Леночка проснулась от шума, доносившегося снизу.
Повернув голову, она увидела, что Ольгерда рядом
нет, впрочем, как всегда. Он рано вставал, кормил собак,
варил кофе и работал над романом, пока Лена только про-
сыпалась. Но в этот раз шум и голоса говорили о том, что
гости уже проснулись. Леночке хотелось еще понежиться
в постели, подождать Ольгерда с чашкой кофе, но обязан-
ности хозяйки дома не позволяли этого. Она приняла душ,
быстро оделась и сбежала вниз. В столовой за завтраком,
приготовленным Ольгердом (он не хотел будить молодую
жену), сидела дружная компания и весело что-то обсуж-
дала. Оказывается, речь шла о поездке в Москву и о том,
как Беатрис блеснула на пресс-конференции, а также,
о том, как все успели ноги унести после этой конференции.
Беатрисже
сидела с невозмутимым видом, будто все это
ее вовсе не касалось.
Она вообще была незаурядной лич-
ностью — Ольгерд в этом убеждался каждый раз, как толь-
ко сталкивался с ней. Он также заметил некий холодок,
появившийся
в отношении
к ней Уицрик. Но по взглядам,
которые Беатрисбросала
на Олега, он все понял — две жен-
щины, один мужчина — классика!
– Да уж, разворошили вы осиное гнездо, — сказал он по-
сле того, как смех, наконец-то, замолк. — Вас опасно отпу-
скать, вечно влипнете в какую-нибудь историю. А если се-
рьезно, вы сильно рисковали, вольничая в высказываниях
в адрес Кирилла и РПЦ. Это же Россия, неужели не понят-
но? Ладно Беатрис, но ты, Уицрик, неужели не понимала,
какой это риск. Мало того, что это
конкурирующая конфессия, так
еще и компромат на главу! Я удив-
ляюсь тебе, право.
– Уицрик ни при чем, — нако-
нец отозвалась Беатрис, — Я впол-
не отдавала себе отчет, на что шла
и на что была готова
пойти, если
бы меня нагло не прервали. Не балет же, в самом деле, ездили
в Москву смотреть, хотя не скрою, это был бесподобный
спектакль.
После некоторой паузы она спросила:
– Как вы думаете, я смогу еще раз посетить Большой?
Вопрос был задан с подтекстом, который был всем по-
нятен. Беатрис не привыкла отступать, ее мучило то, что
миссия, возложенная на нее руководством, и на этот раз
сорвалась.
Видимо, фортуна отвернулась от нее. Таким
яркимличностям,
на каком бы поприще они не действовали,
всегда трудно. Их, как правило, сопровождает не
только армия поклонников,
но и врагов, и при кажущейся
публичности они по-настоящему одиноки.
– Беатрис, — подлетел к ней Олег и театрально стал на
одно колено. — Я готов снова ринуться покорять Москву
под вашим началом. Мы соберем новую армию, под наши
знамена пойдут все, кто не знает, что все враги обычно
гибнуту
стен Москвы. Пополним их ряды, — и поцеловал
ее руку.
Своей шуткой Олег снова вызвал смех и оживление.
– Ах, Олежек, за что мы все тебя любим, так это за то,
что ты умеешь разрядить обстановку и поддержать и юмо-
ром, и добрым словом. Помню, когда мы с тобой были от
смерти на волоске, в Тоскане и в Египте, ты меня одними
своими добрыми и улыбающимися глазами успокаивал.
– На волоске от смерти, как пафосно! Леночка, дитя
мое, да если бы я хотела причинить вам вред, мы бы здесь
с вами мило не разговаривали, — произнесла Беатрис. —
Это было легкое приключение, закончившееся обоюдной
дружбой, надеюсь.
– Что ж, за дружбу просто необходимо выпить! Леночка,
неси бокалы, шампанское. У меня родился тост, —
сказал Ольгерд.
Когда шампанское заискрилось в бокалах, Ольгерд
встал и с серьезным видом произнес:
– Дамы и господа, друзья мои! Я так рад, что мы собра-
лись под крышей моего дома не просто как знакомые, а как
настоящие друзья, товарищи по духу. Вы знаете, мне пред-
стоит продолжить роман, и я предлагаю писать его вместе.
