пуговицу, с выдавленным якорем, но не уходил, а продолжал стоять у директорского стола, пристально смотря в пухлое лицо бывшего полковника милиции.
- Чего ещё? – Повысив голос спросил Тимура Шутенко.
- Должок за вами, господин директор.
- Какой ещё должок?
- Триста долларов мне причитается за самопогрузки.
- Наша фирма за самопогрузки никому ещё ничего не должна! – рявкнул директор, лицо его начало розоветь.
- Ну, что ж, придётся звонить Алику, - грустно вздохнул Тимур, подняв глаза к потолку кабинета.
Шутенко сначала замер, потом, покраснев ещё больше, вскочил из-за стола, подбежал к сейфу и пошебуршав там швырнул на стол три серо-зелёных бумажки.
Тимур скомкав их небрежно, сунул в карман брюк и направился к дверям. Уже выходя из кабинета, обернулся к красному, как рак, Шутенко и добил его окончательно:
- Я буду «держать руку на пульсе» и, если за самопогрузки вы не рассчитаетесь со всей командой, то Алику отзвонюсь непременно!
И вышел из кабинета, хлопнув дверью, так, что секретарша испуганно подскочила на своём стуле.
Где-то, через месяц с лишним, Тимур, оказавшись на территории рыбного порта ( забегал в одно крюинговое агентство, располагавшееся там), узрел бывшее своё судно – «Надир», весь в облаке зелёной пыли: он загружался шротом из стоявших напротив вагонов. Два зеленоватых от этой пыли стивидора ворочали на причале трубу, из которой шрот потоком шёл в трюм «Надира».
Тимур, рискую, стать таким же зелёным, заскочил на палубу судна.
У трапа вахтенный отсутствовал.
Тимур, не встречая никого из команды двинулся по коридору вглубь надстройки. Из открытой настежь капитанской каюты доносился странный гомон.
Заглянув в каюту Тимур увидел дружную компашку: во главе стола восседал Фёдор, а вокруг – ещё четыре человека: боцман, радист, второй механик и ещё один, с которым Тимур не был знаком. «Видимо, новый матрос» - подумал он.
Компания была уже в заметном подпитии, на столе стояла почти пустая литровая «Смирнофф», на папке с надписью «Судовые роли» в беспорядке расположились кружочки сервелата. Дым от сигарет стоял коромыслом, «хоть топор вешай!».
- О, Фомич! – Заорал Фёдор, - сколько лет!
- Столько и зим, - отвечал Тимур. – Вы чё, мужики, офонарели? Судно грузится, никакой вахты, контроля, квасите тут среди бела дня! Вы меня поражаете! А ты, Фёдор ведёшь себя, прямо скажем, не по-капитански!
- А я и не капитан тут, - икнул Фёдор. - Капитан – аутсайд! А нам плевать! Ты ушёл и мы все уйдём! Этот клещ, мало того, что зарплату нам ополовинил, ещё и задерживает её на целый месяц! Вот такая у нас коммерческая тайна! Маркони, налей Фомичу!
Радист потянулся к бутылке
- Нет-нет, - отмахнулся Тимур – я за рулём.
- Вот так всегда! Ну посиди тогда хотя бы с нами, кофейку сейчас сообразим.
- Федя, рад бы, да не могу, встреча у меня назначена – Тимур взглянул на часы – через пятнадцать минут. Давайте как-нибудь в другой раз. А вам рекомендую завязывать с этим делом, флот не позорьте-то. Да и портназор нагрянет – мало всем не покажется.
- Фомич, сворачиваемся! Но с этой шараги свалим непременно!
Это был последний раз в жизни Тимура, когда он ступил ногой на палубу «Надира»...
Прошло больше года.
Тимур возлежал дома на диване, балдея от непривычного безделья, и щёлкал пультом телевизора, подыскивая канал с интересной передачей. Жена была на работе, дети в школе. Ненароков предавался заслуженному отдыху после длительного контракта на греческом банановозе.
Зазвонил домашний телефон.
Тимур нехотя встал, снял трубку:
- Алё!
- Ну привет, услышал он знакомый голос.
- Неужто, дядя Фёдор?
- А кто же ж? Конечно, Федя, стиляга из Москвыы! – пропел Фёдор. – Давно с морей? Я как-то звонил тебе пару месяцев назад, так супруга сказала, что ты – в море и когда появишься, толком не известно.
