Никто не виноват, - продолжал марид, - что ты принадлежишь к недолговечному человеческому роду. И я допустил ошибку, когда восхитился подобной цветку красотой. Но я готов расплатиться за это и обещаю, что выполню любое твое желание. Скажи мне, скажи, чего ты хочешь!
- Хочу, чтобы все мои желания сбывались! – Пробурчала обиженная Донка.
Изумленный джин привстал, задумался, а потом произнес:
- Да, будет так!
В его руках возникла колода карт. Но в отличие от тех табличек с цифрами, символами и фигурами, игру с которыми так часто наблюдала женщина, обратная сторона этих карт не была белой или пустой. На ней виднелся затейливый рисунок, напоминающий тканный персидский ковер.
- Эта колода не обычная. – Продолжал Абу Джаль. - С ней ты всегда будешь выигрывать у людей. Но не забывай, что играть надо на исполнение ими твоих желаний. Захочешь денег, так и говори, что играем на столько-то монет. Захочешь лошадь, говори – играем на лошадь. На что
