После нескольких недель кровопролитных боёв союзные войска вошли в Берлин, точнее то, что от него осталось. Страшнее города в Европе, пожалуй, не было, сила противодействия вернулась к точке выхода силы действия - сработал третий закон Ньютона, а также древний закон бумеранга. Остовы разрушенных зданий напоминали загробный мир, который и во сне не приснится, и художник не придумает. Складывалось впечатление мощного землетрясения, уложившего весь город разом, если бы не остатки дымящейся на всех улицах военной техники. Бомбардировки с воздуха прекратились, артобстрел тяжёлой артиллерией тоже, но гарь, дым и копоть стояли над городом несколько дней. Повсюду разбитая техника, трупы, куски тел, камни, предметы быта, страх. Бои в самом Берлине были ещё ожесточённее, чем на подступах. Воевали и дети, и старики, и женщины. Союзные войска просачивались по улицам к главной цитадели- Рейхстагу. Короткие бои были очень жестокими и насыщенными в результате большой концентрации солдат на маленьких участках. Отступать было некуда, и немцы бились насмерть, но некоторые более здравомыслящие, если разум вообще можно было сохранить в этом многолетнем пекле, сдавались в плен, некоторых настегали пули своих, выпущенные в спину. Подъездная война достигла в Берлине своего апогея, солдаты со стажем превратились в профессиональных роботов, и только сухие, изъеденные порохом, усталостью и ежедневной смертью вокруг, лица говорили о том, что они ещё люди. Все были повязаны одной целью - победой.
В одном из разваленных домов в разбитой комнате раздавались голоса на немецком:
-Ганс фоя…
-Закончились патроны Зигфрид, бросай, нас всё равно покрошат, давай выпьем лучше шнапс.
Они уселись на грязный весь в штукатурке пол и разлили по маленьким серебряным рюмкам напиток.
-За победу,- сказал Зигфрид и опрокинул свою дозу.
-За какую победу, ты в своём уме, оглянись вокруг – это всё, что мы имеем за шесть лет войны, нас грохнут, жён пленят, зачем мы послушали этого придурка Адольфа, надо было бежать в Англию и молиться богу в своё время.
-Ладно, не раскисай, помнишь, как мы учились в музыкальном училище, какие были деньки, он встал в полный рост в проёме окна и запел, - Августин, Августин, ё-хо-хо…Автоматная очередь пробила тело пулями возмездия, и он рухнул на пол.
-Это был твой выбор Зигфрид, светлая тебе память, - скривился Ганс,- я попробую сдаться в плен.
Ни кошек, ни собак, ни птиц в городе не было. Автоматные и пулемётные пули свистели каждую минуту во всех направлениях, создавая единую ловушку для всех. Периодически гремела лёгкая артиллерия, и стреляли пушки танков, смешиваясь с фауст-снарядами. Температура в городе была выше, чем на околицах. Кое-где мелькали цветущие деревья, как пародия на окружающий мир. Звуки тишины жители Берлина забыли за последние дни, ожидая исхода событий. Из подвалов мелькали испуганные глаза мирных горожан. Эльфы в виде союзной авиации вели воздушные бои с чёрными ангелами нацистов. Здания по всему городу пылали, как доменные печи. Плотным кольцом войска подходили к ставке Гитлера, загоняя остатки живой и обезумевшей силы в чёрный квадрат Малевича. И тут по фронту пронеслось:
-Заяц на линии огня!!!
Он выскочил из-за угла дома и бежал во всю прыть между воюющими сторонами. Затрещали телефоны, радисты передавали новость в ставку.
-Товарищ маршал, немцы выпустили ядерного зайца,- доложил адъютант Жукову.
-Немедленно прекратить огонь, - ответил он, - и свяжите меня со Сталиным.
-Я вас слушаю, тaварищ Жюков,- раздался в трубке голос вождя.
-На линии огня появился заец, возможно ядерный, мы прекратили стрельбу, - доложил Жуков.
-Ви, что там апкурились, какой на хрин заяц, продолжать наступление или я вам таких зайцев наставлю, - прозвучало в трубке с грузинским акцентом.
-Товарищ Сталин, - обратился адъютант, - может быть, союзники запустили зайца, они же вели разработки нового оружия, чтоб накрыть нас в Берлине разом или немцы напоследок решили отомстить.
-Неужели Черчиль свинью пaдлажил….., действуйте на своё усматрение тaварищ Жюков, - и повесил трубку, сладко затянувшись курительной трубкой.
