большинство из них либо избрали путь карьеры на службе у тиранов, либо ушли от общества в уединение, в монашество, в пустыню и т. п. Т. е. потенциальных пророков было много, но просто они, в отличие от пророка Мухаммеда, не довели дело до конца.
И, точно так же как и сегодня, происходила междоусобная грызня между десятками различных течений, школ, направлений, хотя все они выросли из изначально прогрессивных источников, иудаизма и христианства – по сути, из единого прогрессивного источника, из единобожия (об этом также пишет тот историк, цитируемый Кутбом). В связи с этим Кутб цитирует один из аятов Корана, что взгляд иудеев на христиан (мол, «их учение – ложное»), как и взгляд иудеев на христиан (аналогично: мол, «их учение – ложное»), ничем не отличаются от взглядов идолопоклонников и на тех, и на других. Так же и сегодня: традиционные мусульмане (лжемусульмане) в загнивающих нациях шипят на марксизм, марксисты (лжемарксисты) шипят на ислам, христиане шипят и на марксизм, и на ислам, не видя того, что у этих учений – общий прогрессивный источник. А объединяет этих «мусульман», «марксистов» и «христиан» то, что они все вместе хором шипят на Исламское Государство.
Кроме того, в одном из аятов Корана, посвящённом положению дел в одном из городов-государств незадолго до его гибели (насколько я помню, в Содоме), говорится о том, что там было две партии. В комментарии к этому аяту говорится, что речь идёт о партии грешников и партии праведников. Однако, судя по всему, такая трактовка неверная, ибо там же говорится, что праведники составляли там очень маленькую группку – такую группку вряд ли можно назвать партией. Очевидно, речь идёт о двух конкурирующих партиях грешников. Так же и сегодня в империалистических нациях: огромное разнообразие всевозможных больших и маленьких партий, течений, групп внутри каждой из этих наций мы можем условно свести к двум основным партиям – партии консерваторов и партии либералов (к примеру, в России это партия Путина и партия Навального), причём обе эти основные партии – буржуазные, империалистические. И это – несмотря на всю «пестроту» взглядов этих больших и маленьких партий, течений, групп (действительно, тот же спор между сталинистами и троцкистами в современном коммунистическом движении, как я уже писал ранее, является пересаженным на мелкобуржуазную почву спором между двумя партиями крупного капитала – между консерваторами и либералами).
Итак, об общих чертах загнивающих наций прошлого и современности мы уже сказали. А в чём же различие?
В том, что за последние 2-3 века капитализм своим развитием (путём торговли, международных инвестиций, транспорта, связи, сегодня - Интернета и т. п.) объединил весь мир в единую экономическую цепь, в единую хозяйственную систему, в единый организм (пусть и полный противоречий), и загнивающие нации сегодня правят всем миром. Во времена пророков гибель отдельной загнивающей нации ещё не означала гибель несправедливости, угнетения, эксплуатации вообще – одни нации гибли, другие поднимались, и при этом постепенно развивались технологии, науки, а вместе с ними – методы эксплуатации; с другой стороны – совершенствовались формы революционной борьбы угнетённых с угнетателями. Сегодня же, когда капитализм своим развитием объединил весь мир в единую мировую экономическую систему, во главе которой стоят нации загнивающие, крах этих наций означает крах системы эксплуатации вообще, разрешение противоречий внутри этой системы и переход к непротиворечивому, бесклассовому мировому сообществу – коммунизму.
Разумеется, крах этих загнивающих наций не произойдёт путём плавного, постепенного их вымирания (демографический кризис империалистических наций – это лишь одна из сторон общего кризиса мирового империализма), а будет проходить через череду экономических кризисов, войн, периодов роста и спада и т. п.
В своей работе «Российский империализм и пролетарская революция» (2002 г.), написанной мною тогда, когда я ещё не понимал, что «Россия исчерпала лимит на революции», я писал о том, что будущая революционная власть в России не должна повторить ошибок прошлого, не должна заниматься вывозом капитала. Позже, примерно году в 2007-м, я уже понимал, что вывоз капитала никакими указами не отменишь, и писал о том, что будущая революционная власть в России не должна заниматься не вывозом капитала, а колониальной политикой. Сегодня же я обратил внимание на то, что раз вывоз капитала является признаком паразитизма, а любая революция в империалистической нации толкает вперёд развитие капитализма, а значит, толкает вперёд и вывоз капитала, то выходит, что пролетарская революция внутри такой нации невозможна в принципе, возможна лишь либеральная реформа (прав был Энгельс, когда писал об Англии, что здесь пролетарской партии нет, а есть только две буржуазные партии – либералы и консерваторы). Пролетарская революция здесь возможна только «снаружи», со стороны мусульманского пролетариата «3-го мира» (в чём-то правы, всё-таки, американские маоисты – неправы они в том, что народ, «рабочий класс» империалистической нации будет «объектом» революции – скорее он, в общем и целом, будет играть пассивную роль: часть его окажет сопротивление джихаду, часть примет ислам, третья часть будет просто выплачивать «джизья», налог на немусульман; также неправы американские маоисты в том, что о США как об империалистической нации они говорят, а о России молчат, т. е. апеллируют не мусульманским пролетариям, а к российской и т. п. буржуазии).
