Я не мог представить, что когда-нибудь увижу её такой. На столике стояла почти пустая бутылка виски, с рассыпанными вокруг таблетками флуоксетина. Чёртовы антидепрессанты. Чезара, колечком свернувшись на диване, закрыла лицо руками и глухо стонала. Я бросился к ней, попытался поднять, но она оттолкнула меня и ещё сильнее сжалась в комок.
- Они... они... – она рыдала навзрыд.
- Что? Что они?
- .... Батшева у них. Боже... Я не переживу, Чарльз... не переживу...
Это был поворот, который я не предвидел. Пахерито шёл на шаг впереди. Как? Вчера звонил Едржей. Говорил, что Гюнтер уехал, но это нормально. Ему так и сказали. А если не уехал? Если его уехали? Вычислили, раскололи, и он сейчас плывёт по каналам Амстердама? Вряд ли. Скорее всего, его найдут в куче навоза, которым удобряют тюльпаны. А что с Дороти? Хотя, плевать на неё. И оригинал, и копия уже в других руках, от неё ничего не зависит. Самолёты уйдут через четыре часа. Если Нгамболо не облажается, First Security улетит с подделкой, следом Пшедбрзджински с оригиналом. Что с Батшевой? Пахерито взял её, как страховку?
Я легонько потряс Чезару:
- Что сказал Пахерито?
Она молчала, всхлипывала, закрыв ладонью глаза, и молчала.
- Батшева – страховка? – мне нужен ответ!
- Да... Они всё поняли. Чарльз, они всё знают, они убьют её! Господи, ей оставалось жить всего ничего...
Если ещё не убили. Она сейчас очень слаба. Если ещё не убили... А если убили? Избавят от мучений.
- Ты говорила с ней? Чезара!
- Я слышала её голос... Я... я... Она очень, очень плоха...
Тело свело судорогой, потом отпустило... Сейчас начнёт колотить. Я взял её на руки, отнёс в спальню, раздел и уложил под одеяло. Чезару трясло, будто в приступе лихорадки. Я выключил свет и тихо закрыл дверь.
Что теперь? Она проспит часов семь, у меня есть время всё обдумать. Господи, как она напилась! Я бы сделал то же самое... Наверное. Если б не самолёты. Они утром уже будут здесь. Пока есть время... Думай, Пол, думай! Надо проветриться, здесь не соображу. На час, на большее её оставлять опасно.
Я вышел из дома и поймал такси. Назвал от балды пару адресов. Надо просто прокатиться, может быть, где-нибудь сделать пит-стоп, выпить. На час, не больше.
Если что-то пойдёт не так, Пшедбрзджински даст знать. Только в этом случае. Значит, молись, чтобы телефон молчал. А он и молчит, не психуй! Значит Карлос завтра уйдёт. Маленький Пахерито завалит парней из страховой и уйдёт с подделкой. Но живой. Я не смогу его достать при таком раскладе. А сделка? Если ему предложить сделку? Оригинал да Винчи на Батшеву. Он пойдёт? Ты бы пошёл? Я – да. Зачем ему больная еврейка против целого состояния? Да, но как ему её предложить? Сесть в фургон к First Security и, когда его взорвут, остаться живым? Потом, мило улыбаясь, вывалится на асфальт с букетом роз и коммерческой идеей? Бред. Вести фургон от аэропорта до перекрёстка, где Пахерито сделает налёт? Страховщики расколют меня на втором светофоре. На таких операциях, если меньше, чем три машины – делать нечего. Варианты? Единственный, пойдёшь один. Телефон молчит... Значит, всё так. Чёрт, лучше бы сорвалось! Думай, Пол, думай.
Карлос опустил окно. В машину ворвался поток свежего воздуха.
Её сестра у нас, надеюсь, выживет. Кретины, не умеют бить. Только Аль Капоне умел бить. После его ударов никто не умирал, но говорили всё, что ему нужно. Ушла эпоха, ушла. Боже, скорее бы это закончилось... Теперь торопись, не торопись, они заложники ситуации. Сестра Чезары в бессознанке, но ещё есть время. Шестое чувство подсказывало, всё получится, и где приземлится оригинал, они будут знать. В любом случае, он отправит семи тонный грузовик и две машины с людьми за First Security. Вдруг это блеф? Спокойнее, если и копия и оригинал будут у него в руках. Чёрт, где сядет оригинал? Через два часа самолёты вырулят по дорожке и возьмут курс над Атлантикой. Ещё через шесть приземляться. К тому времени он будет знать всё. В том числе, как провести остаток жизни...
