Ах, черт, опять в ветку врезалась, снег за шиворот попал!
Несусь, тороплюсь, ничего вокруг не вижу…
Заткнись, надоел. Как с просеки свернула, так еле ползу, а ты – несешься! Не видишь, что ли, кругом деревья. Да откуда тебе видеть-то.
Пешком бы пошла, целее была.
По сугробам пешком? Ну, что у внутреннего голоса на глаз, ни ног нет – это я, конечно, догадывалась, но что бы и мозгов не было?
Ну и лети на своей ступе… Ой, вот опять во что-то врезалась, вон как по ступе стукнуло.
Да, пожалуй, передохнуть надо. Вот здесь на полянке и приземлюсь. Черт, ступа по пояс в снег ушла.
Что ты все чертыхаешься да чертыхаешься, слушать противно. Вон, белку напугала – глянь, как на тебя уставилась.
Вижу! Эй, белка, ну, что вызверилась то – как баба-Яга сама с собой разговаривает не видела? А с кем мне еще разговаривать в лесной чащобе-то, с тобой что ли, или вон с лисой? Эх, бессловесные вы существа! Ишь, поскакала, поскакала с ветки на ветку, как про лису услышала. Говорить не может, а все понимает.
Да где лиса-то, не вижу?
У тебя ж глаз нет, вот и не видишь. Пошутила я. Ну, давай оглядимся – вон вроде, если повыше подняться, да между этими деревьями проскочить, а потом берегом озера, а там над звериной тропой – вот мы и дома. Кстати, отчего это тропа звериная к моей избе идет, надо проверить. Пугаю их, пугаю, а они тропы топчут. Наведут еще охотничков на мою голову. Ладно, держись крепче – стартуем.
Ох, здорово стартанули! Какой след на поляне остался – прямо НЛО! Вот и озеро, а где тропа звериная? А вот, вот, заворачивай. Да, ниже, ниже лети, в то опять сучьями зацепит.
Уймись ты, под руку-то! Без тебя знаю. Еще чуть-чуть и … эх, приземлились. Ну, что, благополучно посадка прошла и почти у дверей.
У дверей… Чуть в избу не врезалась. Хорошо, курьи ноги отпрыгнуть успели. Ну, ты и водила!
Ладно, вытряхивайся. Проку с тебя никакого - ни поклажу поднести, ни снег расчистить. Только и можешь, что глупости болтать.
Могу и замолчать.
Вот и замолчи.
Баба-Яга с трудом выбралась из ступы, вытащила мешок с провиантом, за которым и летала в ближайший поселок, в супермаркет, и, с трудом удерживая тяжелый мешок в руках, занялась избушкой:
Эй, изба на курьих ножках, встань ко мне передом, а к лесу задом.
Изба затрепыхалась по - куриному и, припадая на одну ногу, с большим трудом и страшным скрипом стала разворачиваться. Но что-то пошло не так, куриная нога у нее подломилась, и на середине разворота изба накренилась и осела в сугроб. К двери было не подобраться. Баба-Яга аж сплюнула с досады: Ну, что ж, ты Господи! Вот незадача… Продукты в снег складывать не хотелось – не для того покупались, но что ж делать-то? Избенка старая, не первой молодости, помочь нужно. Хорошо, хоть на пригорке избу поставила, тут снега меньше. Баба-Яга потопталась на снегу, осторожно положила мешок с продуктами на утоптанное место и подошла к избе: Ах, ты горемычная, да еще прыгать пришлось… Изба тяжело вздохнула, прошуршала что-то печальное, задергалась, стараясь выбраться из сугроба. Тише, ты, тише, не торопись,- остановила ее Баба-Яга, - Сейчас, подмогну маленько. Яга ухватилась за перила крыльца, уперлась боком в бревенчатую стену избы, стала помогать избе разворачиваться, сипло покрикивая: Давай, давай милая, еще немного, еще чуток, сама пойдет! Изба затрепыхалась еще сильнее, собралась с силами, встала на ноги и уже сама, ускоряясь, развернулась и встала так, как приказывала ей Баба-Яга. Вот молодец, вот умница, - похвалила Яга избу, как ребенка малого, - подняла мешок и затащила его в сени, а потом и в горницу. Изба затихла – радовалась, что угодила хозяйке. Печь вспыхнула огнем, лучины зажглись сами собой, самовар заурчал. С печи, зевая и потягиваясь, появился огромный черный кот, вспрыгнул на лавку, стал мурлыкать да ластиться к Бабе-Яге. Ах, ты, Баянушка, ах ты котик мой любимый! - Баба-Яга погладила котяру, почесала за ушком, спросила: Все ли спокойно было в мое отсутствие? Чужие не появлялись? Кот замурлыкал с переливами, даже пару раз мяукнул. Яга понятливо кивнула: Все тихо было, хорошо. Леший заезжал, праздновать Новый год себе приглашал. Ну, что ж, пойду, пожалуй. У него весело гуляют, пляски, хороводы до утра. В прошлом году кикиморы болотные где-то светлячков откопали и елку ими украсили – прям, как люди огоньками. А русалки все пели …
Ага, а потом перепились все и потащились людей пугать…
- Никак внутренний голос проснулся? Надоело молчать – то? Ну, поговори. Да кто ж нас испугался? Человеки тоже к этому времени хорошо водочки приняли, маскарад у них был, вот они нас за ряженых и приняли. Обниматься да целоваться все лезли. А Леший забаву какую придумал – через костер прыгать. Пунктик у него такой – как напьется, так Снегурочку ищет. Мол, какая, значит, деваха иль молодуха при прыжке через огонь испарится – та и есть Снегурка. Смех, да и только!
- Как же, помню, помню … Да еще огонь побольше раздувал, чтоб пламя повыше полыхало. Чуть не сжег поселок к чертовой матери!
- Ну, не сжег же. Зато на другое лето сколь грибов да ягод в лесу возле поселка было – видимо-невидимо! Люди то как радовались. А это Леший грехи отмаливал.
Добрый он, - согласился внутренний голос, - И русалкам запретил рыбаков в камыши утаскивать…
Помолчали. Тут и самовар подоспел. Баба-Яга попила чаю с магазинными сушками да с вареньем клюквенным, самолично сваренным из ягод, что кикиморы болотные презентовали. Напоила кота Баяна молоком, колбаски ему отрезала. Совсем ее в тепле разморило, в сон потянуло. Хорошо - то как, подумалось Яге, - вот я и дома.
Очень понравилась шутка со Снегурочкой.
Было бы хорошо реплики выделить, чтобы лучше понималось, где Баба-Яга, а где внутренний голос. Да и разбиение текста на абзацы повысили бы читабельность.