Вернее писать буду я, а вы будете вести сюжет, брать уча-
стие во всех перипетиях, одним словом, будете героями мо-
его романа. Даже больше, мы с вами из «Петухов» перене-
семся в роман «Верующий…». А это не просто роман, это
своеобразный завет Ницше нам, его потомкам. И если бу-
дет на то ваше согласие и воля, то я вам делаю официальное
приглашение.
Все переглянулись, и только Уицрик не выразила удив-
ление, как будто знала, что именно так все и будет, что все
шло именно к тому, чтобы собраться всем вместе. Она под-
хватила тост Ольгерда и продолжила:
– Дорогие мои. Начиная роман, мы с Ольгердом были
одиноки. Я и предположить не могла тогда, что по дороге
найдем так много друзей и даже любимых. Ольгерд прав —
нам нельзя расставаться, ведь нас и так мало, истинных по-
следователей Ницше. Помните, как он был тронут, с какой
надеждой смотрел на нас на а-ля-Апоте, устроенного на
свадьбе Ольгерда и Лены?
– Прошу прощения, Уицрик, вы нас с Паоло тоже за-
писали в число его последователей? Но это же чушь! Мы
ревностные католики и не приемлем «Антихриста».
– Вам кажется, что не приемлете. Вы просто не решае-
тесь признать это вслух, хотя давно уже прониклись его иде-
ями, нашими идеями. Это правда, что если бы была ваша
воля, Олег с Леной могли погибнуть, они же были в вашей
власти. Что стоит человеческая
жизнь! Но вы этого не сделали, по-
тому что, сами того не осознавая,
перешли на их сторону. Да-да! Про-
сто человек так устроен, что сначала
он должен свыкнуться с новым для
себя статусом, осмелиться при-
знаться в этом самому себе и только
по истечению некоторого времени
решиться на очевидные перемены.
Вам с П аоло осталось сделать этот
третий и последний шаг.
– А вы психолог, Уицрик. Это смахивает на вербов-
ку, — ухмыльнулась Беатрис. — Обычно это делаю я, а тут
впервые в роли объекта. Вы несколько опережаете собы-
тия. Я пока не готова что-либо ответить.
– Пока. Это все, что я хотела услышать от вас на этой
стадии нашего сотрудничества, которое, напомню, вы сами
предложили нам. Предложенная вам Ольгердом дружба
выплывает из хорошего сотрудничества как само собой
разумеющееся. Что скажете, Паоло?
– Я рад нашему знакомству, не против сотрудничества
и стремлюсь к дружбе. Но только в тандеме с Беатрис, а за
ней, как вы понимаете, решающее слово, — он наклонился к
Беатрис и поцеловал ее руку.
– Прекрасно, этого вполне достаточно на первых порах.
Что ж, мы с Леночкой ждем всех за обедом. Гонг переодева-
ния в полпервого, прошу не опаздывать.
Шумная компания разбрелась по своим комнатам,
и только Ольгерд с Уицрик удалились в его кабинет. Им
необходимо было обсудить некоторые вопросы, не терпев-
шие огласки даже в такой тесной компании.
– Что скажешь, не поспешили ли мы со своей дружбой?
Можем вспугнуть раньше времени, а ведь они мне необходимы
в «Верующем», понимаешь? Я давно присматриваюсь
к Беатрис, она из тех, кого называют личность. Но,
с другой стороны, мне показалось, что они вполне со-
зрели для этого. Мы вчера так мило побеседовали в саду,
она была очень откровенная. Я понял, что за кажущейся
маской прожигательницы жизни стоит очень тонкая и ра-
нимая натура, очень порядочная к тому же. Она кинула
своеобразный вызов миру, ее вызывающая манера поведения
— это такая форма протеста против всей ненавист-
ной ей системы. Она сама так и сказала. Ты знаешь, это
было искренне, по-настоящему мне стало так жаль ее, ей не
хватает обыкновенного человеческого тепла и любви.
– Не хватает, точно, вот она его и одалживает. Намедни,
даже у меня.
– У вас там в Москве что-то произошло? Я сразу заметил,
ты изменилась
по отношению к ней: раньше была
равнодушна, как и ко всем, а теперь чувствуется холодок.
Неужели Олег…
– И я тоже. Эта особа не очень-то разборчива, так что
я твоих сантиментов не разделяю. Тем не менее, когда
речь идет о деле, свои антипатии я прячу далеко.
