всевозможных аферистов и мошенников
с еще непогашенной судимостью, около 80 тысяч педофилов
и гомосексуалистов, почти 160 тысяч алкоголиков и
около 118 тысяч наркоманов, а количество ВИЧ-инфицированных
вообще не поддаются никакому подсчету.
И они в благодарность за это сами проголосовали за мое
президентство, а главное, каждый из них и еще десятка
полтора
россиян, а то и больше заставил отдать свои голоса
в мою пользу. Это и есть «Единая Россия», которая является
моей опорой в достижении поставленных мною целей.
Говорят, что она самая криминальная из всех партий,
существующих
на всем постсоветском пространстве. Да,
это так, но меня это мало волнует. Это та сила, которая
формирует
и контролирует общественное мнение, служит
пушечным мясом на Донбассе и, в конечном счете, благодаря
ей я держу государство в ежовых рукавицах.
Ольгерд долго не мог прийти в себя после этого сна.
Рассказать кому — чего доброго, сочтут сумасшедшим, хотя
многое ведь правда, есть зерна между плевелом, даже кру-
пицы золота.
Леночка выслушала его рассказ и сделала
глубокомысленный вывод:
– Тебя этот Путин окончательно сведет с ума. Ну его
совсем. Идем лучше кофе пить, Олег с Уицрик заждались,
наверное.
– Да, ты прав, но следует всегда иметь в виду, как говорил
незабвенный Салтыков-Щедрин, что «…идиоты
вообще
очень опасны, и даже не потому, что они непремен-
но злы, а потому, что они чужды всяким соображениям
и всегда идут напролом, как будто дорога, на которой они
очутились, принадлежит им одним». Особенно, если этот
идиот — карлик и импотент.
– Ты права, прелесть моя, лучше бы мне приснились
ты и наш остров. Что значит вся эта политика в сравнении
с нашей любовью, — и он нежно ее поцеловал.
Но, спускаясь с Леной в ресторан, невольно перед гла-
зами возникали урывки этого необычного сна, и Ольгерд
никак не мог избавиться от ощущения, что он выходит не
из кабинки лифта, а из батискафа, в котором сидят Володя,
Берия, Меркулов, Менжинский и смеющимися глазами
смотрят на него.