- Тормозни здесь.
- Босс? – водитель непонимающе повернулся.
- Всё нормально, - Карлос махнул рукой, - я на полчаса. Жди.
- Но...
- Это тихое место, тут меня не знают.
Он открыл дверь под изумрудным неоном ирландского паба. Надо собраться с мыслями. Машина отъехала метров на тридцать вперёд на свободную парковку.
Мальчик принёс мне вторую порцию. Я расплатился, потому что на сегодня – стоп. Потом посплю часа три, проснусь свежим. Адреналин убьёт остатки алкоголя, буду трезв, как стекло.
Что произойдёт в Амстердаме – плевать! Уже плевать, я хочу только спасти Чезару. Никогда не было так, чтобы всё шло по сценарию. Ни-ког-да. Но этот, пожалуй, самый поганый. Плевать на Амстердам, лучше пусть они все грохнутся в Атлантику. Жалко только Пшедбрзджински... Хороший парень, профи. Да Винчи тоже немного жалко. Стюардесса пронесёт его на себе. Неплохо. Интересно, её сосочки набухнут от прикосновения к великому? Но пока никто не куда не собирается грохнуться, пока все хотят денег. Так всегда... Я сделал большой глоток, поднял глаза... Потом – не помню, кажется, стакан с виски остался в воздухе...
Малыш Пахерито что-то сказал мальчику за стойкой, кивнул на пустой за его спиной столик и направился в туалет. Эту спину я узнаю из миллиона, она фотографией врезалась в память, когда я харкал кровью на полу офиса, а он стоял, смотрел в окно и курил сигару. Я пальцами нащупал столовый нож и, не сводя глаз с двери туалета, поднялся.
Сложно убить первого в своей жизни. Второй и третий тоже идут с содроганием, и если ты не конченная тварь, то и четвёртый с пятым. Остальные – как марки на конверте, ты просто их наклеиваешь и забываешь. В висках пульсировало, это твой последний труп, Пол? Мне даже стало интересно, интерес убил всё остальное в секунду, я ни о чём не думал. Если он не согласится на сделку, я завалю его. Нож войдёт между вторым и третьим позвонками. Я был уверен, что он стоит у писсуара.
Пахерито стоял у писсуара. Когда открылась дверь, он даже не обернулся. Я подошёл. Сорок пять его чёртовых лет в бизнесе... Не зачем оборачиваться, видишь затылком:
- Зачем ты здесь?
Он спросил тоном уставшей от поклонников звезды. Продолжая журчать.
- Тебе нужен да Винчи?
- Это уже не твоя история.
Испано-итальянские полукровки умеют поставить точку. Но в этот раз Пахерито поставил её не там. Я всадил нож. Между вторым и третьим позвонками. Малыш будто ничего не почувствовал, но я ощущал стеклянные глаза и деревенеющие мышцы шеи. Следующим движением рванул его голову вбок, раздался хруст, тело обмякло и, гулко стукнув виском о край писсуара, Карлос лицом вверх завалился на кафельный пол. Руки безвольно развалились в стороны, края плаща откинулись, правая нога неестественно подломилась внутрь. Из ширинки торчал старый сморщенный член. Мне предлагали за него два миллиона.
Чезара спала в облаке женского перегара. Я лёг рядом в плаще, штанах и ботинках. Если она алкоголичка, сопьюсь вместе с ней. Если успею... А я успею! Через полтора часа самолёты взлетят над Атлантикой... На этой мысли я отрубился.
Через полчаса самолёты приземлятся. Один в Ла-Гвардия, второй в Ньюарке.
Чезара ночью вставала, опять пила. Я выкинул в мусор ещё одну бутылку и включил телевизор. Глупо было ожидать новостей, кроме ночных, о моей встрече с
Пахерито. По всем каналам репортёры стояли у выхода из вчерашнего паба и говорили одно и то же. Мой нарисованный портрет ещё не показывали, понятно, это дело времени. Пора валить.