– Я рад, что мы думаем одинаково. Придется, правда,
внести некоторые коррективы в начальные главы «Верующего
», но это технические вопросы, они не существен-
ны. Главное, что наши герои созрели для более важной
роли, которую я им уготовил в «Верующем».
– Да, дело — прежде всего. Но Олега я ей не отдам.
Кстати,
Лена тоже в зоне ее интересов, так что не промахнись.
В погоне за героями, ты можешь утратить личное
счастье. Что ж, пойду отдохну, до встречи за обедом.
Уицрик удалилась, а Ольгерд задумался над тем, как
причудливо переплелись судьбы его героев и как он полю-
бил их со всеми достоинствами и недостатками. Привязался
настолько, что не хочет отпускать их в «Верующего».
Только бы Беатрис не передумала — без нее роман утратит
дух авантюризма и остроты. Не даром отрицательные герои
так привлекают актеров, они всегда более яркие и много-
гранные, их интереснее играть.
Но пора идти на помощь Леночке и распорядиться
насчетобеда.
Ольгерд в весьма хорошем расположении
духа вышел, думая на ходу, какими винами и яствами
порадовать
гостей на этот раз.
Беатрис же обсуждала с Паоло предложение Ольгерда.
– Не слишком ли далеко мы зашли на этот раз, дорогая?
Было бы верхом непорядочности продолжать вражду после
заверений в дружбе и теплого приема.
– Ты был всегда наивен, — Беатрис потерпела его по
щеке. — Неужели ты думаешь, что я предам нашу веру
в угоду идей и кого? «Антихриста» Ницше!
– Но зачем тогда…
– Затем. Чтобы победить врага, нужно знать его изну-
три. Мне кажется, я сумела убедить Ольгерда в своей ис-
кренности, он даже расчувствовался вчера и назвал меня
«дорогая Беатрис». Как легко манипулировать людьми —
даже не интересно.
– Это значит, что мы им скажем «нет»?
– Это значит, что мы скажем «да»! Это был мой план —
попасть в «Верующего», теперь понимаешь? Он сам пред-
ложил, и нам ничего не остается, как согласиться. Все про-
сто до гениальности. Он нуждается в нас, а мы в нем. Здесь
наши интересы совпали, но цель мы преследуем разную.
Он — антихрист, мы — христиане, по крайней мере все
еще, — повторила она, как бы сама себя убеждая, — не бу-
дем забывать об этом.
– Аминь.
– До обеда еще уйма времени, не будем же тратить его
на пустую болтовню.
Беатрис включила легкую музыку, и они закружились
в танце любви. Паоло мучил вопрос, который он никак
не решался задать. Он давно утратил власть над этой жен-
щиной, позволив ей полностью овладеть своими чувства-
ми, но все же, отстранив ее объятия, решился спросить:
– Беатрис, зачем ты мучишь меня. Твои выходки ранят
меня в сердце. Раньше, будучи иезуитом, я сам истязал
себя, чтобы быть ближе к богу, усмиряя плоть, теперь же ты
наносишь мне раны в сто раз больнее.
– Что ты имеешь в виду? Ничего же не было, хотя ты
знаешь, я не намерена отчитываться
перед тобой.
– Я не об этом. Физическая измена давно перестала бес-
покоить меня, по крайней мере, я сам себя в этом убеждаю
каждый раз, как ты…
– Хватит, мы партнеры, ты это знаешь.
– Партнеры, — с горечью повторил Паоло, — а я хочу
большего. Ты видела, как смотрит влюбленная женщина на
своего мужчину?
– Как — вот так? — Беатрис вплотную приблизила свои
глаза к его.
– Нет, тебе этого не дано. Ты мертвая внутри. Твой
взгляд выражает бездонную пустоту, как Вселенная — пре-
красная и холодная. Как это огорчает меня. Я готов сам
стать антихристом, как Ольгерд, только бы ты смотрела на
меня, как Лена на него.
– Стареете, ваше преосвященство, вас одолевает сен-
тиментальность, — и вдруг Беатрис продолжила другим
тоном. — А помнишь, молоденькую послушницу, которую
ты соблазнил когда-то. Именно такими глазами я смотрела
на тебя тогда. И что