- Дома я всего неделю.
- Слушай, а может встретимся сейчас? Перетереть бы надо кое – что. Если ты не занят, давай в баре напротив твоего дома? А?
- Чую, очень нравится вам с Бурчонком этот самый бар напротив моего дома, усмехнулся Тимур.
- А то! – Ответствовал Фёдор. – Ну, так, как?
- Ладно, когда подойдёшь?
- Да мне идти-то десять минут.
- Тогда окей.
- Да, ещё вот что... – Фёдор замялся.
- Ну говори, не тяни!
- Ты ведь – с контракта, не подкинешь мне баксов пару сотен, на мели я, нечем за медкомиссию заплатить даже, а я через два месяца тебе верну: мне Бурчонок работу штурманом обещал в порту на самоходном плавкране, - жалобно попросил Фёдор.
- Не вопрос!
Повстречавшись у дверей бара, коротко обнявшись, Тимур с Фёдором выбрали приглянувшийся столик в пустом баре из четырёх, имевшихся в наличии. Тимур заказал по паре пива и пивного ассорти на закуску.
- Ну рассказывай, где пропадал, по каким морям скитался? – спросил Фёдор Тимура.
- Да что рассказывать, работал на греческом рифере – банановозе. Десять месяцев почти. Возили бананы из Эквадора и цитрусовые из Уругвая в Европу, а потом, когда сезон банановый закончился, мороженых цыплят из Бразилии В Саудовскую Аравию. Потом пошли в Пирей на ремонт, оттуда и прилетел.
Ты, никак, мастером там служил?
- Смеёшься что ли? Вторым офицером! Капитан и старпом – греки там были. А я и третий офицер – отсюда.
- Ну а зарплата как?
- Вот зарплата в три раза выше у меня была, чем когда я был на «Надире» капитаном. Кстати, как он там и где? Ты давно с него ушёл?
- А ты что, не в курсе, разве?
- В курсе чего?
- «Надир» - то утонул!
- Да ты что! И как это случилось и когда?
- Да месяца через три после того, как ты списался. Короче, выходил он из Лиепаи с грузом мочевины в биг-бэгах в трюме и на палубе, выгреб за ворота, высадил лоцмана на лоцманский катер, капитан – старикан лет семидесяти – Плотников- его фамилия – не знал такого? Закрутил крутой поворот, ложась на курс, а так, как остойчивость была почти нулевая, приобрёл критический крен и в результате – оверкиль!
Команда, кстати, на счастье, вся в этот момент находилась на палубе и все девять человек успели выпрыгнуть за борт, тот же лоцманский катер их и подобрал, а кэп, вот, не успел, так и ушёл вместе с кораблём – один он был в рубке.
Сын потом его, тоже, кстати, моряк, приезжал в Лиепаю, нанимал водолазов, но те так и не достали тело: увяз «Надир» в иле вверх килём, а сверху, как памятник – гора биг-бэгов с мочевиной одним монолитом.
- Ну дела! Ну а ты-то как остойчивость считал? Ты же грузовой офицер! Как так случилось, что опустили метацентр до нуля? Там же балласта можно принимать с избытком, если надо, я то знаю! – С укором воскликнул Тимур. - А вот Плотникова я не знал.
- Да в том-то и дело, что, во-первых, я списался через месяц, как мы с тобой в последний раз виделись,
во вторых, Шутенко заставил грузиться больше нормы, так, что балласт принимать нельзя уже было, иначе грузовую марку бы утопили, а в третьих – старые-то кадры все ушли и этот клещ набрал себе дом престарелых то ли с рыбколхоза, то ли ещё с какой-то артели, вот вам и результат.
- Понятно, наработали за компот, - мрачно пробурчал Тимур.
- Чего?
- Да ничего. Погоди-ка. – Тимур поднялся и подошёл к барной стойке.
- Два по сто водки и два куска чёрного хлеба! – Заказал он бармену.
- Хлеба нет, есть чёрные солёные сухари с чесноком к пиву.
- Годится! Два больших чёрных сухаря к водке!
Не сговариваясь, какое-то время Тимур с Фёдором сидели молча, сжимая в руках тонкие небольшие стаканчики с водкой. В баре потемнело – солнце зашло за тучу.
- Земля пухом! – Сказал Тимур.
- Земля пухом! – Эхом отозвался Фёдор.
Моряки, как и положено, выпили водку не чокаясь, одним глотком.
