121
Но я не умер. Хотя было мне очень плохо. Боли не было, но слабость была такая, что я держался на ногах . несколько раз я терял сознание. Несколько раз это даже видели другие. И спрашивали. А я переводил разговор на другую тему или отшучивался.
Но скоро все действительно пришло в норму. Я снова был на ногах, снова в полной боевой готовности, снова готов биться за справедливость. То есть – делать, что прикажет нам наш наставник. Мысли о том, что он может приказать сделать что-то неправильное, почему-то никогда даже в голову не приходило.
Так как лекарство все-таки вылечивало, но на время выводило из строя, лечащихся разделили на группы. Начали с тех, кто находился уже на грани гибели.
Я старался помогать, как только мог. Во первых, потому что эту «отраву» готовил мой друг Вадик. А во вторых, я же тоже химик, хотя с очень узкой специализацией. И процесс шел.
Днем я готовил новые смеси для реакций, и будил Вадика, когда тот начинал не вовремя засыпать. А ночью вместе с другими по очереди стоял в дозоре, ожидая неминуемое нападение президентской гвардии. Но пока все было спокойно.
Времени на сон практически не оставалось. Но даже когда мне давали разрешение вздремнуть пару часиков, то я ложился, но не мог сомкнуть глаз – все время думал о Юле. Как там она? Жива ли? Здорова ли? Так прошло еще несколько дней. Пока наконец-то не появилась первая партия излечившихся.
122
Затем появилась вторая партия, потом третья. Все начало возвращаться на свои места. Я опять постоянно пропадаю в тире. Вспоминал Женькины шуточки по поводу моего увлечения стрельбой, вспоминаю самого Женьку. А иногда вспоминаю Юлю, начинаю опять думать о ней. И тогда стрелять я уже не могу, потому что мне начинает казаться, что она стоит передо мной, Прямо между мной и мишенью. Грустно.
Но все плохое когда-нибудь кончается. И сменяется худшим. Наш новый лагерь выследили гвардейцы. Однажды ночью они напали на часовых. Двоих убили, а еще двоих увели с собой. Со дня на день ждем сражения.
Но враги почему-то не идут и не идут. И у нас пока все по прежнему. Просто живем. Тихо и спокойно. Как будто чего-то ждем. Временами вспоминаю и тех, кого увели. Нас же от пыток блоков не ставили. Значит наши ничего ИМ не сказали. Может, не знали то что было от них нужно, может быть умерли раньше чем сказали. А может быть живы и все еще молчат? Да нет, не может такого быть. С нашей-то контрразведкой? У них там звери – не специалисты.
123
Никогда не переживай по поводу того, что тебе плохо, потому что всегда может стать еще хуже. У нас ввели нормированный расход патронов в целях экономии. И тир прикрыли. Теперь абсолютно нечем заняться. Поэтому я снова начинаю регулярно –иногда даже по несколько раз за день навещать Паскаля. Просто сижу и смотрю – чем он занимается. Из самых близких друзей только он один рядом остался.
Возобновились занятия по ножевому бою. Инструкторы опять вспоминают фразу о том, что человек, вооруженный кинжалом практически неуязвим.
Пошли разговоры, что мы сами будем добывать себе оружие - как партизаны прошлого. Убивать ножом, потом обезоруживать. Учимся прицельно метать кинжал на дальнее расстояние. Выдали каждому еще комплект запасных в добавок к личному. метание ножей в цель - цирк какой-то. Но хотя бы что-то. Все равно больше ничего другого нет. Воин, проникающий в стан врага и бесшумно обезоруживающий всех.
Романтично. Хотя непривычно . И глупо. С ножом против пулемета.
Всем раздали форменные жилеты. Откуда взяли, интересно? Не сейчас же шили. Наверное, были в запасе. Все это - и нехватка патронов, и износ оружия , видимо, уже было предусмотрено заранее. Черный день наступил. В жилетах большое количество карманов под запас боевых ножей. Ладно. Доживем - увидим.
124
По лесу не спеша идет группа солдат. Странно. Это солдаты нашей страны, но сейчас они высматривают по кустам кого-то из нас - чтобы убить. на нас объявлена охота. Армия, которая должна оберегать страну и граждан, защищает правительство и президента от собственного народа. А кого защищаем мы? Интересы простых людей? Хотелось бы верить!
Вытаскиваю обеими руками два кинжала, делаю замах. Двое солдат падают. Затем еще двое. И еще трое. Остальные убегают, испуганно отстреливаясь. Чуть позже мы все выходим из укрытия и собираем оружие. Противно. Убивать из-за угла. Собственных сограждан. А что остается делать?
Несколько автоматов, запасные обоймы, пара гранат. Уже что-то. Ножи тоже забираем, вытаскивая их из уже мертвых тел. Противно.
Меняем укрытие. И ждем следующую группу противника.
125
Разбираем первое трофейное оружие. Даже и не думали, что в итоге его окажется так много. Каждый берет себе по автомату и запасной обойме. А из остатков образуется небольшой запасной фонд -уже что-то. Теперь чувствую себя в привычной стихии.
Постоянно готовимся к обороне. Роем окопы, траншеи вокруг нашего лагеря, строим укрепления для пулеметных точек. И кидаем ножи. А стрелковое оружие бережем только для дальнего боя.
Очередная группа гвардейцев повержена. Собираем оружие, боеприпасы. Потом обыскиваем карманы. Нахожу фото. Старое, еще черно-белое. На нем мальчик и девочка лет 5-7. Мальчика узнаю сразу - этот самый субъект, только что застреленный нами. А девочка... Светлые волосы и голубые глаза. Хотя фото и черно-белое, но я будто бы отчетливо вижу, что глаза у нее голубые. Это же Юля.
