Однажды
на новогодние праздники я хотела поехать в Нижний Новгород – и непременно чтобы
в программу входило посещение Городца. Однако родные отговорили меня от этой
затеи, объяснив, что туда лучше ехать летом. Поэтому зимой решила посетить
другой Новгород – Великий, колыбель российской демократии. В последнее время,
не в последнюю очередь благодаря лихим 90-м, а также официальным СМИ,
демократия в сознании российских граждан прочно ассоциируется с чем-то чуждым,
привезённым с Запада, а точнее из Вашингтона. Хотя, по-моему, если уж
рассматривать данную форму общественно-политической жизни как западное
изобретение, куда логичнее было бы «обвинять» в этом Грецию и Италию, которые
практиковали гражданскую активность ещё во времена Античности. И лишь немногие
помнят, что был островок демократии и в России, и этот островок – Новгородское
княжество. Важные вопросы общественной жизни: с кем воевать, кого на княжение
приглашать и т.п. – народ решал, собираясь на вече. Хотя новгородское вече,
конечно, проходило менее цивилизованно, нежели современные митинги оппозиции –
бывало, что и ругались, и кричали, и лбы друг другу разбивали. Однако же народ
сам решал, как ему жить, и кого слушаться. Могли, кстати, и взашей князя вытурить,
ежели он, по мнению новгородцев, вёл себя неправильно. Александра Невского,
кстати говоря, не миновала сия участь. Хотя впоследствии новгородцы его обратно
позвали.
Мой
путь на родину российской демократии был не слишком долгим – вечером села на
поезд, а утром в полшестого уже была на месте. Там меня и других туристов
встретила на вокзале с табличкой «Волхва» наш гид Ирина Ильина. Я хорошо
запомнила имя и фамилии, поскольку точно так же зовут одного автора Самиздата.
Я ещё спрашивала, не Игоревна ли она по батюшке. Но нет – отчество у неё оказалось
другое.
После
этого нас посадили в автобус и стали развозить по гостиницам. Моя была «Садко».
По пути я заметила, что Новгород Великий едва ли можно сравнить с Москвой.
Свободные узкие дороги, большей частью пустынные, с редкими автобусами,
малоэтажные домики, чёрно-белые деревья с обеих сторон. И ни следа от суеты,
маеты – неизменной спутницы больших городов.
Завтрак
начинался в восемь, а первая экскурсия – в девять. Так что по приезду я ещё
успела немного поспать.
Первым
делом мы поехали в Юрьев монастырь. Он был построен в честь победы над
суздальцами, которые под руководством князя Андрея Боголюбского пытались захватить
Новгород. Но потерпели поражение – свет от иконы Богоматери, которую новгородцы
вынесли, ослепил суздальских воинов, и те вынуждены были повернуть назад. А
назвали монастырь в честь сына князя Всеволода Новгородского – Георгия. Кстати,
самого князя Всеволода новгородцы впоследствии прогнали, посчитав, что он в бою
проявил трусость (в том самом или в каком другом – я не уточнила).
После
Юрьева монастыря поехали в «чудесную деревню» Витославцы. Собственно, она
представляет собой скорее не деревню в полном смысле этого слова, а памятник
деревянного зодчества под открытым небом. Деревянные избы располагаются по
прямой лицом друг к другу. Собственно, от этого, как сказала Ирина, и появилось
название «улица» - от того, что проходит «у лица» домов. Кроме изб, там есть две
маленькие церквушки. Одна – с трёхъярусной крышей, другая – с
мозаично-серебристым куполом, встретила нас перезвоном нежных колокольчиков.
После
концерта отправились в «чёрную» избу – «чёрную» потому, что её топили
по-чёрному. В доказательство этого сохранилась копоть, скопившаяся на потолке и
на стенах. Может, благодаря этому в таких избах не водились тараканы.