Отсюда же вытекала и моя прежняя ошибка о неправильности нового аналога советского похода на Польшу 1920 г. со стороны будущей исламской революционной власти, о чём я писал в своей работе «Развитие исламизма…» (2009 г.). Разница – в том, что Россия была империалистической нацией, и «экспорт революции», о чём так мечтал Троцкий, был лишь предлогом для её колониальных завоеваний; мусульманские же нации империалистическими не являются. Из истории мы знаем, что революция закономерно всегда порождает революционные завоевательные войны – что ранние арабские завоевания взять, что Францию взять, что Россию и т. д. Я боялся, что такая революционная завоевательная война, в силу того, что у мусульман ещё много крестьянской дикости, сослужит во вред делу пролетариату, как тот поход на Польшу. Однако, сейчас я понимаю, что, пока мусульмане смогут победить у себя дома и двинутся на сверхдержавы, пройдут годы и годы, и за эти годы в борьбе мусульмане сильно преобразуются, излечатся от дикости.
На мусульманских нациях остановимся чуть подробнее. В предисловии к «Истории мусульманской философии», цитаты из которой я не раз приводил в своих последних работах, критикуется точка зрения, рассматривающая нацию по аналогии с человеческим организмом. Там справедливо подмечается, что, в отличие от человеческого организма, который не может заново вернуться к жизни после смерти, нации могут возрождаться. Очевидно, критика эта направлена в адрес империалистов-исламофобов, считающих, что мусульманская умма не способна к возрождению.
Действительно, мусульманская умма, пройдя период своего могущества (примерно 10-15-й века от рождества Христова), подошла к тому моменту, когда человечество вступало в стадию империализма (конец 19-го в.), в состоянии глубочайшего упадка. Но именно с этим, по иронии судьбы, и связано то, что Аллах, образно говоря, дал мусульманам «второй шанс»! Действительно, если бы мусульманская умма подошла бы к этому моменту в стадии могущества, то она точно так же, как и европейские нации, через несколько десятилетий стала бы постепенно угасать. Но, именно в силу того, что она подошла к этому моменту в состоянии глубочайшего упадка, подавляющее её большинство (хоть и далеко не все, разумеется), превратилось в пролетариат – в класс, которому уже в силу его экономического положения «суждено» стать передовым.
Конечно, это ни в коем случае не значит, что превращение мусульманской уммы в вождя человечества произойдёт «само собой», «автоматически». Хоть бытие и определяет сознание, но формирование революционного сознания большинства мусульманской уммы из его (этого большинства) пролетарского бытия – это процесс очень трудный и болезненный, и требует огромных усилий воли, требует понимания заново основ ислама, требует овладения марксистско-ленинской наукой, приведения ислама и марксизма-ленинизма в соответствие друг с другом и увязывания всего этого с практикой, с современностью.
Но этот процесс уже идёт, и идёт, как видим, вовсю!
* * *
Итак, мы рассмотрели те обстоятельства, которые привели нас к вопросу о хиджре.
Теперь перейдём непосредственно к самому этому вопросу.
Что такое «хиджра»?
«Хиджра» переводится с арабского как «уход», «удаление» и т. п.
В исламе этим термином обозначается уход пророка Мухаммеда из Мекки (жители которой, как мы уже говорили выше, в подавляющем большинстве своём, восприняли призыв пророка Мухаммеда с высокомерными насмешками) в Медину, где пророком Мухаммедом было создано Исламское Государство – по сути, первое в истории государство диктатуры пролетариата (если не считать государства пророка Моисея, которое имело очень примитивный уровень).
Что же означает «хиджра» в применении к современности?
Я уже немножко писал об этом в своей предыдущей работе, «Исламское знание и современная наука» (2018 г.). Здесь буду краток – тем более, что вопрос этот мной ещё не до конца изучен, и я, судя по всему, ещё много раз к нему буду возвращаться.
Итак, хиджра - эта решительный разрыв отношений с современной «Меккой», с загнивающими нациями, с Россией и другими, и даже с пролетариатом этих наций, поскольку он упорно плетётся в хвосте за своей национальной буржуазией и средним классом, разделяя с ними их враждебность по отношению к возрождению Исламского Халифата.
Хиджра – это выход из дискуссии с этими антиисламскими империалистическими, рабочеаристократическими и т. п. силами, дискуссии, которая, по сути, означает пустопорожнюю болтовню, в которой не мы оказываем влияние на оппонента (который безнадёжно поражён «слепотой», а при этом ещё и надменен), а лишь оппонент оказывает растлевающее влияние на нас.
С другой стороны, неверно путать хиджру с левачеством, тактикой отказа от любых компромиссов, с монашеским уходом от общества вообще. Вот что пишет Картосувирьё:
«Не хиджра в форме «забастовки»; не хиджра, вызывающая «вражду»; не хиджра, означающая «отталкивание»; не хиджра, выражающая «высокомерие или спесь»; и не хиджра, которая может культивировать «соперничество и нарушение прав и полномочий других людей и сторон». Всё это далеко от назначения хиджры, а также далеко от целей ислама»
Т. е., хиджра – не сектантство, не уход в монашество, не отказ от борьбы, как и не отказ от компромиссов в борьбе. Хиджра – перенос «центра тяжести» борьбы с «Мекки» на «Медину», с загнивающих наций – на нации угнетённые, преимущественно мусульманские. Эта борьба, разумеется, не исключает и своих компромиссов, но эти компромиссы – это уже компромиссы совсем иного рода, чем те, о которых мы думали ранее. «Порознь