Нет, не может быть. Просто я переутомился и мне кажется. Или просто похожая маленькая девочка. Закрываю глаза и считаю до пяти.
Открываю, переворачиваю фото и читаю надпись. "Брату Коле на память от Юли". Подпись явно сделана взрослым подчерком кого-то из родителей. Вот это номер. Родных братьев-сестер у нее нет - ее дело в свое время я подробно изучил. Что же тогда еще за брат? двоюродный, что-ли? А может, это провокация службы безопасности, с целью воздействия на меня? Вряд ли. с чего такое ко мне внимание? что я за птица? Значит, все правда. Вот так совпадение.
126
(история создания отряда - продолжение)
Так получилось, что по специализации я химик. Ни желание это и не склонности. Никто ни у кого не спрашивал согласия. просто всех поделили на равные группы да и все. И я попал в группу химиков - химическая защита, наркотики, яды, противоядия. Пробирки и мензурки. Сначала даже расстроился - я же не "ботаник" какой - со стекляшками возиться. То ли дело у автомобилистов - на треке гоняют или устройство двигателя изучают. Или компьютерщики - хаккеров ловят или сами сайты экстримиской направленности взламывают. А тут сидишь и пробирки перебираешь.
Но постепенно втянулся. Заинтересовался даже. любопытно же как из одного путем реакций получаешь другое. Еще плюс ко всему Женька тоже оказался в этой же компании. И мы каждый день химичили друг перед другом. И как-то раз я перепутал склянки. странная реакция в итоге получилась, неожиданная. Вещества немедленно вступили в реакцию и в итоге получилось...
Мы сунули результат реакции в хроматограф, который выдал нам неожиданный ответ: непонятный, длинный цифровой код.
Раньше я слышал, что существуют искусственные химические вещества настолько секретные, что обозначаются исключительно цифровым кодом. мы посмотрели по специальному справочнику и выяснили, что это - боевое отравляющее вещество. правда уже давно снятое с производства и не использующееся. потому что неудобное в использовании и хранении. простое в получении, но утилизация его невозможна. А мы выходит получили его абсолютно случайно. вот уж повезло.
И что теперь было делать? Оказалось, что его получение не производилось уже очень давно. Куда его теперь девать - это вещество - никто не знал. И как дезактивировать -тоже.
В итоге пробирку засунули в другой, более надежный сосуд, который в свою очередь был помещен в сейф с пятым уровнем доступа. Этой пробиркой можно бы было отравить пол города.
127
Все еще не перестаю думать о том убитом мною парне - якобы Юлином кузене. хотя прошло уже недели две, нет три. Хотя сегодня лучше не о чем постороннем вообще не думать. Сегодня у нас запланирована акция. Нападение на казармы президентской гвардии. Ночью. Будь это на чужой территории - можно было бы назвать диверсией. А так... Пусть будет "акция устрашения". Хотя мне все равно - не я же ее выдумал. У меня есть командиры. вот пусть у них головы и болят.
В три часа ночи подъем по тревоге. Экипируемся чем можем и едем. Планируется нападение и захват зданий. Будто мы сами вдруг стали террористами. Захват зданий, а затем их удержание или нанесение максимального урона. Больше похоже на диверсию.
Вертолетов у нас уже нет. Перемещаемся исключительно на грузовиках. Даже наш командир трясется вместе с нами в кузове. Едем долго. Наш лагерь за городом - в лесу, а казармы гвардии около президентского коттеджа. Хотя, какой там коттедж -целый дворец.
Подъезжаем, выгружаемся, рассредотачиваемся. Нас пока никто не встречает. Спят, наверно. А часовые? Постепенно окружаем казармы. Саперы закладывают заряды в нужных местах.
Раздается взрыв. Здание перекошено. все стекла окон разбиты, рамы вылетели. Идем на штурм. Проникаем внутрь, постепенно продвигаемся в верх, стреляя во все что шевелится. Пока что только обслуживающий персонал. А вот и спальни. Распахиваем двери.
Кто-то уже сидит и поспешно одевается, кто-то сладко потягивается и зевает. Стреляем, пока они не схватились за оружие. Затем добиваем спящих . Кинжалами, чтоб сэкономить патроны. И быстро уходим. Наш командир прихватывает гвардейский штандарт. А мы, убив часового, взламываем оружейное хранилище и уносим все до последнего патрона. Командир дает приказ отходить. Когда мы отходим уже достаточно далеко, раздается мощнейший взрыв и здание казармы складывается как карточный домик - саперы приводят в действие оставшиеся заряды.
128
Вот вам смешно, а у нас Командир куда-то пропал. Вчера еще был, лично давал команду на отбой, а сегодня нет его. Совсем.
Может сам куда пошел по личным делам и по голове получил от хулиганов? И валяется теперь с амнезией на всю башку. Это в лучшем случае. Или его похитили и пытают почем зря и ведь действительно зря. Всем офицерам спецслужб психологические блоки ставят. Когда человек чувствует боль превышающую личный болевой порог - сознание отключается и человек впадает в состояние похожее на кому. Так что пытать его бесполезно. Но как же его найти. А найти надо.
Через пару часов все проясняется. Получаем сообщение по передатчику на нашей частоте. Гвардейцы. По приказу президента. То есть они зачитывают нам его приказ как главнокомандующего. Длинно и нудно, но смысл один -сдаться. Прийти и сложить оружие. Финиш.
Что делать будем? Совещаемся, спорим, решаем. И решили выбрать временного командира. За меня. Я спорил, отнекивался, не соглашался. Какой из меня командир? Я такой же как все, а может и еще хуже. Но переспорить большинство я не смог. И меня выбрали.
129
Снова идем на бой с гвардейцами. А что делать? Несколько раз отправляли разведгруппы, пытаясь отыскать