Нашатырь, который нашёл в аптечке на кухонной полке, слегка привёл Чезару в чувство, но я понимал, после такого количества выпивки это – минут на десять, от силы двенадцать. Она ничего не соображала. Кое-как я натянул на неё джинсы, свитер, какие-то сапоги... Бежевый плащ от какого-то кутюрье перекинул через плечо и, почти таща её на руках, спустился до машины. Если выйдем из гаража живыми – считай, повезло. Я не давал нам больше трёх шансов из ста. И это слишком много.
В четырёх кварталах от дома я увидел их, продержался ещё семь. Это была не погоня, это был загон, они загоняли нас, как волков за флажки. И наконец, зажали. Сволочи, зажали очень грамотно, я б и сам выбрал это место около стройки.
Я выключил двигатель и посмотрел на Чезару. Она полубредила, переводила мутный взгляд с меня куда-то через окно в небо и обратно. Пару раз попыталась приподняться, посмотреть, что происходит, но не смогла. Я провёл рукой по её волосам. Откуда-то из глубины она улыбнулась, нам конец?
- Нет, мы выберемся... - я поцеловал её в губы. Затем открыл дверь и вышел.
Они продолжали сидеть в машинах, все, кроме одного. Тот подошёл близко ко мне, с руками в карманах плаща, со спокойным ледяным взглядом. Я раньше его не видел:
- Ты кто?
- Уолтер, - он переводил взгляд с меня на Крайслер Чезары.
- Пахерито убил я.
- Мы знаем.
- Что будете делать?
- А как ты думаешь?
- Кто вместо Карлоса? Позови сюда.
- Он тебе не поможет. Говори, я передам.
Я кивнул головой в сторону Крайслера:
- Что с её сестрой?
- Мы перестарались, - Уолтер отвёл глаза, - так вышло.
Какой-то свинцовый шар медленно налился в горле. Я глухо выдохнул:
- Она благодарна вам...
На меня смотрели ничего не выражающие глаза:
- Сколько тебе предложили за Карлоса?
- Два миллиона.
Он цокнул языком:
- Получил?
- Нет. И не получу.
- Тогда зачем вылез из машины?
Пора поговорить о делах. Надежда была слабой, но человеческая жадность всесильна.
- Предлагаю сделку. Вы забираете оригинал картины и даёте мне вывезти Чезару. За Пахерито мстить глупо, ему уже это не надо. Последнее здравое предложение. Я вам скажу, как забрать да Винчи.
Я видел, он ищет варианты, но их не осталось. Через час полотно будет закрыто в глухом сейфе, который откроется только в присутствии Чезары и Батшевы. Обеих вместе. Присутствие трупа любой из них не оговорено в контракте.
Уолтер отошёл к машинам. Начал накрапывать дождь, я поднял воротник, наверное, больше по привычке, чем спасаясь от холодных капель. В кармане зазвонил мобильный.
- Все нормально, - голос Пшедбрзджински был слегка пьян, но сосредоточен, - девочка прошла таможню чисто, везу товар по адресу.
- Подожди.
- В смысле?
- Подожди, перезвоню.
- Что-то случи...
Я отключился.
Чезара поднялась в кресле. Силуэты за лобовым окном покачивались в воздухе, как призраки. Чарльз и ещё кто-то... Кто? Она старалась понять, кто-то знакомый, не лично, но фотографию его она видела... Человек Пахерито. Да? Да. Батшева показывала ей досье. О чём они говорят? Зачем люди Пахерито здесь? Она открыла бардачок...
Уолтер посмотрел на меня издали и утвердительно кивнул головой. Я набрал Пшедбрзджински:
- Что-то случилось? – тот повторил вопрос.
- Да. Сейчас тебе скажут, кому и где ты отдашь полотно. Остальное при встре...
Я обернулся и похолодел. Чезара смотрела на меня безумным взглядом. С вытянутым в руке пистолетом:
- Чарльз, ты привёз сдать меня Пахерито?
- Чезара... – слово вылетает вместе с крохотным щелчком бойка.
В грудь что-то ударяет, боль, сначала до омерзения резкая, простреливает от поясницы к голове. Я вижу, как качнулось небо, крыши домов наваливаются сверху, мелькают стенами зданий и опрокидывают меня к щебню, секунду назад