Центром
этой избы была большая светлая комната с русской печью. Это была и кухня, и
столовая, и спальня, и детская. На печи хозяйка готовила еду, на ней же и спали.
А рядом с печью, наверху, деревянная плоскость также служила кроватью.
Стол
находился в левом дальнем углу – «красном углу», где обязательно висела накрытая
рушником икона. Стол был на Руси священным предметом. Считалось, что сесть на
стол – это повернуться задним местом к самому Богу. В иных местах, впрочем,
стол считался лицом самого хозяина. Поэтому хозяин, который сам себя уважал,
вряд ли позволил бы сидеть на столе.
Справа
от печи «бабий куток» - что-то вроде личного уголка хозяйки. Мужчинам туда
заходить было не принято. Если же мужчина сделает это, а тем более при
посторонних, его могли запросто окрестить «подъюбником». Так что если хозяин
приходил пьяным и начинал бушевать, жена пряталась в этот «бабий куток», и он
её не трогал. Правда, никто не ответил мне на вопрос, могла ли мать затащить
туда мальчишек, чтобы пьяный папаши их не поколотил. И мог ли муж без вреда для
своей репутацией войти в «бабий кут», чтобы помочь жене, если у той, скажем,
случился сердечный приступ? Или пусть себе помирает?
Следующими
мы смотрели хозяйственные постройки в той же избе, а после нам дали полчаса
свободного времени, чтобы погулять посмотреть всё самим, зайти в другие избы,
купить сувениры.
Первым
делом я пошла в «белая» избу. Она, однако же, мало чем отличалась от «чёрной».
Разве что дымок шёл не в избу, а на улицу. А так планировка почти такая же.
На
сувенирных лотках было много разных диковинок, от которых глаза разбегаются: и
магниты в виде берестяных грамот, и ларцы из той же бересты, и плетёные ручки,
и блокноты с видом на Великий Новгород и Витославцы. Были также и деревянные
ложки, подставки под горячее, расчёски, зеркала. Словом, нужно иметь громадную
силу воли, чтобы устоять перед соблазном и не накупить много чего ненужного.
После
мы поехали назад, в город. Остановились на широкой Сенной площади с избами, с
сувенирными лавками. В центе города - кремлёвская стена из красного камня,
отделённая неглубоким рвом. В зимнее время этот ровно, усилиями многочисленной
малышни быстро превращается в крутую горку, откуда можно скатываться на санках
или на дощечках. Через ров проходит широкий мост, который ведёт на территорию
«детинца» - так называют местный кремль.
Первым
делом мы пошли в Золотую кладовую Великого Новгорода. Это аналог Исторического
музея Московского Кремля. Там можно увидеть разные диковинки, сделанные из
золота и серебра с драгоценными камнями: посуду, оклады икон, книги, кресты.
Гид рассказывал даже, по каким технологиям это всё было сделано.
На
этом экскурсия закончилась, и далее каждый изучал город самостоятельно. Была у
меня мысль увидеть своими глазами скульптуру, построенную в честь Великой
Победы: русский воин на коне, в доспехах и каске поражает копьём фашиста со
свастикой. Но Ирина говорила, она где-то на выезде из города. А города я толком
не знаю, поэтому побоялась заблудиться и ограничилась прогулкой по центральной
части.
На
следующий день мы также гуляли по Новгороду, но уже с гидом. Начало всё с той
же Сенной, а вернее, со стоящей там «красной избы» - маленького одноэтажного
домика из красных брёвен. Оттуда вышли двое – мужчина с бородой и молодая
женщина. Оба одетые по-старинному. По древнерусскому обычаю, они поклонились
дорогим гостям, поприветствовали их, представились. Он оказался новгородским
посадником, она – целительницей Агафьей. Свой дар Агафья показала на наших
туристах. Одного мужчину из группы лечила от «утина» - к его пояснице прикладывала
разделочную доску и била по ней ножом. Мы ей, по обычаям: «Что делаешь,
Агафья». Она: «Утин секу». «Ну, секи, секи дуже». Одну женщину заговаривала от
неудач на кухне – налила в миску с крупой воды, заставляла исцеляемую вращать
миску, говорить слова волшебные, а потом эту воду выплеснуть.