-Милый Адольф, давай хоть зайчику спасём жизнь, он ведь не коммунист, не еврей и вообще не человек, к войне не имеет никакого отношения,- лепетала Ева Гитлеру.
Фюрер весь на иголках метался по бункеру, первый раз за последние годы он задумался: «Что делать? Он вспомнил юность, когда рисовал и зайчиков, и лисичек, и белочек….»
-Никакой пощады никому, зайца отловить и сварить суп!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! - заорал он, и слёзы счастья выступили на глазах.
С двух сторон: немецкой и советской были посланы два полка десантников для отлова зайца. Над Берлином воцарилась тишина вместо стрельбы, и отборный русский и немецкий мат разносился несколько часов. Бойцы смешались в одну группу и бегали за зайцем.
-Во попал, - говорил сам с собой косой, петляя в разные стороны, - забежал из лесу в гости.
Но, увы, заяц добежал до Рейхстага, оттолкнулся от ступенек лестницы и взлетел, распустив уши, как два крыла. Он поднялся высоко в небо и присоединился к клину журавлей, возвращавшихся с юга.
Над Рейхстагом появилось красное знамя СССР - это приподняло настроение всем наступающим. Война проиграна, дальнейшее кровопролитие бессмысленно, и остатки высшего командования принимают решение о капитуляции. Они подписывают документ о прекращении военных действий и сдаче в плен. В последующие дни было изнасиловано несколько тысяч немецких женщин - око за око, зуб за зуб - нацисты хотели очистить арийскую кровь, а получилось наоборот, и через девять месяцев появилось новое поколение немцев с геном союзных войск.
Разведчик Иван Денисов прыгал на одной ноге и костылях вокруг медсестры, уговаривая её выйти за него замуж:
-Я и на одной ноге управлюсь,- смеялся он.
Редактор положил рукопись и посмотрел внимательно на Антона.
-А ты случайно ничего не употребляешь последнее время?
-Нет, а что?
-Ты хочешь, чтобы я этот бред напечатал. Да завтра здесь будет служба безопасности вместе с психушкой. Какой заясь, какие женщины изнасилованы, какой Малевич?
-Вы же сами говорили, что всё скучно, серо, напиши, что-нибудь праздничное к 9-му мая. А с кем же они размножались, когда все мужчины убиты и в плену, я вычитал из документальных источников. Любая война заканчивалась пленением женщин, а у союзных войск дома тоже невест побили. Малевич – художник, как и Гитлер. Заяц - образ ядерного оружия, которое все разрабатывали.
-Может быть, но можно преподать совсем по-другому, зачем людям знать сейчас, что было, - напирал редактор.
-А ядерный заец, я считаю - находка в литературе, - ответил Антон.
-Твой дед воевал?
-Да.
-Кого насиловал?
-У бабки пять дочек в селе росли во время войны, одна меньше другой. Ему не до насилия было. Убивать - убивал, а как ещё на войне. Пять боевых наград имел. Но к богу это всё не имеет никакого отношения.
-Это почему же? Родину, по-твоему, защищать – не божье дело? – Привстал редактор со стула.
-Нет. У верующих родина на небе. Надо было всем молиться на фронте.
-Ну да, молитвой бы войну выиграли, сейчас бы все в рабстве были у фашистов. А половину так вообще постреляли бы.
-Энкэвэдэшники больше постреляли. Кстати, эта победа им нужна была за грехи сотрудничества с Гестапо. Только своей крови пролили они мало за победу. А немцы, не все дебилы, были среди них и верующие. И как вирус Гитлера о всемирном владычестве поглотил их умы, так молитва через сердце и спасла бы.
-Да, Антон, раньше за такие речи без суда и следствия к стенке ставили. Я гляжу, ты – идеалист.
-Разве Христос – не идеалистом был. Жил, как птица. Апостолы его не воевали, а смерть принимали.
-Слушай, ты устал, последнее время много работал, понимаю, езжай на недельку на море, отдохнёшь, развеешься, редакция оплатит, иди к бухгалтеру оформляй отпускные,- редактор встал из-за стола и похлопал Антона по плечу, - а я тут подумаю над твоим рассказом, что сделать можно.
Антон вышел из сельской редакции села Берлин и посмотрел на кладбище, на лес вдали. Свежий морской бриз ударил ему в лицо, и он подумал:
-А что, если зайца поменять на ядерного боевого летающего дельфина.