Распрощавшись
с нею, последовали за «посадником». Тот повёл нас к кремлю, по ходу рассказывая
на древнерусском наречии, как он строился, как ров, через который мы шли, заполнялся
водой от случая к случаю.
Потом
повёл нас вовнутрь и поведал про самую известную достопримечательность
Новгорода - Софийский собор да про голубя на кресте. По преданию, когда царь
Иван Грозный совершил набег на Новгород, стал разорять город и убивать людей,
на крест Софийского собора сел голубь и с ужасом взирал на происходящее. С тех
пор пошло поверье, что пока голубь сидит на куполе, а купол целый, Новгород
никто не сможет разрушить.
Но
всё же во время Великой Отечественной это случилось, когда испанская «голубая
дивизия» бомбили город с самолётов, и территория оказалась оккупирована фашистами.
Тогда купол раскололся надвое. Крест с голубем вывезли в Испанию, и только
недавно его удалось вернуть в Россию. За это время город и храм отстроили, и
купол сделали новый. Так что теперь оригинал хранится в соборе.
Показал
«посадник» и парадный вход, разрисованный библейскими сюжетами вперемежку с
древнерусскими летописями. Водил нас вовнутрь храма, показывал Анну
Новгородскую – жену одного из князей, в девичестве принцессу Ингегерд, которая
в православном крещении звалась Ириной. Анной она стала уже после того, как
ушла в монастырь.
Рассказывал
«посадник» и про фреску с Иисусом Христом, где, вопреки всем канонам, Его
ладонь не раскрыта, а сжата. По легенде, в ладони этой Он удерживает все бедствия
и горести, которые, разожми Он ладонь, посыплются на Новгород.
Следом
за собором нас повели к бронзовому колоколу – памятнику героям земли русской.
Вернее, даже не героям, а известным личностям – царям, князьям. Хотя были среди
них и героические – Дмитрий Донской, Минин с Пожарским. Но одного царя там
всё-таки не было – это Ивана Грозного. Да и за что, спрашивается, увековечивать
его память, если он ничего, кроме зла, Великому Новгороду не сделал? Тогда мне
сразу подумалось, что новгородские, разумнее наших, московских, будут. Оттого,
что злодеям окаянным памятников не ставят да извергов не чтут. А то давеча у
нас, в Московии, в избе Курской, что по кольцу, с дорогами подземными, надпись
высекли, что якобы не матушки да батюшки нас растили, а Иосиф, Виссарионов сын.
Люду перебил не меряно, а его за батюшку народного почитают. Защитники убиенных
да сосланных уже грамоту голове городскому слали, чтоб убрали кощунство сие, а
проку – ничуть. Добро – хоть памятник ему не поставили. Оказывается, можно на
древнерусском наречии рассказать о
страстях московских про пропаганду сталинизма на станции метро «Курская», и
жалобу правозащитников мэру Москвы.
После
этого посадник привёл нас к колокольне Ивана Великого. Из-за него, Ивана
Третьего, Новгород перестал быть вечевой республикой – после его победы над
Марфой-посадницей (которая, к слову сказать, была достаточно стервозной
особой), вечевой колокол вывезли в Москву, и Новгородское княжество стало
частью Руси. Но один из колоколов на этой звоннице очень рассердил Ивана, упав
с колокольни под ноги его коню. Конь испугался и чуть не сбросил всадника с
моста в Волхов. После этого Иван Третий снял «бунтаря» и повёз в Москву с целью
устроить ему там публичную порку. Но тот сделал ему ещё одну гадость,
затерявшись на Валдае, где местное население сделало из его частей маленькие
колокольчики – символ свободы.
